Ordeals of the Love

Комментарий к XIII. Отъезд.

Приветствую Вас, дорогие читатели!

Прошу уделить мне немного внимания. Я хочу провести в комментариях под этой главной небольшой опрос и, исходя из ответов, поворот сюжета в последующих частях повернется в ту или иную сторону.

Вопрос таков, хотите ли Вы мягкости, но при этом небольшой предсказуемости в данной работе, или же Вы предпочтете резкую непредсказуемость, но при этом обязательную некую жесткость?

От Вашего ответа будет зависеть скорый поворот фанфика, так что выбирайте с умом!)

P.S. Опрос проводится с момента выпуска этой главы и до выпуска последующей.

С наилучшими пожеланиями,

Ваш покорный слуга - QQQangelQQQ

========== XIV. Всё тайное становится явным. ==========

Комментарий к XIV. Всё тайное становится явным.

Теперь опрос официально завершен.

Поздравляю всех тех, кто голосовал за “непредсказуемость и жесткость”, но остальных прошу не отчаиваться, работа - все еще - рассчитана на HappyEnd, просто легких путей наши герои не ищут…ну, точнее я не ищу для них легких путей, - сказывается влияние Дж. Мартина))

P.S. Начиная с этой главы начинается жесткость в их отношениях…

Надеюсь не разочарую новой главой))

*

Давно предрекаемая старшим Старком зима уже явственно чувствовалась всеми людьми, находившимися на морозном воздухе.

Холодный редкий ветер беспощадно хлестал грозные лица каждого не спрятавшегося в теплом доме человека, нарушая неспешный полет падающих с небес, сверкающих на холодном солнце снежинок, аккуратно ложившихся ровным слоем на земле. А морозный, пробирающий до костей зимний воздух ничуть не скрашивал и без того унылое пребывание на воздухе, зарождая острое желание ворваться в чье-нибудь жилище, и хоть на мгновение ощутить горячий воздух, попавший в легкие. Но все стражники Долины, несмотря на отвратное состояние духа из-за долгих мучительных дней поездки в Лунные Врата, беспрекословно и смиренно следовали за экипажем лорда-протектора, неспешно едущим по занесенной снегом дороге.

В самой карете атмосфера была не лучше: пронизывающий холод, заставляющий невольно поежиться, и явственное напряжение, повисшее в воздухе. Пересмешник и Старк сидели рядом, но они словно игнорировали присутствие друг друга. Во всяком случае, один из них именно так и поступал.

Санса за все время поездки старалась не встречаться взглядом со своим спутником и избегала всяческих разговоров с ним, лишь вечером, перед сном Старк обменивалась несколькими фразами со своим наставником, а затем незамедлительно уходила в свою палатку.

Сейчас волчица также молчаливо, как и обычно, поглядывала в окно, бессмысленно растирая руки, все еще находившиеся в перчатках. Поверх теплого платья была накинута меховая шуба. Горящие, длинные волосы были собраны в аккуратную прическу. Небольшой марафет — необходимый для того, чтобы скрыть не выделяющийся, но все же имеющийся синяк на щеке, — был совсем незаметен. Строгий величественный вид юной волчицы заставлял невольно восхищаться и любоваться ею, что бывший мастер над монетой и делал все время их поездки.

Лорд Харренхолла смотрел на свою подопечную, не отводя взгляда, на его губах красовалась знакомая коварная полуулыбка, а в хитрых серо-зеленных глазах плясали лукавые чертики.

— Я говорил, что ты безумно красива в этом наряде? — глухую тишину разбавил бархатистый вкрадчивый голос Пересмешника. Он наклонился ближе к девушке, обжигая её левую щеку своим горячим дыханием.

— Впрочем, я склоняюсь больше к тому, что ты еще красивее, когда на тебе и вовсе нет одежды, — сказав это, он принял исходное положение, внимательно следя за реакцией Сансы и улыбаясь еще шире.

Она смущенно опустила глаза и, как можно тверже, произнесла:

— Не думаю, что данные речи уместны с учетом того, что скоро я выйду замуж, лорд Бейлиш.

— Они тебе неприятны? Одно твое слово, и я прекращу их раз и навсегда, — спокойно ответил лорд-протектор, словно они говорили о чем-то обыденном и не выходящим за нормы приличия. Девушка замялась, не зная, что ответить, на это Пересмешник лишь ухмыльнулся.

Старк продолжала потирать свои руки то ли от холода, то ли он необходимости занять их чем-то.

— Снимай перчатки и дай мне свои руки, — снимая свои перчатки, мягко произнес мужчина, давно заметивший её тщетные попытки согреться.

— Не стоит, лорд Бейлиш, — вежливо отказалась волчица, не желая делать данную ситуацию еще более неловкой.

— Санса, помочь тебе согреться — это более невинней, чем находиться с тобой в одной постели, — понижая голос, насмешливо ответил мужчина.

— Тем более, я не хочу привезти тебя в Лунные Врата, до которых мы уже завтра днем доберёмся, всю заледенелую и дрожащую от холода, — замершие руки требовали согреться, и Старк поддалась на уговоры наставника и, сняв перчатки, неуверенно протянула ему руки.

— Боги, Санса, да они у тебя ледяные, — удивился лорд-протектор, соприкасаясь с её руками.

Он нежно взял её холодные ручонки и принялся заботливо растирать их. Чувствуя, как её руки медленно теплеют, он взял их в свои и поднес ближе к своим губам, а затем медленно подул на них своим горячим, обжигающим мятным дыханием.

— Уже теплее? — заботливо поинтересовался бывший мастер над монетой.

— Да, спасибо, лорд Бейлиш, — тихо ответила Санса, ловя каждое его движение.

— Вечером будет остановка на ночь, если повезет, мы доедем до какой-нибудь таверны, но скорее всего придется ставить палатки, — все еще не отводя взгляда, сообщил мужчина.

— И да, Санса, пожалуйста, Петир, — он мягко улыбнулся, обдавая своим теплым дыханием женственные руки. Она ответила ему своей скромной улыбкой.

Еще несколько минут он заботливо согревал её ручонки, даруя им драгоценное тепло. И в очередной раз, когда он наклонился к её рукам, Пересмешник не удержался, и дотронулся губами до её мягкой кожи, нежно целуя.

Старк резко отдернула свои руки.

— Вам не стоит делать этого впредь, — её голос был суров. Девушка развернулась к окну, обратно надевая свои перчатки.

Её слова и действия были для Бейлиша словно пощечиной.

Очередной пощечиной.

Его забота и искренность к этой девушке снова не были оценены по достоинству. И снова она задела его самолюбие, оставив в сердце глубокую рану обиды. Она пытается им манипулировать? Иначе зачем она сначала позволяет ему заботиться и быть нежным к себе, а затем отвергает его попытки сблизиться раз за разом? Зачем она дает ему надежду, а затем разбивает её у него на глазах?

— Как угодно, — сухо ответил Мизинец, до глубины души задетый её действиями.