Орден во всю спину

Вае тут же понизил голос до шепота и, озираясь, наклонился поближе:

– Только не разболтай, ясно? Это неофициально…. Но говорят, что он внебрачный сын кого-то из семьи Потаниных. Сводный брат какой-то крупной шишки. Вот и поставили его сюда, в крепость – следить за делами. А фамилию дали другую, чтоб не светиться лишний раз.

Ярослав прищурился, соображая:

– Значит, он человек влиятельный. Может, ты тогда мог бы… попросить его провести нас внутрь Крепости?

– Нас? – переспросил Ван с грустной улыбкой. – Ну, ты же понимаешь, мы с тобой, Косой… мы ведь "заражённые". Нас туда даже на порог не пустят. Да и если ты попадёшь внутрь – кто тогда будет собирать для босса твои… чудо-зелья?

Эта последняя реплика была как щелчок по носу. Ярослав всё понял. Всё, как обычно, просто и цинично. Ланскому было выгодно, чтобы его поставщик жил в дикой зоне. Зачем ему таскать в крепость сырьё, если можно держать ремесленника на воле – и при этом под защитой?

На том и сошлись – никто их в Крепость не поведёт.

Тем же вечером Ярослава настигла тревога: у Проныры поднялась высокая температура. Щёки пылали, глаза стали стеклянными, лоб был обожжён жаром. Ярослав тут же достал флакончик с чёрным лекарством, намочил тряпицу и приложил ко лбу, надеясь хоть как-то сбить жар. Но результата не было.

Он молча сел у кровати и долго смотрел на бледного Лёху. Казалось, тот дрейфует где-то на краю между сном и горячечным бредом.

– Вот зачем ты это сделал, а? – тихо пробормотал Ярослав. – Просьба была на желания не загадывать… если сам об этом не попрошу. Эти твои попытки… они могут тебя убить, понял?

С губ Лёхи едва сорвался хриплый шёпот:

– А если с тобой что-нибудь случится… что тогда?

Ярослав опустил взгляд. Молчал. Думал.

А потом тихо сказал, почти себе под нос:

– Не будь упрямым, брат. Я тебе обещаю, однажды мы выберемся. Будем жить без страха. Без командиров и пустошей. Просто… будем жить. Вместе.

Лёха слабо кивнул. Губы чуть дрогнули. Наверное, хотел сказать "угу", но не хватило сил.

А Ярослав остался сидеть рядом, не двигаясь. Словно охранник на посту, охраняющий жизнь единственного, кто у него остался.

***

На следующее утро Косой, как обычно, отправился к колодцу за водой. Он ещё не успел как следует проснуться, когда у ворот города услышал новость, от которой едва не расплескал ведро: хозяин местной клиники, доктор, ночью собрал манатки, прихватил все свои сбережения и сбежал в неизвестном направлении.

Кто-то сказал, что он подался в сторону Крепости 335 – мол, ближе всего, да и, что важнее, в противоположной стороне от той, где появились волки. Пока будет держаться главной дороги – может, и доживёт до конца пути.

Ярослав невольно хмыкнул: то ли смеяться, то ли всплакнуть от абсурдности. Значит, страх перед ним оказался сильнее страха перед пустошами. Этот человек – один из тех, кто, кажется, родился с глазами по бокам головы, чтобы первым замечать, откуда грозит опасность. Ну вот и заметил.

Но не успел Косой поставить ведро на лавку, как случилось нечто куда более неожиданное.

В дверь их лачуги постучали. Если можно так выразиться. Стучали в косяк. Не грозно, а вежливо – почти с почтением. За дверью оказался человек в аккуратном костюме и с папкой подмышкой – администратор Чеслав Харитонович Дунин, присланный прямо из крепости.

– Ярослав, здравствуй, – он даже слегка поклонился. – Мне тут сказали, что ты умеешь лечить? Людей спасать?

Ярослав опешил.

– Ну… умею ножевые раны зашивать. Или если кто упадёт, перелом, там... перевязать могу. Кровь остановить. Но это так, по мелочи. Не доктор я.

– Нет-нет, что ты! – заулыбался Дунин, словно ребёнка похвалили. – Вот именно это нам и нужно! В городе больше нет врача. Ты – наш спаситель. Поздравляю. С этого момента ты у нас… главный медицинский специалист!

Из-за тонкой занавески раздался сдавленный кашель. Проныра, лежавший под одеялом с горячкой, приподнял голову, уставился на брата раскрасневшимися глазами – и чуть не упал обратно от удивления.

Вчера ещё Ярослав бегал с флягой по окраине и торговал мазями, а сегодня — оп, и стал доктором. Настоящим. Единственным. И, что особенно странно, всё это произошло без всяких желаний….

Неужели тот ночной переполох с армией, оружием и владельцем клиники перевернул их судьбу?

Но Ярослав уже понял, откуда дует ветер. Всё это – отголоски покровительства восса Ланского. Даже Дунин, этот столичный бюрократ, теперь старался быть с ним почтительным. Власть… она притягивает, как магнитит иголку компаса. И вокруг сразу начинают суетиться те, кто умеет чувствовать перемены в воздухе.

Он не стал тянуть.

– А насчёт клиники… можно ли мне… ну, туда переехать?

– Конечно можно! – просиял Дунин. – Забирай всё под ключ! Там теперь пусто. Считай, что тебе отдали официально.

Вот и капитальным домом обзавёлся, не то что эта лачуга. Нет, крутая штука этот дворец в голове. Чувствую, мы ещё и не такое с ним поднимем.

Чиновник ушёл, сложив руки за спиной, насвистывая что-то бравурное.

Не успел Ярослав обернуться, как в дверь снова постучали. Это был старик Ван, местный мудрец и торговец, с деревянной коробкой подмышкой – в ней, скорее всего, были или настои, или медицинские книги. А сразу за ним стали подходить и другие — важные люди из кирпичных домов, представители зажиточной верхушки: владелец игорного дома, хозяин лавки тканей, вдова с мешками зерна на складе.

Он ещё ничего не сделал – но в глазах этих людей он уже стал кем-то, с кем надо считаться.

– Поздравляю, Ярослав! – добродушно произнёс старик Ван, опираясь на выточанную из ясеня трость. – Теперь ты хозяин кирпичного дома, а не какой-то там лачуги из фанеры и тряпок!

Он приподнял тяжёлую крышку плетёной коробки и с достоинством вручил её Ярославу. На самой коробке был выбит иероглиф удачи, а в узелке лежала записка: "Для Косого и Проныры – в дело!"

– Вот, держи. Подарочек для тебя и Лёшки. Вы всё ещё в рост идёте, сил на двоих не хватает, а с этим – окрепнете как медведи! – сказал старик с гордостью.

Ярослав, конечно, не удержался. Сунул нос в коробку, приподнял белёсый, слегка липкий комок, похожий то ли на высушенную морскую капусту, то ли на чужую тайну из аптечки древней ведьмы. Взгляд его стал осторожным:

– А это... что за субстанция?

– Вот это уже обидно, – всплеснул руками Ван Фугуй. – Это ж птичье гнездо! Целебная вещь, сам хранил с войны. Очень питательная! Из неё суп варят, кожу молодит, кости укрепляет, даже память улучшает.

Ну и где бы такую хрень мог вообще увидеть. Ну, а сейчас опознать.