Орден во всю спину
Шрифт:
Он тяжело вздохнул, выпрямился и сказал уже спокойно:
– Советую вот что. Сходите в школу, поговорите с учителем. Он человек грамотный, возможно, даст вам почитать медицинские книги. Уделяйте жене больше внимания, пусть отдыхает, хорошо питается. От вас зависит многое. Я не возьму с вас ни рубля. И ещё – не покупайте на улице лекарства у подозрительных торговцев. Беременным их принимать крайне опасно – могут быть выкидыши, пороки в развитии, всё, что угодно.
Он пожал плечами:
– Не верите – спросите того же учителя. Он знает лучше.
Пара переглянулась. Вид у обоих был слегка
Мужчина подумал и хмыкнул:
– Слушай, ты, пожалуй, получше того старого доктора. Когда в прошлый раз простудился, тот чуть ли не за шиворот мне таблетки пихал – лишь бы продать. А мне стало хуже. Сам потом отлежался и выздоровел. Толку от него не было.
Женщина, поднимаясь с лавки, вдруг слабо улыбнулась:
– Спасибо вам, доктор.
"Получена благодарность от Анны Савельевой, +1 жетон!"
Ярослав застыл. Он почти ничего не сделал. Просто поговорил по-человечески. И всё равно – жетон благодарности? Просто за честность?
Он тихо усмехнулся. Мир, оказывается, был не так уж плох.
Глава 14
Косой сидел на стареньком деревянном стуле посреди клиники и недоумённо чесал в затылке. Ну как так? Он ведь просто честно сказал, что не знает, чем помочь, а в итоге – бац! – получил ещё один жетон благодарности.
Лёшка, завалившись на кушетку и лениво перебирая тоники, тоже недоумевал:
– Я думал, благодарят, когда что-то даёшь… Ну там, лекарство или хотя бы припарку.
А Ярослав вдруг вспомнил одно из занятий учителя – того самого, строгого, с седыми висками и глазами, будто видевшими сквозь время. Тот однажды сказал: "Человеческая вежливость – результат тысячелетий эволюции. И только глупцы считают, что она исчезает просто так."
Слова эти пронзили его тогда, но только сегодня до него стало понемногу доходить. Может, правда не в подношениях и бесплатных таблетках дело? Может, людям просто важно, чтобы с ними говорили по-человечески?
Он не мог пока объяснить, какое именно понимание у него зарождалось, но что-то внутри будто щёлкнуло. Нечёткое, неоформленное, но важное.
В тот же вечер он подошёл к Лариске – Ларисе Петровне Юдиной – и велел снять с фасада клиники старую выцветшую табличку. На ней золотистыми буквами значилось просто: "Клиника".
– Надо перед словом "клиника" добавить одно слово – "раны", – сказал он.
Лариска удивлённо приподняла бровь:
– Хочешь отсеять пациентов?
– Нет, – вздохнул Ярослав. – Хочу быть честным. Буду лечить только то, что умею. Без авантюр.
И правда – за день через двери его новой клиники прошло не меньше дюжины людей. Ни у кого не было ни порезов, ни синяков, ни даже вывихов. Все жаловались на что-то неопределённое: у кого живот тянет, у кого печень болит, кто ночью плохо спал. А знаний по внутренним болезням у Ярослава было чуть меньше, чем ничего.
Но вот парадокс: несмотря на то что он честно говорил каждому, что ничем не может помочь, жетонов благодарности у него к вечеру стало уже десять. И ни одного черного лекарства не потратил!
Он уставился на керамическую
коробку с жетонами, как на волшебный артефакт.– Да что вообще происходит?..
Он не знал, что дело было вовсе не в нём лично. Просто прежний врач годами обирал людей, выписывая бесполезные настойки, требуя деньги за каждый вдох и выдох. Люди устали. И теперь, когда появился кто-то, кто хотя бы не врал, – это казалось почти чудом. И каждый, кто уходил из клиники Ярослава, говорил соседу:
– А этот – честный. Не шарлатан, нет.
– Да честно тебе скажу! – воскликнул худощавый мужик в толпе, размахивая рукой, будто отгоняя муху. – Этот Косой, будь он трижды безжалостным, всё равно лучше, чем тот проныра-шарлатан старый доктор! Ярослав, если не знает, как лечить, – так и скажет. Ни тебе липовых настоек, ни бабки за воздух!
Толпа согласно закивала. Горожане, уставшие от вранья, друг другу передавали:
– Слыхал? Новый доктор ничего не впаривает. Честный. Если не может вылечить – не берётся.
Слух пошёл по переулкам, лавкам и даже дошёл до рабочих на стройке. Любопытные заглядывали в клинику Косого как в диковинку. Проверить, а правда ли он такой, какой о нём рассказывают?
А в это время сам Ярослав сидел за деревянным столом в углу клиники и вздыхал. Пациентов – тьма. А жетонов благодарности – кот наплакал. На двадцать человек – всего два жетона.
– Да что ж это такое…, – пробормотал он, глядя на очередного посетителя, жалующегося на "опухшую щёку от воздуха".
Были и те, кто приходил просто "на осмотр" – вдруг чего найдут. Кто-то жаловался на головные боли, кто-то – на "что-то в желудке шумит по ночам". Но Ярослав держался стойко. Как только решил действовать честно – ни шагу назад. Он выслушивал, давал советы и отправлял восвояси, как ту пару с беременной женщиной. Всё – по совести.
С каждым таким визитом доверие горожан росло. И хотя изначально Косого считали опасным типом – парень-то жёсткий, молчаливый, живёт с братом-подростком, да ещё и бывшую клинику отжал у какого-то ушлого дохтура – теперь на него смотрели по-другому.
Да, он Безжалостный, но по делу. Да, он может тебя приструнить, если обнаглеешь – но не обманет. И если уж получишь рану – к кому бежать? Конечно, к нему. У Косого-то хоть шанс выжить будет.
Так молва и расползалась по городу, как весенний дым по чердакам.
***
В это время Лариска – Лариса Петровна Юдина – закинула за плечо плетёную корзину и отправилась на рынок. Денег теперь у них было немало – около семнадцати тысяч рублей. За такие деньги можно и крупу хорошую взять, и овощей свежих, и даже кое-что из деликатесов.
На базаре Лариска позволяла себе небольшие радости: щепотку белой соли вместо дешёвой крупной, кусочек сала – вытапливать жир, чтобы жарить на нём картошку с золотистой корочкой.
После Катаклизма еда стала главным источником счастья. Люди выживали – но как? Даже свиньи теперь были другие: массивнее, выносливее, с мутировавшим метаболизмом. Но если кастрировать их вовремя, вели себя тихо, словно домашние приручённые псы. Хорошее мясо шло, конечно, в Крепость, а жителям города оставались отходы – кожа, обрезки, нутро.