Орден во всю спину

***

– Братец, ты цел? – всполошился Проныра, едва Ярослав приподнял грубую занавеску и шагнул в полутемную лачугу. Лёшка сразу бросился его осматривать – шарил глазами по туловищу, рукам, одежде, выискивая кровавые пятна или порезы. Только убедившись, что всё на месте, наконец выдохнул с облегчением.

– В порядке, – отмахнулся Ярослав, присаживаясь на низенький табурет и привычным движением пряча костяной нож в самодельные ножны на икре. Затем, не глядя, спросил:

– Что в городе происходило, пока меня не было? Частники уже вернулись?

– Вернулись кое-кто, – кивнул Алексей. – Притащили раненых, несколько мешков с трупами… и волков притащили. С десяток – мёртвые. Остальные, говорят, ещё на фабрику направляются.

Это было предсказуемо. Волки, какими бы свирепыми и умными они ни стали, не могли сравниться с обученной армией, численно превосходящей их в разы. А ещё у солдат были стволы – весомый аргумент в споре за жизнь.

– Сколько туш вернули? – поинтересовался Ярослав.

– Больше тридцати. – Лёха при этом словно пытался скрыть дрожь в голосе. — Ты бы видел их, Яр... Эти волки – с лошадь ростом! Клыки – как ножи!

Ярослав лишь молча кивнул, хмурясь. Он вовремя ушёл с шахты, иначе наверняка бы столкнулся с теми, кого не хотел видеть. Волки, видимо, поняли, что засада провалилась, предпочли уйти, не затягивая стычку. Так что и армия не сильно задержалась. А он, вернувшись в город по обходной тропе, не услышал даже отголосков стрельбы.

Но другое беспокоило Ярослава больше. Волки – мутировавшие, хищные, но, что важнее – становились всё умнее. Если в этот раз их упустили, то следующий налёт будет ещё более жестоким. И вряд ли город снова отделается лёгким испугом. Если в данном случае можно так выразиться.

Внезапно снаружи поднялся гомон, шум – будто буря ворвалась на узкие улочки. Ярослав снова отодвинул занавеску и выглянул.

По грязной мостовой прокатил внедорожник, заляпанный пылью и кровью. Из него высыпала десятка два солдат в форме частной армии. Уставшие, злые, но с оружием наперевес. Один из них, видимо, офицер, встал на подножку машины и крикнул во всё горло:

– Граждане! Любой, кто сообщит информацию о человеке, покидавшем город этой ночью, получит щедрую награду!

Толпа загудела. Кто-то пытался что-то крикнуть в ответ, другие переглядывались с подозрением. Ярослав отпрянул вглубь лачуги, не сомневаясь — ищут именно его. Он слишком хорошо знал, с кем имеет дело.

Значит, они уже побывали на фабрике. Нашли тела, увидели следы. Может, даже разглядели труп управляющего. И пусть Ярослав хорошо замаскировал сцену – вырвал ребра, разодрал плоть так, чтобы выглядело, будто волки растерзали…. Но пистолет. Проклятый пистолет!

Он исчез.

Если командование сообразит, что ствола при трупе нет – начнётся охота. В Крепости 334 оружие учитывалось по номерам. Слишком большая редкость, слишком высокая цена. А если кто-то узнает, что Косой обладает стволом… ему не дадут шанса объясниться.

Он отступил от двери и сказал тихо:

– Лёха, если кто-то придёт и будет спрашивать, видел ли ты меня сегодня ночью – не вздумай открывать рот.

Алексей в ответ только коротко кивнул, лицо его посерьёзнело. Он понимал: если его "брат" попался бы в лапы армейцев, никто не стал бы разбираться, кто прав. Просто пристрелили бы. Как собаку.

Ярослав сидел в полутемной лачуге и прокручивал в голове каждое своё движение. Он был уверен: выходил не по центральной дороге, где дежурили солдаты, а по заброшенному тракту, известному лишь немногим. Значит, никто не мог его видеть… кроме Лёхи Проныры. А Лёшка рот на замке держать умел – если, конечно, никто не вздумает его пытать или подкупать.

За стенами города сгущалась напряжённая тишина. На посту у главных ворот стояли солдаты, напряжённые, как струны. Один за другим возвращались остальные бойцы. Город жил, затаив дыхание. А потом началось….

Солдаты начали обход – не просто досмотр, а настоящая облава. Они заходили в каждый дом, перерывали сундуки, выкидывали на улицу вещи, рылись в тумбочках, даже ковры срывали с полов.

Они искали пистолет.

Ярослав застыл. Сердце застучало. Его руки машинально потянулись к рукояти костяного ножа – рефлекс.

И тут раздался голос. Гнусавый, знакомый, скользкий, как дохлая змея:

– Я знаю, кто покидал город ночью!

Ярослав медленно повернул голову. Вдали, на безопасном расстоянии, стоял доктор из городской клиники. На лице у него была самодовольная ухмылка, а глаза суетливо метались от солдат к Ярославу. Он боялся – это было видно. Но он и наслаждался моментом.

– Кто это? – резко спросил офицер частников, подходя ближе.

– Это он, Ярослав Косой! – выкрикнул доктор. – Я своими глазами видел, как он выходил из города, как тень шмыгнул!

Ярослав даже не стал отрицать. Он вышел вперёд и, не меняя выражения лица, заявил:

– Да, выходил. Уж простите, офицер, но нужда – дело неотложное. Общественный сортир был занят, туда Светка Коростылёва забежала, с животом прихватило. Ну, я и вышел в поле. Что поделаешь, сами понимаете….

– Кто такая этот Коростылёва? – хмуро спросил офицер, обводя взглядом собравшихся. – Он подтвердит?

Светка Коростылёва – пожилой клерк, стоявшая неподалёку, чуть не уронила корзину с яблоками. Она побледнела, заморгал и растерянно произнёсла:

– У меня… эм… был понос. Да. Много кто может подтвердить. Очень даже… наглядно.

Толпа хихикнула. Офицер смерил Коростылёву взглядом, потом снова повернулся к Ярославу и сказал с кривой ухмылкой:

– Обыскать.

Он только успел кивнуть солдатам, как вдруг из толпы выскочил старый Ван

– Стой! – воскликнул он, размахивая руками. – Этот парень под личной опекой одного из аристократов крепости. Вы не имеете права его трогать!

Офицер поднял брови.

– Что ты несёшь?

– Сегодня днём поступил специальный указ от господина Льва Ланского, – пояснил Ван, понижая голос, чтобы звучало внушительнее. — Он распорядился обеспечить Косому защиту. Почему – не знаю. Может, у него планы. А может, просто приглянулся. Сам Ярослав ещё и не в курсе, что на него уже глаз положили….

Офицер моргнул. При имени Ланского он сразу утратил спесь. Губы у него поджались, глаза сузились.

– Ланский? Тот Ланский?

Старик Ван кивнул торжественно, как будто речь шла о самом президенте.