Орленев

к влюбленным гимназистам и лакею Слезкину. Правда, попутно

Давыдов задел и Далматова, упрекнув его в самообольщении и

самонадеянности, и Яворскую, отвергая ее игру как сплошь изло¬

манную. Интервью маститого актера не прошло незамеченным, и

журнал «Театр и искусство» в передовой статье назвал такое «пе¬

ремывание косточек товарищей» в высшей степени неприличным

и едва ли возможным в какой-либо другой среде, кроме актер¬

ской22. Орленев мог бы пройти мимо этого незаслуженного вы¬

пада, но Давыдов был его старшим товарищем и даже в некото¬

ром роде наставником в ранние годы гастролерства. Как мог он

отмахнуться от его оскорбительных слов!

Особенно досаждали Орленеву постоянные скандалы с антре¬

пренерами; он хорошо знал, что театр это не только искусство,

это еще и предпринимательство, подвластное законам рынка

с его конкуренцией, рекламой, взлетами и спадами спроса и т. д.

Но бремя коммерции во всей тягости обрушилось на него теперь,

в годы его профессионального гастролерства. Как-то в тяжелую

минуту безденежья по неосмотрительности он подписал контракт-

ловушку с мошенником и вымогателем Потехиным и попал в кре¬

постную зависимость к этому пауку-антрепренеру, вынуждав¬

шему его день за днем играть «Орленка». Только вмешательство

дельного и знающего тонкости вексельного права юриста спасло

Орленева от кабалы. Как часто антрепренеры диктовали ему свою

волю, и противиться им нельзя было. Ведь и «Царя Дмитрия Са¬

мозванца» в Николаеве он сыграл раньше срока, без надлежащего

антуража, по настоянию антрепренеров Беляева и Ивановского,

торопившихся познакомить провинциальную публику с последней

новинкой до того, как она прошла на столичной сцене. Чаще

всего в те сезоны Орленев выступал в антрепризе Л. О. Шильд-

крета, которого высоко ценил и © мемуарах назвал большим тру¬

жеником, страстно любившим театр23. Но и порядочному Шильд-

крету, чтобы удержаться на поверхности и сохранить хоть ка¬

кой-нибудь капитал для оборота, приходилось хитрить, урывать

копейки, комбинировать и вечно пугать труппу призраком бан¬

кротства и нищеты. Листаешь страницы журнала «Театр и ис¬

кусство» начала века и раз за разом находишь скандальные за¬

метки и письма по поводу антрепризы Шильдкрета с участием

Орленева и ответные письма Шильдкрета, относящиеся к 1902 го¬

ду (астраханский случай) и к 1903 году (батумский случай).

Первый скандал начался с сенсационной заметки о бегстве

труппы Орленева — Шильдкрета из Астрахани 19 апреля 1902 го¬

да. Если верить «Астраханскому листку», это была хорошо об¬

думанная и разыгранная как по нотам авантюра. Обещав наутро

после окончания гастролей расплатиться с долгами, антрепренер

ночью, под покровом темноты, соблюдая конспирацию, вместе

с труппой погрузился на пароход, следовавший вне расписания,

и скрылся в неизвестном направлении, посмеявшись над доверчи¬

выми кредиторами и рабочими сцены. Газета не пожалела кра¬

сок, а журнал «Театр и искусство» не устоял перед соблазном и

перепечатал эту криминальную историю, выдержанную в духе

приключений Рокамболя24. А две недели спустя тот же журнал

поместил пространный ответ Шильдкрета, утверждавшего, что

заметка в астраханской газете — плод вымысла ее корыстолюби¬

вых издателей. Доказательства он привел веские. Ни от кого не

таясь, заблаговременно Шильдкрет зафрахтовал пароход на удоб¬

ные для гастролеров ночные часы, еще днем отправил на при¬

стань громоздкий багаж, расплатился с теми, кому был должен,

получил паспорта актеров (по установленной процедуре), хранив¬

шиеся в полиции, и поздним вечером, сыграв напоследок «Ор¬

ленка», вся труппа на восемнадцати дрожках в сопровождении

двух ломовиков с остатками багажа отправилась па пароход.

Вместе с этим кортежем приехали на пристань для проводов Ор¬

ленева и энтузиасты из публики — их было человек тридцать25.

Какая же это тайна и какой Рокамболь? Просто издатели «Астра¬

ханского листка» потребовали у антрепренера большие деньги за

рекламу, он проявил твердость, не уступил, и они сочинили кле¬

вету. Нам теперь трудно разобраться во всех подробностях скан¬

дала, похоже, что тут Шильдкрета на самом деле оболгали. Од¬

нако дурной осадок от «астраханской интриги» у Орленева

остался.

Более громким был скандал в Батуме; теперь пострадали ин¬

тересы многих людей — всей труппы, антрепренера и самого Ор-

ленева. Все они жаловались друг на друга, обвиняли в легкомыс¬

лии и недобросовестности, писали в редакции газет и журналов,

просили о вмешательстве властей, вплоть до чинов полиции. По

газетной хронике и некоторым документам, сохранившимся в ар¬

хивах Русского театрального общества26, печальное это происше¬

ствие рисуется в таком виде. Последние месяцы 1902 года труппа

Орленева провела в поездках по России и к рождеству добралась

до крайней точки маршрута — Батума. Гастроли были нелегкие,

сборы едва покрывали расходы, только в Баку им повезло и дела

поправились. Труппа была недружественная, разбитая на партии

сторонников Орленева и сторонников Шильдкрета. Всю поездку

не прекращались ссоры, они возникали по любым поводам и от¬

равляли существование и правым и виноватым. В Батуме эта

распря достигла такого накала, что Шильдкрет решил навести

порядок и уволил актера Нечаева * как одного из зачинщиков

смуты.

Пароход из Батума в Новороссийск отходил в два часа ночи.

На пристань Орленев приехал в последние минуты, уже после