ОСА-12

– Не разочаровывай меня, Хестром, - видя её угрюмое выражение лица и наблюдая за молчаливыми противоречиями, её охватившими, сказал он.
– Я надеялся, что ты-то меня поймешь. Ради своих целей ты тоже совершала не самые приятные поступки, только не столь масштабные, как у меня. Зачем же ты себя обманываешь, полагая, что лучше меня? Это заблуждение. И если ты считаешь меня монстром, то кто тогда ты? Я мог сотню раз уже приказать убить тебя. Но до сих пор этого не сделал, и не вынуждай меня это делать.

– Неправда, - проговорила она запальчиво, уже незаметно сжав ладонью инъекционный контейнер с иглой так, чтобы можно было удобно и легко вонзить в кожу.
– Ты не убил меня после Бинту, потому что хотел использовать против Райса! Не убил после Райса, потому что тебе нужен был Кэннон! Не убил после Кэннона, потому что я доказала тебе свою лояльность! А потом не убил меня, потому что я выполняла твои приказы так, как ты и ожидал. Подопытная Ноль, Грейсон, Сарацино - я делала все, как ты и просил! Я добивалась результатов! И даже сейчас, когда я призналась, что взломала сеть и проникла в третий сектор, ты не прикажешь меня убить? Наверняка только потому, что с тем заданием, которое ты подготовил, никто другой не справится, даже отличница Раса с её комплексом побитой собаки! Так что не нужно вешать мне лапшу на уши по поводу моей бесполезности! Это не ты был мне нужен, а я тебе!

С этими словами она резко поднялась, намереваясь выполнить то, зачем пришла. Призрак стоял спиной к ней, по-прежнему разглядывая космос, и его лицо в отражении показалось Хейс столь задумчивым и отстраненным, что это слегка замедлило её шаг, а следующие его слова и вовсе выбили почву из-под ног:

– Ты назвала меня Джеком, Хестром.

– Что?..
– замерла она, совершенно не понимая, что он имеет в виду.

– На Бекенштейне, ты допустила ошибку, сама того не заметив, - пояснил он, глядя на её отражение в окне.
– Когда мы были вместе.

– Этого не может быть… - возразила она не слишком уверенно.

– И это доказало мне два факта, - продолжал он.
– Во-первых, ты под меня копала. А я этого терпеть не могу и избавляюсь от всякого, кто пытается лезть куда не просят. Уже за это одно я мог приказать устранить тебя, несмотря на всю твою хваленную полезность. Я знал, что ты что-то задумала, Хестром. И твоя игра на Бекенштейне ясно показала мне, что именно. Хотела поймать меня, как и прочую рыбу, но поймать акулу не то же самое что треску. Ты вела свою игру - я позволил тебе думать, что у тебя получается. Мне было любопытно, зачем ты все это задумала. Частично ответ я получил. И я закрыл на это глаза. И знаешь почему? Разумеется, нет, - он повернулся, смерив её застывшую фигуру проникновенным взглядом, как будто видел все её секреты, и усмехнулся.
– Потому что ты назвала меня Джеком. Забылась. А это ясно доказало мне, что ты не притворялась. И мне это даже понравилось. Какие еще тебе нужны доказательства того, что я сохранил тебе жизнь просто потому, что ты мне не безразлична? Сейчас же я прошу тебя прекратить эту игру, в чем бы она ни заключалась, выложить все карты на стол и принять мое видение таким, каким оно всегда будет и каким должно быть. Цель всегда оправдывает средства. И если для достижения этой цели мне придется пожертвовать сотней кэннонов - так и будет. И мне не за что оправдываться.

Договорив это, он ровно подошел к шахматной доске и сделал очередной ход так, как будто весь диалог до этого был незначителен и малосодержателен, как будто говорили они о погоде на Иллиуме, но никак не судьбоносных решениях.

– Твой ход, - заметил он, усаживаясь в кресло, и эта его холодная сдержанность разозлила Хестром сильнее, чем если бы он закричал на неё в ярости или даже бы ударил. Он был абсолютно спокоен, считая все её обвинения совершенно безынтересными и даже глупыми. Возможно, так оно и было. Возможно, еще вчера, смирившись с участью, постигшей её друга за предательство, и проигнорировав вину за вербовку Кэннона и данные ему пустые обещания, она бы глубоко вздохнула и приняла новые правила, ведь тот, кого она считала монстром, сохранил ей жизнь, когда у него было столько поводов этого не делать. Действительно, какие ей еще нужны доказательства? Она ему небезразлична. И он ей, кажется, тоже, поскольку она по-прежнему сжимала иглу, спрятав её в правой руке, так и не решившись применить и чувствуя, что попросту не сможет это сделать.

Но сегодня, сегодня все изменилось. Быть может, сегодня она была ему небезразлична, но что будет завтра? И кто знает, что он сделает, узнав о последствии их короткой связи?

На ум пришла страшная картина: у неё забирают ребенка, подключая его к проводам, трубкам и сканерам… Ведь цель оправдывала средства. И Хейс этого было достаточно.

Она спрятала иглу в рукав и приблизилась. В глазах Призрака мелькнуло вопросительное выражение: он ждал её хода и решения, нисколько не волнуясь о том, что это решение может быть совершенно для него не предсказуемым. Поэтому когда она, резко схватив тяжелую шахматную доску со стола, отчего все фигуры с шумом посыпались вниз, со всей силы рубанула предметом ему по лицу, среагировать он не успел - успел лишь изобразить полное недоумение, и это было самое правдивое из всего, что она видела. Доска раскололась надвое, достигнув цели, и Хейс резко выбросила руку вперед, ударив босса по виску и добившись того, чего и намеревалась: Призрак отключился.

– Ты прав, - проговорила она тихо, глядя на свою слегка дрожащую руку, - нам всем нужна свобода.

Выбор был сделан.

========== 46. МИРАЖ СВОБОДЫ ==========

Выбор был сделан. Времени оставалось все меньше. Вполне возможно, что сейчас в кабинет ворвутся штурмовики, которые сразу же её прикончат.

Раз… два… три…

Хейс, глядя на тело, распластавшееся в кресле, перевела дыхание, не в силах оторваться от вида совершенной беспомощности человека, который внушал ей такой страх и уважение одновременно. Она все-таки не смогла и не сможет убить его, и причина очевидна. Она не хотела. Что бы он ни сотворил, «Цербер» должен выжить, как единственная сила, которая могла противостоять Альянсу. С Призраком или без. Но она сама убивать его не хотела.

Терять время нельзя. Но прежде чем действовать, Хейс обыскала Призрака и лишила его чипа инструментрона, тут же разбив. Потом, сорвав с окна небольшую декоративную занавеску, наспех привязала его руки к ножке столика. Надолго это его, конечно, не задержит, но к тому времени, как он очнется, она, дай бог, уже будет далеко от станции.

Сорвавшись с места, Криз устремилась к сейфу. План действий в голове выстроился по пунктам.

Первое - снять показания со считывателя. Она активировала инструментрон и, воспользовавшись несложным алгоритмом действий, вскоре получила данные: пять возможных восьмизначных комбинаций. Три начинались с одной тройной последовательности цифр, две другие предлагались как альтернативные. Все-таки Касуми была права: полагаться только на считыватель не стоило.

Но у Хейс было другое преимущество. Она закрыла глаза, вызывая в памяти картинки расшифрованных комбинаций, и нашла несколько подходящих вариантов. Сверяя их с вариантами считывателя, она через минуту уже остановилась только на одной комбинации, удовлетворяющей всем требованиям.

Затаив дыхание, она быстро набрала её и… замок открылся. С легким замиранием сердца Хестром открыла сейф и стала просматривать хранящиеся там документы и стопку датападов. Ей нужен был всего лишь один, обозначенный шифром «Пандора». Довольно символичное название - Призрак явно был поклонником древнегреческой мифологии.

Извлекши нужный датапад, Хейс активировала его и предсказуемо уткнулась в строку ввода пароля. Датапад был запаролен, даже находясь в сейфе, который могла открыть всего лишь одна из пятисот семидесяти восьми комбинаций, при условии, что Призрак менял комбинацию два раза в день, а сам список хранил в зашифрованном виде у себя в часах!

Но, слава богу, при всем параноидальном желании обезопасить данные, Призрак придумал вполне обычный защитный пароль, и вирус «Бета», загруженный Криз с инструментрона, смог подобрать пароль за считанные минуты.

Введя его, Хейс получила доступ в датапад и слегка присвистнула: все-таки функция автоматической ликвидации данных при двухразовом неправильном наборе пароля у датапада имелась, как и защита от взлома. Но только не против хоковской «Беты». Неужели её босс никогда не допускал ошибок при наборе и не боялся уничтожить данные случайно? Очевидно, нет. Возможно, у него где-то была копия. Призрак вообще допускал мало ошибок. И сегодняшняя, скорее, была счастливым для Хейс исключением.

Руки непривычно дрожали, и Криз пару раз сжала их в кулаки, чтобы унять дрожь. Взгляд её то и дело возвращался к распростертому в кресле и связанному всего в нескольких метрах от неё мужчине. Ударила она достаточно сильно, чтобы он провалялся в беспамятстве минут двадцать - этого, по предварительному прогнозу, должно вполне хватить.