Ошейник Омерта

— Я не понимаю… о чем вы говорите, господин Хайал, — медленно проговорил Торговец.

Это был он! Я не ошибся! Каркающий голос того урода, что засадил меня в эту дыру я ни с одним другим не перепутаю!

— Ах, не понимаете?! Чанко! Тащи ублюдков сюда!

В стене цеха вдруг открылась неприметная дверь, и полудюжина охранников выволокла на грязный песок два обмякших тела.

Гурцла! И тот лысый, что подсказал мне устроиться к Дехару! Черт подери, но в каком виде! На них просто не было живого места. Разодранные ноздри, следы множества ударов, переломанные пальцы. Изуверам, которые это сотворили, пришлось постараться, чтобы они не ушли на перерождение.

— Не узнаешь? — рыкнул Хайал. От его нарочитой вежливости не осталось и следа. — Как не узнаешь и этого раба, которого ты мне продал и который должен был устроить восстание в Копях?!

Чарнов медленно поднялся с места, вслед за ним поднялись и остальные Торговцы. От его фигуры повеяло угрозой.

— Прежде чем бросаться такими обвинениями, нужно иметь веские доказательства! — прокаркал он.

А действительно, зачем Хайал устроил это представление? Сотни рабов, конечно, с огромным интересом смотрели на развивающийся спектакль. Но неужели он ради них?

— О, они есть, поверь мне, и другие Акционеры Копей получат их в предельно кратчайшие сроки!

И вновь эти неведомые Акционеры…

Но теперь постепенно картина происходящего начала складываться.

Ежу понятно, что Копи приносят колоссальный доход. Как говорят, они снабжают магическими ингредиентами едва ли не половину известных территорий Города. Вряд ли ими владеет одна группировка. Скорее, это конгломерат. По какой-то причине (а таковых, на деле, могло быть несметное множество), Торговцы (или конкретно Чарнов) решили нанести удар по добыче ресов и выбрали для того весьма оригинальный способ. Заслать сюда меня и снять Ошейник, в расчете на то, что я устрою здесь большой бадабум. Увы… то ли случайность, то ли злонамеренность (узнал же как-то Хайал о заговоре), но снять с меня его у людей Чарнова не получилось. А бедный Гурцла попал в оборот лишь за желание мне помочь…

Теперь-то понятно, почему Хайал на меня так взъелся. Но это не отменяет того, что лг траханный орангутангом сукин сын!

Чарнов явно был обескуражен напором Директора Копей. Что и говорить, приятно было видеть могущественного Торговца в растерянности. Увы, любое развитие события для меня не будет позитивным. Их противостояние мне все больше напоминало схватку жабы и гадюки.

— Ты много о себе возомнил, если смеешь разговаривать со мной в таком томе, — прошипел Чарнов. — Ты лишь наймит… Заменяемый наймит!

Торговец ткнул в Хайала корявым пальцем.

— Ой ли! — осклабился тот. — А может быть это тобой и твоей кодлой давно уже тяготятся остальные Акционеры?! Может, они только и ждут, как бы избавиться от вас? Может…

Пока они бросались друг в друга обвинениями, я подбежал к Гурцле.

— Черт подери…. Как они тебя измордовали, друг…

Сердце облилось кровью, когда я увидел, насколько эти суки его изуродовали. У меня был лишь один Свиток Заживления. И вряд ли он мог сильно помочь. Но я должен был хотя бы попытаться.

Эффект и в самом деле оказался почти незаметным. Но все же Гурцла задышал ровнее. Паршивый сип из груди ушел, и он даже на несколько секунд пришел в сознание.

— А… это ты… Не дай… — прохрипел он разодранными губами и снова погрузился в небытие.

Сука. Хайал, какая же ты тварь!

Ненависть к Директору Копей вспухла во мне черной массой. Я сжал до синевы кулаки и надсмотрщики, почуяв опасность, подались назад, недвусмысленно держа наготове мечи.

— … Я не собираюсь больше это слушать! — вскричал Чарнов. В его хриплом голосе были такие обещания вечных мук, что я бы на месте Хайала забеспокоился.

Но круглощекий Директор Копей и глазом не моргнул. К этому времени едва ли не вся галерея была забита охранниками.

— Проваливай и больше не суй свой нос туда, где могут его прищемить, ха-ха! — сказал он со смехом, и четверка Торговцев мрачной тучей покинула галерею, спустившись по одной из лестниц снаружи цеха.

Директор проводил их взглядом и обернулся ко мне. Пухлая рожа Хайала прямо-таки светилась от удовольствия. Затем он медленно обвел взглядом не смевшие даже пикнуть галереи. Этот человек и в самом деле был для Копей Царь и Бог. Даже Торговцы не решились с ним связываться. Демонстрация силы была подавляющей.

— Копи — это очень выгодное отлично отлаженное Предприятие, — сказал он негромко, но магия разнесла его голос по всем закоулкам Арены. — И я не позволю никому покушаться на его работу. Бесперебойная добыча ресурсов во благо Акционеров — это высшая добродетель каждого из нас. Даже больше — святой долг! Я говорю «из нас», потому что я такой же винтик этой машины, как и все вы! — он снова обратил взор вниз. — Эти же люди покусились на святое. На бесперебойную работу Копей. Засланные негодяями, они собирались устроить бунт. И за это они ответят. Чанко! Выпускай немертвых!

Вот и все.

Охранники быстро засверкали пятками. Послышался лязг запоров, многочисленные шорохи нетвердых шагов и прямо из-под земли вдруг полезли десятки зомби. Они выкарабкивались из невидимых ходов один за другим и тут же брали курс на нас. Медляки, быстряки, жирдяи, зубастые… все вперемешку одной злобной, пышущей ненавистью ко всему живому толпой.

Я убивал и убивал, но победить, конечно, не мог.

Глава 46

— Мне жаль, что так получилось…

Удивительно, но в голосе Яты слышалось настоящее сочувствие.

— Я пыталась уговорить Дехара вступить за тебя. Но чертов слизняк так перепугался, что и слышать не хочет о том, чтобы вставить хотя бы слово поперек слова Хайала.

Говорить не хотелось. Подвешенная на ржавой балке клетка, в которую меня засадили после Возрождения, висела в трех метрах от земли. Яте приходилось задирать голову, чтобы пообщаться хотя бы с моей нижней половиной.

— Я должен испытывать какую-то благодарность?

Лисье личико вампки сморщилось.

— Зачем ты так? Я не сделала тебе ничего плохого!

— Зато другим — в изобилии. Посмотри на этих доходяг, — я кивнул на копошащихся внизу рабов. — Скольких из них ты свела в могилу?

Ята нахмурилась, а потом отвернулась.

— Мы те, кто мы есть. Не нам выбирать, кем уродиться.

Повисла тишина, нарушаемая только поскрипыванием клетки. Здесь, на краю чаши, дул легкий ветерок.

Я почему-то почувствовал себя виноватым. Хотя, Ята была той еще сучкой, мне она, действительно, не сделала ничего плохого. Подозреваю, девушка даже испытывала ко мне некую симпатию.