Оскал Фортуны. Трилогия

– Какой же ты художник?
– недоуменно заметила девушка.

– А разве мои платья не красивы?
– удивился он.

– Красивы.

– Я создаю красоту, - юноша взял линейку.
– Значит художник.

– Так жрецу и скажешь?
– скептически хмыкнула Айри.

– За пару рахм он от меня и не такое выслушает, - отмахнулся Алекс.

И, естественно, оказался прав.

На следующий день после полудня они направились в храм. По пути зашли на один из многочисленных рынков, где запаслись всем необходимым. Необходимое жалобно блеяло, упиралось всеми четырьмя копытцами и протестующее гоготало, норовя ущипнуть мирных прохожих.

Моление уже закончилось, в зале оставались только жрец с парой помощников и раб. Пожилой мужчина в белом хитоне с посохом сурово сдвинул брови, всем своим видом демонстрируя непонимание.

– Я родом издалека, - вкрадчиво говорил юноша.
– В Нидосе нет святилища моих богов, поэтому я лишен возможности принести жертвы и испросить помощи в важных делах. На моей родине люди поклоняются Talantu. Он очень похож на Экоса. Так же покровительствует искусным мастерам и художникам.

– Мой бог посылает им вдохновение, столь необходимое для создания прекрасных вещей, - величественно тряхнул пушистой бородой жрец, все еще продолжая хмуриться.

– Но Talant еще и благословляет брачные союзы этих людей, - продолжал Александр.
– Вот я и подумал, может быть Экос тоже не откажется принять жертву и послать нам счастье в семейной жизни.

Собеседник недоуменно захлопал глазами. Но когда парень позвал Айри, а она внесла корзину с торчавшей наружу гусиной шеей и ввела маленького барашка, морщины на челе служителя культа разгладились.

– Случается, что одних и тех же богов смертные зовут по-разному, - уже гораздо приветливее проговорил он.
– Но если правильно принести жертву, молитва обязательно будет услышана.

– Надеюсь, на неё и уповаю, - вздохнул Алекс, вспомнив еще одну фразу из кинокомедии "Иван Васильевич меняет профессию".

– Из каких мест вы прибыли в наш благословенный город?
– поинтересовался жрец.

– Из Daleka, - последнее слово юноша произнес по-русски.
– Но последний год я жил в Келлуане и привез оттуда невесту.

Он кивнул на Айри, пытавшуюся затолкать голову скандальной гусыни под крышку корзины.

Жрец снова помрачнел.

– Вы покажете, как следует производить жертвоприношение?
– Александр вытащил из жилетного кармана кошелек.
– Я боюсь ненароком нарушить ваши обычаи.

Он протянул собеседнику серебряную монету. Глазки того масляно сверкнули.

– Вы художник? Для архитектора или корабельного мастера вы все же слишком молоды.

– Я придворный портной наместника Келл-номарха в Нидосе, - скромненько представился парень.

– Господин Алекс Дрейк?
– проявил похвальную осведомленность мужчина.

– Да.

– Я сейчас же распоряжусь, чтобы все приготовили для церемонии, - засуетился жрец.

Он окликнул помощника, приказав забрать у Айри жертвенных животных. Очень скоро перед статуей Экоса уже пылал жертвенник. Можжевеловый дым, поднимаясь к потолку, уходил в круглое отверстие под крышей. Жрец ловко разделал бедного ягненка и бросил его сердце и печень в пламя. Помощник подал на серебряном блюде гусиные потроха, которые так же направились в огонь. Острый запах горелого мяса перебил аромат благовоний.

Александр отступил к двери, сохраняя на лице постно-благочестивое выражение. Жрец с помощниками затянули нудный гимн, прославляя многочисленные достоинства Экоса.

Проблеяв пару куплетов, он знаком пригласил юношу приблизиться и быстро проговорил:

– Проси, что тебе нужно, пока пламя не погасло.

– О величайший Экос!
– воздел Алекс руки к аляповато раскрашенной статуе.
– Сделай так, чтобы моя жизнь с Айри была долгой и счастливой. Пошли мне вдохновение, чтобы я смог сшить прекрасное платье для господина Джедефмоота и всех, кто у меня их закажет!

Пока певцы тянули свою арию, он успел несколько раз повторить свои скромные пожелания.

Взяв особенно пронзительную ноту, жрец плавно завершил выступление и тут же приложился к кувшину, который протянул ему раб. "Сразу видно - старался", - мысленно похвалил его юноша.

– Бог принял жертву.

– Это счастливый день для меня, - поклонился Александр и резко сменил тему.
– Вы, наверное, очень счастливы, что служите в столь великолепном храме?

– Да, - кивнул довольный собеседник.
– Его построили срок лет назад на средства горожан и либрийских купцов.

– Особенно прекрасны статуя Экоса и барельефы, - продолжал юноша.
– Ничего лучше я не видел даже в храмах Келлуана!

– Это работа знаменитого мастера Фифла из Астрейи.

Алекс вытащил из кармана еще одну серебряную монету.

– Могу ли я попросить вас еще об одном одолжении?

– Все, что только в моих силах, - довольно улыбнулся жрец.

– Я так понимаю, что на этих стенах изображены сцены из сказаний об Экосе?

– Да, - величаво кивнул собеседник.
– От рождения из света и дыхания Сухара всенасущного до убийства подземного дракона над Родромскими горами.

– Мне бы очень хотелось услышать эту историю и понять, что показано на барельефах, - проговорил юноша.
– Но если вы очень заняты, быть может, расскажет кто-нибудь другой?

Достойный служитель Экоса посмотрел на серебряный кругляш, потом на вытянувшего шею помощника, внимательно слушавшего их разговор.

– С удовольствием.

Монета сменила хозяина, жрец, почтительно подхватив Александра под локоток, подвел его к стене. По местным обычаям мраморные фигуры разрисовали яркими красками, от чего те напомнили большие дымковские игрушки.

Айри двинулась вслед за мужчинами, сохраняя почтительную дистанцию и ожидая сигнала. Парень знал, что в её руках спрятан кусок бронзового кинжала. Время от времени девушка тоже подходила к барельефу, пристально разглядывая детали. "Спокойна, как танк, - с удовольствием подумал Алекс, бросив на неё быстрый взгляд.
– Вот, что значит богатый жизненный опыт".