Оскал Фортуны

– В деревне, - ответил Бунзо.
– Пол ли от замка.

– Едем!
– дознаватель встал и поднял с лавки подбитый мехом плащ.

Соратники барона с большой неохотой последовали за ним.

Во дворе замка, у разложенного под навесом костра грелись трое соратников сегуна. Эти воины сопровождали старшего дознавателя.

– Может быть, лучше воспользоваться коляской?
– предложил Тузуко.

– Все равно, - махнул рукой Чубсо.
– Лишь бы скорее.

Воины барона вновь тревожно переглянулись.

В сопровождении четверки всадников коляска, запряженная парой лошадей, стремительно выкатилась из ворот Токого-маро.

Пол ли пролетели мигом. Распугивая кур и собак, кавалькада ворвалась на деревенскую улицу. Встречные крестьяне торопливо стаскивали соломенные шляпы, низко кланялись, не смея увернуться от комьев грязи вылетавших из-под колес и копыт. Сидевший рядом с кучером Бунзо, что-то спросил у испуганной женщины. Не переставая кланяться, та вытянула руку, очевидно объясняя как проехать к интересующему господ дому.

У новеньких ворот коляска остановилась.

– Господа, - обратился Чубсо к спутникам.
– К старухе пойду я и Бунзо-сей.

– Почему?
– набычился Тузуко.

– Слишком много чести для простолюдинки, если ее навестят сразу столько благородных воинов.

Старший соратник кисло улыбнулся.

Из ворот выскочил кряжистый, плотный крестьянин и бухнулся в грязь. Дознаватель неторопливо покинул коляску, поправил меч, дождался, пока рядом не окажется старый воин, и благожелательным тоном спросил.

– Твою прабабку зовут Карага?

– Да, мой господин, - крестьянин поднял испуганное лицо, по которому струилась грязь вперемешку с потом.

– Говорят, она очень старая женщина?

– Да, мой господин, - приободрился крестьянин.

– Она сейчас здесь?

– Да, мой господин.

– Я хочу с ней поговорить, - сказал Чубсо.

Мужик встал и, позабыв отряхнуть налипшую грязь, кланяясь, стал, приглашать знатных гостей во двор. За воротами оказалось неожиданно чисто. Бродили куры, выискивая в утоптанной земле зернышки и червячков.

– Мы подождем здесь, - проговорил чиновник.

Словно в ответ на его слова из дверей дома выскочили два мальчика, одетые в рваные халаты и поставили широкую, чистую скамейку, и старый резной табурет. Чубсо уселся на него, старому соратнику пришлось довольствоваться скамьей.

Низенькая, сухонькая старушка с изрезанным морщинами лицом, постоянно кланялась и улыбалась сухим пергаментными губами. Блеклые стариковские глаза смотрели умно и настороженно.

– Вот, мой господин, - кланяясь, проговорил крестьянин.
– Моя прабабушка Карага.

– Скажи, добрая женщина, - все так же вежливо проговорил Чубсо.
– Ты служила в замке господина Токого?

– Почти пятьдесят лет мой господин, - ответила старушка. Подскочивший мальчишка протянул ей толстый посох, на который она с облегчением оперлась.
– В начале служанкой господ, потом в доме соратников, потом на кухне.

– Знала ты господина Акихо Сайо?

Старушка с минуту молчала, шевеля губами, потом кивнула.

– Да, мой господин. Я тогда уже служила в доме соратников.

– Помнишь его жену?
– продолжил расспросы старший дознаватель.

– Как же!
– Карага вскинула белесые брови.
– Госпожа Сиго.

– Какая она была из себя?

– Небольшого роста, - начала вспоминать старушка.
– Полненькая, густые черные волосы. Родинка на лбу. Вот, пожалуй и все.

– А дочку ее помнишь?

– Еще бы!
– Карага улыбнулась.
– Я повитухе помогала, когда Сиго ее рожала. Да и потом, часто приходилось с малышкой сидеть.

– Опиши ее.

– Не могу, мой господин, - растерялась старушка.
– Ребенок как ребенок. Полная в мать, черноволосая.

– Глаза?
– с трудом скрывая нетерпение, спросил Чубсо.

– Красивые!
– Карага покачала головой.
– Большие, темно-карие, брови густые. Жаль, не видела давно малышку. С тех пор, как господин Гатомо ее удочерил.

– Ты говоришь об Юмико Сайо?
– уточнил дознаватель.

– Да, мой господин, - поклонилась старушка.
– Так ее и звали.

Чубсо встал. Порылся в кошельке и, достав две "совы", бросил их на землю.

– Живи дольше, Карага и пусть внук купит тебе теплый платок!

Не слушая слов благодарности, дознаватель быстро вышел за ворота.

– В замок!
– сказал он и не удержался от довольной улыбки.

Барон медленно барабанил пальцами по столу. Стоявший напротив старший соратник терпеливо ждал. Важный гость уже давно похрапывал в отведенных ему покоях, изгнав из комнаты посланную хозяином служанку.

– И больше ничего?
– наконец спросил Токого.

– Нет, мой господин, - поклонился Тузуко.
– Расспросил о Сайо-ли и все. Больше ни у кого ничего не спрашивал.

– Уезжает с рассветом?
– уточнил барон.

– Да, мой господин, просил тебя не беспокоиться о проводах и не подниматься так рано.

Токого скривил губы.

– Сопляк!

– Точно, мой господин, - подтвердил старший соратник.
– Наглый мальчишка.

– С такой бумагой можно быть наглым, - проворчал барон и, вздохнув, добавил.
– Иди. А я все-таки встану его проводить.

Когда старший соратник покинул кабинет, Токого вызвал секретаря и приказал прислать к нему соратника Когобо.

Невысокого роста, лысоватый с утиными губами и прямым носиком, неприметный Когобо выполнял самые деликатные поручения барона.

– Тайно отправляйся в монастырь Небесного спокойствия, отыщи преподобного Макао, - приказал Токого, пристально глядя на воина.
– Передашь...

Проводив Когобо, барон, кряхтя поднялся с кресла и по стариковски шаркая ногами в теплых туфлях подошел к пышущей жаром жаровне. "Такие холода - не к добру" - мрачно подумал он.