Оскар
Шрифт:
Мария рывком дёрнула рукав полушубка из чужих рук.
– Пустите.
Бабы переглянулись.
Спокойно шагнула, опустилась на колени у воды. Стояла молча, смотрела в грязную воду.
Тихо.
Плавала солома, бурый снег, льдинки.
– Ты помолись, помолись, Маша!
Упала навзничь, заколотилась.
Всё.
РЕШЕНИЕ
Молодая женщина, в тёмном жакете и фетровом беретике, с чемоданчиком в руке и с плотным рюкзаком на плечах, не вызывала интереса ни у кого из спешащих людей.
Чёрные немецкие надписи на красных кирпичных стенах, незнакомые указатели и странные надписи на эмалевых табличках…
Толпа приехавших недолго просуществовала в суете и неразберихе. Люди, наконец-то освободившись от трудной дороги и ожиданий, торопились выбраться из сумрака здания на воздух.
Только что прибывший эшелон опустел, затих, паровоз тоже устало шумнул паром и замолк.
У дежурного по вокзалу Мария спросила, где находится городская комендатура.
Пожилой толстый железнодорожник объяснил всё толково, подробно, но покачал при этом головой.
– Не советую добираться туда пешком. Часа полтора идти. Возможны неприятности, на улицах до сих пор опасно. Часов в тринадцать с вокзала наша машина в комендатуру пойдёт, могут вас захватить
Мария усмехнулась.
– Опасно даже днём?
– Смотрите сами, ваше дело…
Сквозь стекла высоких входных дверей вокзала уже виднелась солнечная площадь, но Мария толком не рассмотрела её, едва успев выйти на улицу.
– Эй! Эй, гражданочка! Да-да, вы!
Железнодорожный дежурный толкнул дверь на улицу почти сразу же за ней. Видно было, что он очень спешил, внезапно выскочив из своего кабинета, запыхался, догоняя Марию, но улыбался.
– Извините! Нет, нет, ничего страшного, не волнуйтесь! Просто наша машина подошла пораньше, вот она стоит! Рекомендую всё-таки добраться до комендатуры на ней. В любом случае – безопасней. Да и с вещами поудобней, не нужно в руках нести.
И день оказался солнечным.
И люди в этом городе неплохие.
Мария рассмеялась.
– Хорошо! Уговорили.
Пожилой человек в белом форменном кителе продолжал быть добрым.
Открыл перед Марией дверцу кабины грузовика, помог сесть.
– Давайте, я ваш чемоданчик в кузов аккуратненько закину. Ого! Тяжёлый какой!
– Там книги.
– Так много?!
– Штук десять, не помню точно.
Город напоминал вдребезги разбитую тяжёлую чугунную решётку.
Его немецкое название было похоже на кусок такой же чёрной узорной чугунятины, казалось колючим и трудным.
А новое, советское, имя города вообще мало подходило для того, чтобы стать смыслом продолжения жизни Марии.
Кёнигсберг.
Калининград.
Она смотрела по сторонам, шептала эти два слова и привыкала…
Машина трудно, спотыкаясь на битых кирпичах и замедляясь между засыпанными камнями ямами, проехала через мосты.
Справа, на острове между рек, стояла огромная, без крыши, немецкая церковь с выгоревшими чёрными внутренностями. Даже без рухнувшего шпиля её величественные стены
и фасад продолжали стремиться в небо.– Это собор у фрицев был. Какой-то знаменитый.
Шофёр снова чертыхнулся и дёрнул руль в сторону.
Казалось, что после тех уже далёких военных пожаров городская земля и камни всё ещё оставались раскалёнными и продолжали медленно остывать даже в это пронзительно прохладное и солнечное майское утро.
Чёрные руины с пустыми оконными проёмами походили на толпы молчаливых каменных мертвецов.
Насколько было видно, дальние, почти безлюдные улицы в стороне от главной, по которой они ехали, были засыпаны обугленными обрывками бумаги, тряпками и недогоревшим деревянными рамами.
После реки и собора поднялись в горку.
Стены и башни каменного чудища, возникшего перед ними, были видны издалека, но то, что Мария на ходу продолжала с внимательным восхищением и испугом рассматривать ещё минут пять, поражало каждым новым изгибом.
– А это здешний замок. Главный фашистский. Короли здесь всегда жили и прочие псы-рыцари.
Марии казалось, что она позабыла выдохнуть.
Мощь! Чёрная мощь. Вот ведь откуда они пришли…
Ехали дальше.
Большие жилые дома по обе стороны широкой когда-то улицы были одинаково развалены взрывами.
В начале просторной площади торопилась по своим делам стайка молодых гражданских ребят и девчонок. Кто-то чего-то там задорно кричал, некоторые пели, девчонки хохотали.
– С завода ребята, наши… У них здесь почти каждый день субботник, город понемногу помогают восстанавливать, по нескольку бригад сюда с утра привозят.
Другие парни в майках, уже совсем по-летнему загорелые, таскали на ломах трамвайные рельсы, укладывали под них шпалы. Девчата занимались газонами, сидели, как птички, на клумбах, прикапывая небольшие кустики и цветочную рассаду.
– Как думаешь, гражданка, получится у них?
Выехав на ровную дорогу, на площадь, шофёр повеселел, прищурился лукаво.
– Получится. Обязательно получится…
Мария вздохнула и счастливо улыбнулась, прижимая к себе рюкзачок.
В комендатуре ей пришлось толкнуться в несколько кабинетов, пока не определился нужный.
Моложавый, стройный майор предложил присесть.
– Вас куда направлять? В промышленность хотите? В сельское хозяйство? Есть большие разнарядки на строительство.
– Только не в город!
– А откуда вы сюда прибыли? Кем работали, служили?
– Вот, в документах всё есть. В нашем посёлке, в Новгородской области, артель большая была, рыбу ловили на озёрах… Я библиотекарем там после техникума работала, а в военное время – ещё и учителем в начальную школу преподавать привлекали.
– Ага.
Офицер задумчиво приподнял кончиком карандаша козырёк фуражки.
– Вот, точно! Недавно сообщили, что требуются рабочие кадры в рыбную промышленность. На заливе в данное время организуются рыболовецкие колхозы и артели. Дело вам знакомое, думаю справитесь. Обратитесь к местному уполномоченному оргбюро Рыбакколхозсоюза или вот, напрямую в тамошнее МРС, это…