Оскар
Шрифт:
С опаской, осторожно, Мария и Томка пошли по комнатам. Все просторные, а одна, и правда, самая большая.
– С неё и начнём.
Мария поставила свой чемоданчик у стены, на него – рюкзак.
– Красотища-то какая!
Томка бегала от стены к стене, трогала изразцы на камине, подскакивала смотреть на улицу из разных окон.
– Маша, а здесь печки есть в каждой комнате! А плитка какая на всех красивая! Смотри, здесь – синяя с бабочками и цветами. Богато-то как! Наверно лесник поглавнее всех в поселке был, рыбаков-то, работяг, здесь много,
– Да, государственный человек, важный.
Тёмные подвалы.
Прочная деревянная лестница, второй этаж, комнаты, косые, наклонные потолки, большие кровати с тяжёлыми матрасами, деревянные витые стулья, два кресла с обивкой,
Всё целое, только без одеял и простыней.
– А я уж думала, что тут кругом будет разор и беспорядок.
Томка легко, с улыбкой, вздохнула, ещё раз покружилась по большой комнате, оглянулась.
– С чего начнём?
Мария остановилась у солнечного окна.
Широкий свет свободно падал на строганые половицы.
Мелкая лёгкая пыль от их шагов поднялась и уже не опускалась, сверкающее облако занимало всю комнату.
– Тишина-то какая! И тихая, совсем не страшная, не как в том чёрном городе…
Пристально нахмурившись, Томка, совсем по-хозяйски кинула взгляд на пыльные полы, провела пальцем по подоконнику.
– Ага, тишина! Скажешь тоже! Тут, оказывается, такое позавчера случилось! Говорят, стреляли вовсю, немца одного старого наш солдатик молодой убил, крику было! На весь берег. И наши бабы, кто приехал, кричали, и те, немецкие…
В дверь тихо постучали.
Томка вздрогнула, прижалась в уголок.
Мария подняла от печки кочергу.
– Не шуми. И не бойся.
До входной двери – несколько шагов.
Шла тихо, но и не сильно опасаясь.
– Кто там?
– Это я, Зоя!
Тонкий девчоночий голосок, по-русски.
Тяжёлая дверь снова распахнулась, непривычно легко и широко.
На высоком каменном пороге стояла та самая девчонка, хромоножка, что вместе с толпой встречала их грузовик на дороге.
– Здравствуй. Проходи.
– Я, вот… Это вам.
Худенькая стройная девчонка, виновато улыбаясь, протянула Марии синий эмалированный чайник.
– Бабушка Александра велела вам передать. Вода, кипячёная. Она говорит, что вы работать здесь будете, а воды, попить, у вас совсем нет… Вот. Послала меня отнести.
Из угла с улыбкой выскочила Томка.
– Здравствуй! А как тебя звать?
– Зоя.
– А меня – Тамара!
– Мария.
Пожала девчонке узкую холодную ладошку.
– Тётя Тамара! Тётя Мария! Можно я с вами здесь поработаю, помогу?!
Переглянулись, дружно захохотали.
Зоя с недоумением смотрела то на одну, то на другую.
– Какая я тебе тётя?! Зови меня просто Маша. Ты проходи, проходи…
Мария ласково приобняла Зою за плечи, повела в большую комнату.
– Давай знакомиться по-настоящему. Это – …
Договорить не успела, Томка тоже бросилась к Зое обниматься, продолжая звонко
смеяться.– А это я-то – тётя Тамара?! Тётя! Тоже мне удумала – тётя! Называй меня Томкой – не обижусь!
– Хорошо.
Зоя, всё ещё с недоверчивой улыбкой, рассматривала новых знакомых.
– Так я здесь у вас поработаю? Что нужно делать? Вы скажите – я смогу!
– Для начала…
Мария посмотрела на Томку, потом – на Зою.
– У тебя в чайнике кипяток или просто водичка?
– Кипяток. Чайник горячий! Бабушка Александра только что печку затопила!
– Это хорошо.
В том, что сейчас нужно говорить и что нужно делать, Мария нисколько не сомневалась.
Решительно обернулась.
– Томка, у тебя какая-нибудь еда в чемоданах осталась?
– Да, те полбуханки я вчера успела запихнуть с собой. А что?
– Пировать будем! Знакомиться будем. Прибраться успеем, нас ведь уже трое. У меня ещё тушёнка в банке осталась, на донышке… Вполне хватит твой хлеб помазать.
– Знаю! Я сейчас…
Томка вихрем помчалась к лестнице на второй этаж, крикнула уже со ступенек:
– Я в какой-то комнате наверху стакан в подстаканнике видела! В бумагах, в мятых, валяется на полу. Сейчас принесу, ополосну.
Кипяток, наломанный кусками чёрный хлеб, вкусно пахнущий тушёнкой.
Перекусили, поговорили.
Томка устроилась на подоконнике, на солнышке, болтала ногами, с улыбкой поглядывала в окошко на улицу.
Мария и Зоя сидели на чемоданах.
Стакан в металлическом подстаканнике передавали из рук в руки.
Зоя молчала, не смеялась, как весёлая Томка, только изредка у неё дрожали губы, видно было, что девчонка еле сдерживается, чтобы не заплакать.
Ковырнула кусок краски на близком подоконнике, робко взглянула на Марию.
– А можно я сегодня весь день буду с вами? И работать, и так… Мне на работу в рыбцех велели только завтра утром выходить.
– Конечно! Ты только не переживай, всё будет хорошо.
Мария заботливо потрогала, поправила девчоночью косичку.
– Уже хорошо. Мы ведь рядом, поэтому никого и ничего не бойся, ладно?
– Ага…
Зоя совсем низко опустила голову, плечи затряслись.
– Ладно. Перекусили…
Мария встала, выпрямилась, оглядела комнату.
– Томка, ты пройдись ещё раз по комнатам, и здесь, на втором этаже, и во второй половине. Посмотри, какие там скамейки есть, стулья попроще. Лёгкие неси сюда, а за тяжёлыми потом поднимемся вместе. Хорошо?
– Слушаюсь, товарищ командир!
Томка дурашливо приложила ладошку к своим кудряшкам.
– Трепушка.
– Так точно! Разрешите выполнять?
– Брысь!
Маша сделала страшную гримасу, Томка с хохотом помчалась к лестнице, стуча по половицам каблучками туфель.
И снова тишина.
Мария повернулась к Зое.
– Ну, теперь говори. Ты ведь что-то мне хотела сказать, да? Важное?
– Важное… Я хочу, чтобы вы знали. Для меня это очень важно.
– Именно я?