Осколки небес

— Хорошо, — со скрипом согласился Азариил. — Час беды не навлечет. Но только час, не больше.

Сочувственная интонация в его голосе неприятно царапнула самолюбие, однако Андрей решил не заострять на ней внимание. Не сейчас.

Бок о бок они продолжили путь по первому этажу, пока не очутились в отделе подарков.

Здесь было тесно. Играла ненавязчивая музыка. Витрины ломились от всевозможной ерунды: статуэток, масок, расшитых бисером павлинов, уродливых арлекинов с веревочными ножками, ваз, свечей, ароматических ламп, коллекционных кукол, фонариков и ещё сотен наименований бесполезного сверкающего хлама. Искусственные елки, перегруженные новогодними игрушками, при ближайшем рассмотрении вызывали недоумение. Птички, платьица, туфельки, раскоряченные статуэтки балерин с постными лицами и изломанными ручонками — неужели такое безобразие пользовалось спросом?

— Если кого подозрительного заметишь, предупреждай, — посоветовал Андрей ангелу. — Мимо тебя ведь ни одна тварь не проскользнет, да? Ну, вот и бди.

— Буду, — пообещал Азариил.

— Здравствуйте! — поприветствовала продавщица с улыбкой. — Могу вам чем-нибудь помочь?

— Нет, — твердо отказался Азариил.

— Да, — возразил Андрей. — Мы ищем рождественских ангелочков.

Азариил стрельнул в него пронзительным взглядом. Взъерошенный, одетый не по погоде, недовольный, почти сердитый, он даже не старался вписаться в обстановку — и в общество. Андрей заметил, как робеют и нервничают люди в его присутствии.

— Сюда, пожалуйста. Вам нужны подсвечники, статуэтки, свечки, мягкие игрушки, елочные украшения или веночки?

— Спасибо, мы сами подберем, — заверил Андрей с сожалением и проворчал сквозь зубы: — Затея с феей накрылась медным тазом.

— У нее есть муж, — сообщил Азариил с похоронной миной. — Приедет через час на красном Опеле на стоянку за магазином, заберет ее с собой…

— Кого, стоянку? — проворчал Андрей раздраженно. — Зар, ты хоть полчаса можешь побыть нормальным? Без всех этих штучек-дрючек вроде ясновидения, телекинеза и болтовни о высших силах?

— Я не подозревал, что выделяюсь.

— Выделяешься. Ладно. Смотри лучше на барахло. Проникайся праздничной атмосферой. Наслаждайся человеческой жизнью.

Азариил пожал плечами и принялся с преувеличенным вниманием изучать витрины. На какое-то время Андрей потерял его из виду, увлекшись выбором идеального, с его точки зрения, ангелочка. Но чем дольше выбирал, тем быстрее росло недоумение.

Ангелочек номер раз представлял собой кривую железку с десятком завитушек и отростками, отдаленно напоминающими крылышки. В голову были вправлены цветные кристаллы, над которыми нависало колечко, изображающее нимб. Стилизация на грани гротеска.

Ангелочек номер два оказался жирным рахитичным чудовищем.

Третьим номером шла пара уродцев на ножках-ниточках, стоящих в обнимку. По похабным мордочкам было сразу видно: падшие.

Четвертый выглядел типичным рафаэлевским переростком с картины "Сикстинская Мадонна". Бронзовым. В перетяжках. С грустным взглядом, обращенным к небу. Ну еще бы: попробуй взлети при такой комплекции.

Растерянный Андрей, потирая подбородок, обернулся, чтобы поделиться с Азариилом впечатлениями и заверить, что не все люди столь жестоки к ангелам, просто мода, наверное, или магазин тематический, или специфическое чувство юмора у производителей.

Азариил стоял возле елки, вперив неподвижный взгляд в украшение из ощипанных перьев, с капелькой гусиного пуха и ценником с надписью "Ангельские крылышки". Андрей поперхнулся. Кашлянул:

— Зар?

— А где остальное? Почему крылья есть, а ангела нет? Вы же не вешаете на елку оторванные головы или руки? А крылья очень важны, их нельзя изображать отдельно.

— Это праздник, — объяснил Андрей. — Символика, понимаешь?

Азариил не понимал.

— Символика должна символизировать правильные вещи. А что могут означать оторванные крылья?

— Да не цепляйся ты к ним. Я не оправдываю тех, кто нацепил их на елки…

— Они бы ещё человеческие органы навешали, — закивал ангел почти фанатично. — Печенку, селезенку, пальцы.

— Гляди! — пытаясь погасить его праведное негодование, Андрей воодушевленно указал на очередную витрину. — Это для подарков!

— Носки? — с убийственной серьезностью осведомился Азариил, и взгляд его сделался… странным.

— Традиция, — Андрей развел руками. — В рождественскую ночь на каминную полку — ну, или куда придется — вешают специальные носочки, чтобы Санта Клаус наполнил их сладостями. Конфетки, полосатые леденцы, Чупа-Чупсы всякие. Для детей.

— Вы кормите детей из носков? — ужаснулся Азариил.

— Это не настоящие носки! Символические! В Англии есть легенда о том, как Санта Клаус однажды уронил несколько золотых монет, когда спускался вниз по дымоходу. Монеты попали в носок, повешенный для просушки. С тех пор дети вешают носки на камин в надежде найти их полными подарков.

— Выдумки, — категорично отрезал Азариил.

— Ну и пусть. Зато смотри, какие огромные и красивые.

С ближайшего носка самодовольно взирал фетровый олень.

— Красивые, — сжалился Азариил. — Только Санта-Клауса не существует. Существует святой Николай, но он никогда не лазал по дымоходам.

— Хочешь носок?

— Меня больше интересует Библия, — ангел ткнул пальцем в стеклянную витрину. — У нее очень впечатляющий переплет. Раритет? Ценный экземпляр священного писания? Такую увесистую наверняка тяжело держать в руках при чтении — потребуется аналой.

— Это подарочный экземпляр, его никто не читает, — еще не договорив, Андрей уже догадался, что ляпнул лишнее.

— Тогда для чего?..

— Чтобы дарить.

Внутри заворочался стыд за человечество.

— Нивелирование сути ради превозношения внешнего, — глубокомысленно рассудил Азариил. Затея с подарками провалилась с оглушительным треском.

В предвкушении неминуемых нравоучений у Андрея заранее свело зубы.

Но тут ангел его удивил. Просветлев лицом, он взял в ладони снежный буран: лежащий в паре молочно-белых крыльев прозрачный шарик с незамысловатым сюжетом: Иосиф, Мария и младенец Иисус в яслях. Искусственный снег взметнулся и закружился вихрем.

— Как чудесно, — услышал Андрей и, глядя на очарованного, притихшего Азариила, неожиданно вспомнил историю из детства.

Приближалось Рождество, снежное и напоенное волшебством густого, тревожного запаха хвои и ароматических свечей. Теплилась в душе надежда на отца, обещавшего вернуться с работы пораньше. А потом случилось разочарование в существовании Деда Мороза — и разочарование в отце, обманувшем самые наивные, самые доверчивые ожидания. Закрывшись в своей комнате, Андрей плакал, сживая в ладони прохладный снежный буран — подарок матери.