Осколки небес

— Зар! — воскликнул он восторженно и испуганно одновременно. — А вот и ты!

Азариил прожег его свирепым взглядом. Таким свирепым, что хоть волосы на себе рви в порыве раскаяния.

— Объявился наконец, а мы уж панихиду да поминки заказывали, — Андрей с развязной непринужденностью засунул руки в карманы куртки — и крепко стиснул кулаки.

Ангел все смотрел — кровь в жилах стыла! А ну как схватит при всем честном народе и поволочет назад в подвал? Или того хуже: вдруг у него… приказ на убийство?

От шальной мысли в глазах раздвоилось.

— Тебе велено было оставаться в квартире, — жестко отчеканил Азариил, испепеляя взглядом исподлобья, — а не шататься по городу, навлекая беду.

— Не припомню, — Андрей занял оборонительную позицию, отодвигаясь от греха подальше.

Мимо сновала веселая молодежь, пара дюжих парней добродушно курила, облокотившись на перила крыльца.

— Ты испарился без указаний. И без объяснений. Обещал скоро вернуться, а сам пропал, как будто тебя черт с квасом съел. Я две недели гнил в подвале на кислых огурцах и картошке и носа на улицу не высовывал. Ни телевизора, ни компьютера, ни телефона, ни допотопного транзистора. Ни даже книг удобоваримых — одна богословская чепуха. Как в дремучем средневековье. Чуть крыша не поехала!

Азариил оторопел от такого горячего отпора.

— Терпение — важнейшая из добродетелей, — он смягчился и перешел гневного тона на назидательный. — Я не задавался целью играть на твоих нервах, но мне кажется, тут и усилий не требуется: тебе лишь бы повод найти для возмущения.

— Как и любому, кого кидают без оправданий.

— Я был занят.

— Рад, что теперь освободился.

— Тебя оскорбляет моя скрытность?

— Да плевать я хотел!..

— Здесь не лучшее место для серьезных бесед.

— Ну, в подвал я не вернусь. Во всяком случае, не в ближайший час.

— Почему?

Андрей недовольно выдохнул и шагнул к дверям.

— Дурное легкомыслие может выйти боком, — Азариил потащился следом, продолжая капать на мозги. — Я потратил много усилий, чтобы запутать бесов и пустить Белфегора по ложному следу, но вместо благодарности получаю безрассудные выходки, грозящие уничтожить плоды моего труда!

— Расслабься, — осадил Андрей, — и не паникуй. Кто нас тут знает? Кому мы нужны? Какие бе… — он подавился словом, когда мимо проплыла компания хихикающих малолетних девиц, и понизил голос: — Какие бесы в торговом центре?

— Людские пороки притягивают всякую гнусь, — уперся Азариил.

— Окстись. Сегодня новогодняя ночь. Да сегодня даже гнусь обязана праздновать!

— Бестолковый праздник, — ангел, похоже, вознамерился убить хорошее настроение, прямо-таки выкорчевать с корнем и на освободившемся месте замешать привычную постную бурду о плаче и скрежете зубов…

— Отличный праздник, — огрызнулся Андрей, твердо решив не поддаваться на провокацию.

— Дождаться полуночи, чтобы наесться и напиться так, словно в жизни не ели и не пили. Пуститься во все тяжкие, чтобы наутро проснуться с жестоким похмельем и опустошенной душой. Где логика? А где причина торжества? Точка отсчета времени не привязана ни к одному важному событию года: ни к зимнему солнцестоянию — оно раньше! — ни к пробуждению природы — оно позже! — ни к началу какого-нибудь сезона. Ты видишь в этом смысл?

— Все видят! — разозлился Андрей. — Чего ты прицепился? Не нравятся наши праздники — не справляй! Топай отсюда и не отравляй жизнь тем, кому весело.

Наверное, отповедь получилась чересчур злой от обиды — Азариил отстал и затерялся в череде отделов. Андрей даже замедлил шаг, растерянно озираясь, когда заметил его отсутствие. Но разве он не был прав? Разве Зар не хватил через край? Как бы то ни было, настроение съехало к нулю. Напускная веселость улетучилась, а от восторженного героизма, выгнавшего из безопасной, пусть даже и опостылевшей квартиры, теперь за версту несло непростительной самоубийственной глупостью.

Насупившись, обшаривая пестрые витрины пустым взглядом, Андрей побрел наугад. А ведь он и впрямь подставился сам, подставил Азариила… Тот за него горой стоял.

Не поздно ли будет вернуться?

Приняв внезапное решение, Андрей с облегчением круто развернулся на каблуках — да так и подпрыгнул. Ангел застыл перед ним на расстоянии вытянутой руки: собранный, сосредоточенный и серьезный.

— С наступающим Новым годом! — торжественным хрипловатым, низким голосом произнес он.

— Ты пьян? — осторожно уточнил остолбеневший Андрей.

Молчание продлилось секунд пять.

— Почему ты так решил?

— Поздравляешь с новолетием…

— А разве не принято? — встревожился Азариил.

Андрей посторонился, пропуская в отдел мужской одежды какую-то взъерошенную дамочку, явно припозднившуюся с подарком мужу. Или брату. Или соседу.

— Вообще-то принято ходить с мешочком по домам, распевать веселые песенки и клянчить конфеты.

На сей раз молчание затянулось секунд на десять. Андрей испугался, что невинная шутка повергла доверчивого ангела в шок. С другой стороны, не такая уж и шутка, верно? Хуже, если бы он намекнул на поцелуи под омелой.

— Пытаюсь вспомнить веселую песенку, — сообщил Азариил растерянно.

— Э-э-э, нетушки, избавь. Не хватало еще, чтобы ты разродился псалмами. Пожалей мои уши.

— Я не пою псалмы, — возразил Азариил. Помялся. И наконец решился: — А конфеты клянчить обязательно? Я имею в виду, ты действительно хочешь конфет?

— Забудь.

Азариил послушно забыл. Но зашел теперь с другого бока:

— Тебе было грустно одному в квартире?

Андрей подумал и рассудил, что расценивать вопрос как вторжение в душу преждевременно. Поэтому ответил:

— Я был не один. С Варей.

— Она поживет у крестной. Так пока лучше всего, — распространяться дальше на тему сестры Азариил не собирался, Андрей понял это по вздернутому ангельскому подбородку и отсутствующему взгляду.

— А бесы?

— Затаились. Мастема гостит в преисподней. Белфегора удалось направить по ложному следу: он разыскивает тебя в Арзамасе. Я покрутился там немного, помелькал — демоны не скоро поймут, что их провели.

— А пернатые? Если среди них стукач…

Похоже, Андрей наступил на больную мозоль.

— И братья тоже, — Азариил поморщился. — Но мои действия не противоречат приказу обеспечивать твою безопасность.

— Значит, этим ты и занимался, пока отсутствовал. Уводил погоню. Обеспечивал безопасность. Но раз уж ты теперь здесь, составь компанию, — опрометчивое предложение вырвалось нечаянно.

— Это неразумно.

— Зато весело.

Азариил усомнился. Вообще, эмоции на его небритом лице смотрелись на зависть выразительно и органично.

— Подарки — это здорово, а праздничный ужин — вкусно, — напирал Андрей, чувствуя себя жалким перед этой суровой и непререкаемой ходячей добродетелью. — Хочу нормальной еды и елку! — в отчаянии произнес он, прежде чем окончательно скиснуть, признавая чужую правоту. Еда и елка — какое убожество…