Осколки недоброго века

Так вот! Задачей крейсерского отряда назначаю выманить из портов этот потрёпанный зверинец и, завязав бой, увлечь его в сторону Квельпарта, где в засаде будут три броненосца под моим командованием!

А что? План как план! Не хуже и не лучше! Только всё это, конечно, играло при условии секретности выхода кораблей из Порт-Артура… как основы – броненосцев.

Далее – мобильность структуры операции подразумевала чёткую скоординированность и взаимодействие. Чёрт возьми, и это исходя из реалий возможности беспроводной связи телеграфов, фактора демаскирующих дымов, скоростных показателей, средств обнаружения и слежения за противником. Не забывая ещё и о том, что любой план, где действия неприятеля имеют непредсказуемые переменные, несёт в себе большую вариативность!

Так что не в меньшей степени эти умозрения, расчёты и звучные названия попросту сводились к понятию «чаяние»! Вот уж действительно «как поведу, так и будет».

Тем не менее хозяин адмиральского салона торжественно уставился на подчинённых, уверенный в своих идеях, ожидая, понятно, не оваций, но всемерного одобрения. Наткнувшись на осторожное тактичное молчание, немного «спустился с небес». Впрочем, жестом дав понять, что высказываться могут все присутствующие. Что не замедлило сказаться!

Что там выдвигали «против» младшие по статусу?.. Что там контраргументировал на то «главный назначенный и выслуживший», с тремя двуглавыми орлами на эполетах?.. [54]

Что Квельпарт уже засвечен и под подозрением, японцы пошлют туда разведчиков? Да и как ни крути – остров мало соответствует назначению, а при неизвестных сроках операции отсутствие собственной оперативной стоянки встаёт особо остро? (Тут нужны свои «Эллиоты».) И что насыщение миноносцами противника особенно опасно из-за близости баз метрополии?

54

В Российском Императорском флоте звания адмиралов различались по количеству чёрных двуглавых орлов на погонах-эполетах. Полный адмирал – три орла.

Ну, дык… Зиновий Петрович склонял голову, выражая тем самым своё всяческое превосходство – как самомненьем стратега, так и вообще… осознавая самоочевидность, заранее зная ответы.

Пусть Квельпарт неудобен, но за неимением, так сказать, «гербовой»…

А ежели утвердить там канлодку, вооружённый угольщик да «сокола» для дозору… и достаточно.

А чего мы так боимся японских миноносок? Сейчас с океана в Корейские проливы гонит такую волну, а погоды настолько дурны, что дееспособность судов-маломерок околонулевая.

Господа офицеры командующего авантюрностью не пеняли, лишь только отдалённость от Порт-Артура закономерно напрашивала перенос операции на «поближе» – предлагали попытаться сыграть похоже, но ориентируясь на Чемульпо. В довесок ещё и штафирка-пришелец с галёрки заикнулся, проблеяв: «Японцы как раз ”Варяг” поднимают (подняли?) со дна. Вот бы перехватить, отбить геройский крейсер! Царь-батюшка возблагодарит, газеты ославят, попы молебнами воспоют!»

На него и так косились – кто таков, что за хлыщ? А тут – откуда, чёрт возьми, такая информация?

– Да бросьте вы эти глупости с «Варягом», – осекал адмирал, – его если и захватывать, то десантно-призовой партией. А это операция уже другого коленкора. Поскольку ежели ломиться тралами по минным банкам, так успеет японец его – героя-бедолагу – вновь в пучину определить, не солоно нас оставив.

Но главное – не выманить, уж поверьте, Того-Камимуру на Чемульпо. Далеко. А вот когда под боком… да когда транспорты прут паровозы и рельсы со шпалами для оккупации Кореи, а мы их на дно!

Забыли? Микадо чует скорый конец, вот и будет стараться закрепиться на полуострове. Чтоб на переговорах была разменная монета завоёванных территорий. Энто вам, господа, не винтами море накручивать, да пороха в стволах жечь… тут стратегическая политика!

И только за кадром остался чей-то голос:

– А ведь собери японцы упомянутые силы, включая «Фудзи», не такой уж у нас и большой перевес.

Давно уж опустилась ночь.

Отбродивший вечерним сумраком туман садился конденсатом прохлады на палубы и надстройки, стыло поёживая дежурных «третьих склянок».

Бухта Белый Волк притихла брандвахтой, раскинув противоминные сети и боны. О борт флагманского «Князя Суворова» мерно постукивали пришвартованные катера, свёзшие господ офицеров… Тлела угольком верная цигарка, под балагуры матросских баек.

Из иллюминатора адмиральского салона густо курился папиросный дым и всё доносились, доносились голоса.

Засиделись.

* * *

Наутро Зиновий Петрович получил из Петербурга телеграмму.

– На душе поспокойней, пожалуй, стало. Взгляните, – протянув помощнику расшифровку, – если верить заверениям Авелана, Вэйхайвэя ныне можно не опасаться, но… ох, не знаю к чему они там, на высоком уровне договорились, а я бы британцам ни на грош не доверял. Вдруг у них кроме подлости с «чилийскими броненосцами» за пазухой ещё чего-то припрятано?

Коломейцев быстро пробежал по тексту глазами и снова выжидающе вытянулся.

– Ну, а если вдруг… – адмирал ждал от подчинённого комментариев, но «флажок» молчал, потому сам продолжил: – Случись что – в Артуре самой весомой и на ходу боевой единицей остаётся «Победа». Да и другие «инвалиды» смогут вступить в помощь береговой артиллерии. Мы, конечно, их изрядно пощипали на предмет изъятия орудий, однако нашему «ударному отряду» в ответственной операции потребуется полная боеспособность. Не так ли?

Политические манёвры императора Николая привели к интересным пертурбациям. Получив «бьёркскую конфетку», Вильгельм любовался «ярким фантиком», не подозревая, что тянет пустышку. Но однозначно дойчи дружить с русскими стали и больше и лучше. Слова «дружить, больше, лучше» можно смело брать в кавычки, так как была в них некая вторая суть. То же самое касалось и других злейших друзей – британцев. И если уж продолжать аллегорить вкусностями, то для русско-английского пирога – «Антанты» – тесто только подходило. Договор был секретен и пока ждал своего часа для оглашения.

Даже Париж, всполошившись угрозой русско-германского сближения, чуя, чуя «жареного петуха», всемерно шёл навстречу. Прок от этого уже имел место быть – эскадра Небогатова без проволочек провела бункеровку и мелкий ремонт во французском Индокитае. Прямая польза вышла и от «бьёркской» сердечности.

Был у штаба Рожественского ещё и план «Б», как принято называть это у англосаксов, который, кстати сказать, собирались реализовать вне зависимости от успеха или неуспеха задуманной генеральной операции. (Под «неуспехом» подразумевался «невыход кораблей противника, предпочти японские адмиралы отсиживаться в базах и портах».)