Основы человечности для чайников

Последняя нить лопнула с громким хлопком.

Мальчишка открыл рот, чтобы заорать. Или, может, чтобы вдохнуть (мало ли, вдруг у него нос заложен). Или просто так открыл, случается же.

Людвиг заметил это краем глаза и рявкнул:

— Молчать!

И активировал символ на втором каблуке.

Точнее, сначала активировал, а потом рявкнул, но кого волнуют такие мелочи, когда ты летишь с высоченного моста?

Высота в целом сыграла на руку — заклинание успело сработать. Не идеально (тут уж не до идеалов), но под ногой сразу же возникла невидимая опора. Опора слегка спружинила и толкнула Людвига дальше. Запрыгнуть обратно на мост не получилось бы при всём желании (да и вопросов такое вызвало бы многовато), поэтому оставалось только двигаться вперёд и надеяться, что чары продержатся до берега. Или хотя бы развеются не слишком далеко от него (и не слишком высоко над водой).

— Плавать умеешь? — спросил Людвиг и мысленно подготовился к очередному писку, визгу или молчанию, но внезапно получил в ответ короткое и резкое:

— Да. Роняй.

— Перебьёшься.

Хотя, наверное, надо было уронить.

Сбросить в воду, как лишний балласт, и пусть барахтается как может, а потом идёт куда хочет. Скольких проблем можно было бы избежать в будущем!

Но в тот момент Людвиг думал не про будущее, а про то, что он сильный, смелый, умный… В общем, практически идеальный человек и немножко герой. А идеальным человекам и героям не положено ронять детей в воду.

От обоих каблуков завоняло палёным, заклинания отработали свой резерв подчистую. Людвиг вздохнул, смиряясь с неизбежным, оттолкнулся посильнее (в последний раз) и сменил облик.

Мальчишка, до этого крепко обнимавший его за шею, от удивления разжал руки. А потом снова сжал (успел же как-то!) и накрепко вцепился в шерсть.

В реку они рухнули в обнимку, подняв кучу брызг и распугав любопытных мальков. Вода залилась в уши, мучительно захотелось чихнуть или хотя бы фыркнуть. Лапы коснулись дна, всколыхнули песок и водоросли…

А потом Людвиг оттолкнулся, рванулся вверх, вынырнул, проморгался — и понял, что чудеса всё-таки случаются. Берег оказался буквально в нескольких метрах от них, причём не забор, не крутой откос набережной, а аккуратная лесенка.

Мальчишка наконец-то разжал пальцы, откинул с лица налипшую чёлку и вполне уверенно поплыл вперёд. Людвиг последовал за ним, и даже обогнал — всё-таки волки плавают быстрее, да и мокрая одежда им не мешает.

А потом дождался, пока пацан выберется на сушу, и старательно, от души отряхнулся, окатив того водой с ног до головы.

И только после этого перекинулся обратно в человека.

— Ну вот и нафига? — вздохнул мальчишка и закашлялся. Видимо, наглотаться воды всё-таки успел.

— Что «нафига»? Спасать?

— Брызгаться. Вам же без разницы, всё равно после превращения одежда сухая. А я теперь ещё грязнее, чем был.

— Именно поэтому! Спасибо ты мне всё равно не скажешь, а так я хотя бы моральное удовлетворение получил.

— Я скажу. Только… — Он снова закашлялся, вытер ладонью выступившие слёзы, глубоко вдохнул. И осел на ступеньки, кажется, едва удержавшись, чтобы не упасть. — Извините. Спасибо.

Вот так-то лучше! Людвиг встряхнулся снова (без особой нужды, просто по привычке), уселся рядом и наконец-то нормально рассмотрел спасённого.

Мальчишка был в том дурацком возрасте, когда детская мягкость уже растерялась, а взрослая брутальность ещё не наросла и получился тощий угловатый подросток, сверкающий карими восточными глазами из-под тёмной чёлки. Чёлка была густая, длинная, закрывающая пол-лица. И мокрая, конечно.

Капли воды текли по щекам, падали на мокрую футболку и мокрые джинсы, собирались в лужицы на бетонных ступеньках. Зрелище было печальное, почти драматическое. Мальчишку хотелось укутать в плед и сунуть ему в руки чашку с горячим чаем. Всё-таки раннее утро, пусть даже и летнее, — не лучшее время для купания в реке.

А уж для падений в реку — и подавно.

Особенно если бонусом к ним идут магические прыжки, внезапные превращения в волка и кровавые символы на стенах.

— Испугался?

— А вы как думаете?

— Головой. А что, есть другие варианты?

Мальчишка насупился и промолчал.

Наверное, стоило быть с ним помягче (действительно испугался же!), но у Людвига всегда были проблемы с утешением. Да и как вообще утешать того, кто сам виноват?

Сам же под мост залез!

— Ты что там забыл вообще?

— Какая разница?

— Да совсем небольшая, примерно как между евреем и татарином.

— А это здесь при чём? — удивился мальчишка.

— При том, что выглядишь ты как татарин, но заколебал отвечать вопросом на вопрос, как еврей.

— Это дурацкий стереотип, евреи так не делают. По крайней мере, не все. И не всегда.

— Представь себе, я в курсе.

— Тогда зачем глупости говорите?

— Пытался вытрясти из тебя хотя бы одно утвердительное предложение. Кстати, у меня получилось! — Людвиг лизнул ободранную ладонь. Кровь отдавала железом (не то сама по себе, не то после тесного знакомства с арматурой) и подсыхать, кажется, не планировала. И даже перетянуть нечем… — Так ты всё-таки кто?

— Татарин. Немножко. И немножко казах. И немножко русский.

— Забавно в тебе всякого намешалось.

— Кто бы говорил, — сощурился мальчишка. — Вы вообще немец.

— Когда это ты успел разглядеть мои любимые трусы с немецким флагом?

— Да бросьте паясничать. Вы же Майер, верно? Правая рука Гаврилова? Я вас на фотке видел.

Из своих, значит… По крайней мере, сразу стало ясно, почему обошлось без криков «Офигеть, волк!» и «Ааааа, мы летим!». Хотя знакомым мальчишка не выглядел и даже не пах. Да и с «правой рукой», честно говоря, польстил.

Впрочем, без правой руки этот мог бы обойтись, а вот без Людвига — вряд ли. Иногда чувствовать себя незаменимым было приятно, иногда — не очень. Проблем от такого статуса тоже хватало.

— Во-первых, хватит мне выкать. Во-вторых, у меня вообще-то имя есть.

— А имя мне папа не называл.

— А папа у нас кто?

— Игорь Смолянский.

Смолянского Людвиг знал. Ну, как знал… Несколько раз видел, но особого значения ему не придал. Человек как человек, один из длинной череды отцовских коллег, конкурентов, спонсоров и прочих людей разной степени важности и полезности. Что характерно — без единой капли магии в крови.

Собственно, только ради проверки на наличие магии их и знакомили. Потому что какие-то колдуны среди родственников Смолянского вроде как водились, но достоверно никто его возможностей не знал. А Людвиг мог прощупать чужой потенциал дистанционно и аккуратно. И прощупал. И ничего, к отцовской радости, не нашёл.

Ну-ка, а у этого мелкого балбеса?

На дистанционную диагностику требовалось слишком много сил (которые за последние несколько минут заметно подрастратились), поэтому Людвиг по-простому ухватил мальчишку здоровой рукой за затылок, сжал пальцы, сосредоточился.