Основы человечности для чайников

— Эй, вы чего? — дёрнулся тот.

— Я же просил на «ты». И не психуй, я быстро… О!

«О» прозвучало слегка театрально, но было совершенно искренним. Мальчишка словно весь состоял из магической энергии — чистейшей, ничем не запятнанной. Сила в нём бурлила и искрилась, как горный ручей — подставляй ладони и пей, пока зубы не начнёт ломить от холода. Людвиг едва удержался, чтобы не сделать глоток.

Всё равно не получилось бы (с посторонними такое не прокатывало), но желание попробовать было почти физическим.

— Больно вообще-то, — недовольно пробормотал мальчишка.

— Извини. Не удержался, проверил кое-что. Сила тебе, я так понимаю, не от папы досталась?

— От бабушки. Той, которая по маминой линии. Папа вообще обычный человек в этом плане, да и мама нормальная. Это только мне не повезло.

Людвиг непонимающе сощурился. Обычно все вокруг считали, что не повезло как раз тем, кого силой обделили. Магия была величайшей ценностью, предметом гордости, важным ресурсом, мерилом успешности. И совершенно точно не была обузой.

Но удивиться вслух Людвиг не успел, потому что со спины на него налетел ураган, благоухающий духами и алкоголем.

— Майер, ты идиот!

Настя сжала Людвига в объятьях, даже лицом в него уткнулась, и пробормотала куда-то в шею:

— Я тебя мысленно уже похоронить успела.

— Да ладно ты, ну чего… Нормально же всё… — Первой мыслью было вежливо отстраниться, но потом на смену деликатности пришла дальновидность и Людвиг вспомнил, ради чего вообще полез на перила. Ради таких вот жарко-испуганных объятий и полез! А если сработало, то какая разница, что именно в процессе пошло не так?!

Он даже почти успел обнять Настю в ответ, но тут подоспели Мишка с Харитоновым, и староста привычным занудством испортил всю романтику:

— У тебя вся рука в крови!

— Не вся, ладонь только.

— Ох… — Настя достала из сумочки чистый носовой платок и уже потянулась им к Людвигу, но остановилась на полпути: — Ребят, у нас коньяк остался?

— А как же! — Харитонов жестом фокусника достал из кармана бутылку, свинтил крышечку и щедро плеснул на ободранное место.

Ощущение было такое, словно руку залили кислотой. Серной. Неразбавленной. Людвиг заскулил и поджал хвост (первое — в реальности, второе — где-то в недрах магического подпространства). Спасённый мальчишка насмешливо фыркнул, за что тут же получил подзатыльник здоровой рукой.

— А это вообще кто? — немедленно поинтересовался Мишка.

— Кстати, да. Ты кто? — переадресовал вопрос Людвиг.

— Тимур.

— Ну вот, знакомьтесь, это Тимур. Остался без команды, поэтому с тоски пошёл прыгать с моста.

— Да не прыгал я! — вскинулся мальчишка. — Просто гулял. А потом свалился.

— Гулял он. По балкам. Под мостом. Ночью. Ай, больно же!

— Терпи! — Настя, убедившись, что рана достаточно проспиртовалась, всё-таки замотала её платком и даже ухитрилась уголки сбоку бантиком завязать. Действовала она грубовато, но с такой нежностью, что невидимый хвост Людвига от восторга мотался из стороны в сторону, как взбесившийся маятник.

— Насть, а что ты делаешь завтра вечером?

— А?

Над плечом щёлкнул затвор фотоаппарата.

— Ну вот, хотя бы один удачный кадр! — провозгласил Мишка. — Настюха, ты бы видела своё лицо!

— Придурок!

— Так что вечером-то делаешь? — не унимался Людвиг.

— И ты придурок! И никуда я с тобой не пойду, пока не объяснишь, как ты умудрился.

— Что именно?

— Ну… выжить.

— А ты надеялась на какой-то другой исход?

— Я уже вообще ни на что не надеялась. Ты бы хоть предупреждал, что собираешься…

— Так я и не собирался. Просто услышал, как этот балбес орёт, и сам от неожиданности сорвался.

— Непохоже, — пробормотал Харитонов. Вполголоса. Но Людвиг всё равно услышал.

— Да честное слово! — уверенно соврал он. — Я бы по своей воле в жизни такое не совторил. Ну что я, совсем псих, что ли?

— Иногда — да.

— Сегодня не тот случай. Я просто грохнулся, но удачно — зацепился там под мостом за арматуру. Руку вот ободрал. Но подтянулся, залез на балку и недоросля этого заодно туда же затащил.

— Меня зовут Тимур!

— Тимура, ага. Игоревича. Ну и мы дальше там проползли по перекрытиям. Не так уж и сложно оказалось: монтёры-то ползают, и всякие прочие ремонтники-электрики. Потом уже перед самым берегом всё-таки сорвались… — Мальчишка дёрнул Людвига за предательски сухую штанину, и пришлось быстро исправляться: — Точнее, Тимур сорвался. Но там уже невысоко было, так что ничего, выплыл. А я сразу на землю спрыгнул.

— И вы добрались сюда раньше, чем мы по нормальной дороге? — не унимался Харитонов. Иногда его дотошность начинала всерьёз надоедать.

— Потому что вы пьяные, а я — смелый, ловкий и умелый, — хмыкнул Людвиг.

— И джунгли тебя зовут?

— Предпочитаю хвойные леса средней полосы. Насть, ну как насчёт свидания-то?

— Ну… — Настя задумалась. Точнее, сделала вид, что задумалась. Раскрасневшаяся от эмоций и алкоголя, с растрёпанными волосами, в слегка перекосившемся платье — она была удивительно хорошенькой. Куда симпатичнее, чем в начале выпускного, когда зачем-то пыталась строить из себя куколку. Образ куколки ей не шёл совершенно. — Я и сегодня свободна. Прямо сейчас. И дома никого. Пошли ко мне?

Мишка с Харитоновым многозначительно переглянулись. Невидимый хвост завилял с такой силой, что аж копчик зазудел. Волчий. Человеческое тело зазудело совсем в другом месте, но Людвиг всё же взял себя в руки:

— Извини, сегодня я принадлежу вот этому мокрому юноше. Надо же его домой проводить. Так получилось, что я немножко знаю его родню, и мне не простят, если я сейчас брошу его на произвол судьбы.

Тимур ощутимо напрягся, но промолчал. Домой он совершенно точно не хотел. Те, кто хочет домой, не шляются ночами по тёмным улицам, стройкам, складам и прочим запретным местам, это Людвиг прекрасно знал по себе. Как знал и то, что нельзя сейчас бросать этого балбеса без присмотра. Он, конечно, будет уверять, что всё в порядке и что не нужна ему никакая помощь, но какой дурак вообще поверит в подобный бред?

Вот и Людвиг не верил.

А Тимур, похоже, догадывался, что Людвиг не дурак. Поэтому нервничал, но молчал.

— Завтра, — уверенно сказала Настя. Видимо, поняла, что несчастному подростку она не конкурент. — Ты напиши, как проспишься, хорошо? Чтобы я не волновалась.

— Обязательно, — пообещал Людвиг. — Да ладно, не парься, нормально всё будет. Уже светло. И тебе, наверное, тоже домой пора. Я бы проводил, но…

— Да ничего, я понимаю.

— Хочешь, такси тебе вызову?