Основы человечности для чайников

— Я умею… — прошептал Тимур. — Я просто забыл.

— Он умеет, — подтвердил Людвиг с уверенностью, которой не ощущал.

— Мне что, самому с ним заниматься? Бросить работу, отложить все дела, продумать программу обучения? — не унимался этот. Звучало даже не зло, просто занудно. Бубнить и ворчать он мог долго. Настолько долго, что в какой-то момент становилось проще согласиться с претензиями, чем выслушать их до конца.

— Отстань от мальчика и вернись к гостям.

На Людвига недовольно покосились сразу двое: Тимур — из-за «мальчика» (Ну а кто он? Не девочка же!), отец — из-за того, что посмел спорить.

— Иди умойся, — велел он. — Не позорь меня своей кислой физиономией. Если плохо — езжай домой, а не страдай по углам. А ты куда? Стой на месте, поговорим немножко.

— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, — прокомментировал Людвиг. Но почему-то действительно встал и пошёл к ближайшему туалету. Благо располагался он недалеко, буквально за стенкой, можно и без поддержки доковылять.

Наверное, нужно было остаться. Нужно было поспорить. Хотя бы попытаться настоять на своём.

На чём?

Ради чего?

Чтобы что?

Мысли путались и правильный ответ ускользал, как дверная ручка из-под дрожащей руки. Людвиг попытался поймать шпингалет непослушными пальцами, но, промахнувшись в третий раз, решил вообще не запираться. Ещё грохнется чего доброго, а снаружи потом дверь ломать начнут. Глупо получится.

После умывания ледяной водой легче не стало. Точнее, в голове слегка прояснилось, зато на душе, наоборот, помутнело и собственный поступок начал казаться бегством и немножко предательством. Взял и бросил ученика на растерзание этому. Нет, он его, конечно, не убьёт, но по мозгам поездить может.

А Тимур теперь так и продолжит думать, что Людвиг — совершенно бесхребетное создание. Его послали — он пошёл.

Так, как всегда и поступал.

Не волк, а дрессированная овчарка, которая никогда не укусит хозяина.

Да, иногда Людвиг огрызался, иногда ворчал, спорил, отказывался… На словах — отказывался. А потом всё равно шёл и делал то, что просил отец. А он ведь даже не заставлял — только просил.

Людвиг выругался сквозь зубы и сунул голову под кран целиком. Вода немедленно потекла за шиворот, смывая мерзкий пот.

Когда вспотеть-то успел?

От холода заломило затылок, и только тогда Людвиг закрыл вентиль. С мокрых волос капало в раковину и на пол. Рубашку можно было выжимать. Как тряпку.

Когда ты успел стать тряпкой, Людвиг Майер?!

Его всё ещё шатало, идти пришлось вдоль стенки, придерживаясь за неё рукой. И медленно. А вот обрывки чужого разговора со стороны гардероба долетели быстро. Намного быстрее, чем Людвиг успел понять, хочет ли прислушиваться.

— Он хороший мальчик, только непослушный иногда. Любит спорить со старшими. Но вы, дети, наверное, все такие. Ну а что, разве я не прав? И не смотри на меня так угрюмо, не поможет. Впрочем, как хочешь, так и смотри, только учёбу не бросай. Знаешь, как говорят: если долго мучиться… Если что-то будет совсем уж непонятно, приходи ко мне, так уж и быть, помогу, чем сумею. Объясню, подскажу, научу.

— У меня уже есть учитель.

— С которым ты до сих пор топчешься на начальном уровне? Да что опять за взгляд? Что я, соврал, что ли?

— Вы мне не нравитесь, — очень тихо и очень осторожно произнёс Тимур.

Людвиг бы, пожалуй, поаплодировал его смелости, если бы рискнул оторвать ладонь от стены.

Но он не рискнул. Поэтому просто стоял и слушал.

Не подслушивал, нет.

Просто стоял и не мог заставить себя двигаться дальше.

— Давай начистоту… Как там тебя? Руслан?

— Тимур.

— Почти угадал. Так вот, Тимур, нас с твоим отцом связывают тесные рабочие отношения. И мне очень хотелось бы, чтобы эти отношения были долгими, продуктивными и, естественно, комфортными для нас обоих. Но, к моему глубокому сожалению, есть одна сфера, в которой Игорь мне не доверяет, — и это магия. Я понимаю, почему так происходит: он не замечает колебаний энергии, не понимает многих мелочей и нюансов. Сложно верить на слово и не иметь возможности прочувствовать самому или обратиться за консультацией к доверенному лицу. Думаю, нам обоим будет удобнее, если он перестанет подписывать договора наугад, опасаясь подвоха, а сможет попросить тебя разъяснить спорные места. Понимаешь, о чём я?

В ответ не раздалось ни слова.

Но, видимо, Тимур кивнул, потому что этот довольно продолжил:

— Вот видишь! Это не вопрос личной неприязни или чего-то подобного. Просто мне будет выгодно, если ты подтянешь свои навыки. Тебе будет выгодно. И Игорю, конечно, тоже.

— А Людвиг?

— А что Людвиг? Думаешь, ему так нравится с тобой возиться, что он ради удовольствия этим занимается?

— Я не… Не знаю. Я просто его попросил и он согласился.

— Просто так в нашей жизни ничего не случается. Всегда есть причина. Если ты её не знаешь — это не значит, что её не существует. Я с тобой, по крайней мере, честен.

Что он несёт? Что за бред он втюхивает мальчишке?!

Людвиг едва сдержался, чтобы не зарычать. Или не двинуть по стенке кулаком. Или не ворваться в гардероб, и не перебить эти сладкие речи, попутно сломав челюсть любимому папочке.

Но вместо этого он осторожно сполз на пол и остался так сидеть. Голова кружилась совершенно нестерпимо, перед глазами было совсем темно, а во рту — кисло.

— И что вы хотите взамен? — раздался с другого края вселенной голос Тимура. — Я знаю, чем вам Людвиг платит за обучение. А с меня что потребуете?

— Я уже объяснил, в чём моя выгода. Этого достаточно. И даже не надейся, что я буду посвящать твоему обучению всё свободное время. Но иногда подсказать или подтолкнуть в нужном направлении — да, смогу.

— Думаете, из меня ещё может выйти толк?

— Уверен. — Этот умел быть не только занудным, но и убедительным. В конце концов, убедил же он когда-то Людвига переехать в Россию. И не соврал при этом ни словом, ни жестом, только обрисовал перспективы.

Он и сейчас не врал.

Не врал, но Людвигу всё равно хотелось подбежать к Тимуру, зажать ему уши и монотонно повторять: «Не слушай, не слушай, не слушай. Не верь ему, не верь!»

— Только Людвигу не говорите. Пожалуйста. Он же хочет как лучше. И он правда очень хороший маг.

— Хороший маг, но ужасный учитель. Я знаю. Что поделать, у всех свои таланты. Не волнуйся, мы ничего ему не скажем. Сделаем сюрприз, да?

— Да… — Голос Тимура казался совсем тихим, ускользающим.

Или это реальность опять ускользала?