Основы человечности. Работа над ошибками

Полный трындец, в отличие от «не очень», имел явно психологическую природу и случиться мог в любой момент. И Тимуру совсем не хотелось, чтобы этот момент застал его на улице, в автобусе или в любом другом общественном месте.

Но не сидеть же весь день дома? Да и ботинки наконец-то просохли. А вот пальто…

Тимур оторопело посмотрел на пустую вешалку в коридоре — пальто так и осталось в школе. Конечно, можно было достать куртку, но она была зимней, слишком тёплой для творящейся на улице мерзкой дождливой хмари, а старую тонкую кожанку Диана выкинула пару недель назад со словами «Видеть больше не могу этот кошмар».

Очень вовремя!

«Ксюш, можешь забрать из учительской моё пальто и занести мне после уроков?» — набрал Тимур, и только тогда посмотрел на часы.

Было раннее утро. Обычно в это время он вбегал в школу, на ходу вспоминая расписание, и с головой падал в работу. Выныривал лишь к вечеру, да и то не до конца — часть дел неизбежно оставалась на дом, а чаты и вовсе не затыкались круглосуточно. Сейчас же волнение в мессенджерах поутихло, уроки шли своим чередом, а Тимуру предстоял целый свободный день.

И в этом внеплановом выходном не было совершенно ничего хорошего. Без привычной загрузки мозг сразу же начинал подсовывать далеко не те мысли, которые хотелось думать, и не те факты, которые хотелось помнить. Тимур попытался читать, но быстро понял, что бесцельно скользит взглядом по строчкам и сразу же забывает их содержание. На кино и сериалы не тянуло. Неплохо было бы сходить в зал, но для этого, опять же, требовалось куда-то идти — с простудой и без пальто. А потом — обратно. И где-то между этими двумя прогулками проявлять физическую активность и хотя бы минимально взаимодействовать с людьми. Так себе перспектива.

В итоге он затеял уборку. На генеральную, конечно, энтузиазма не хватило, но видимость приличия создать удалось: полы помыл, пыль вытер, плед закинул в стирку, разобрал вещи в шкафу — после отъезда Дианы там оказалось непривычно пусто, зато теперь одну из полок можно было уступить Людвигу (раз уж он всё равно повадился таскать одежду Тимура).

Ксюша появилась после обеда и, как ни странно, через дверь.

Впрочем, странность объяснилась очень быстро: она пришла не одна.

— Здравствуйте, — пролепетала Инга и застыла на пороге, пока её подруга торжественно вручала Тимуру пальто, которое до этого несла на вытянутых руках, чтобы не помять.

— Привет. Спасибо, что зашли. Чай будете?

— Не, мы буквально на пару минут. — Вопреки собственным словам, Ксюша стянула кроссовки, кинула куртку на вешалку и отправилась на кухню. — Вы как себя чувствуете-то?

— Да ничего. Лечусь. — Тимур последовал за ней, на ходу махнув Инге, чтобы всё-таки заходила. Сколько можно топтаться в дверях, как нерешительный котик?!

— Точно? Вы хоть спали? — Голос понизился до едва слышного шёпота.

— Спал.

— А выглядите так, будто нет.

— Лучше бы нет, — сознался Тимур. Ну а какой смысл отнекиваться или пытаться что-то скрыть, если эта эмпатическая катастрофа его всё равно насквозь видит?

— Я так и поняла. Кошмары? — участливо вздохнула катастрофа. — Попробуйте перед сном комнату получше проветрить. А ещё, говорят, запах лаванды помогает, но я не пробовала. Или можно обнять что-нибудь уютное. Хотите, я вам акулу принесу?

— Какую акулу?

— Игрушечную. Она большая и мягкая, её тискать можно.

— Я не могу лишать тебя акулы, — отмахнулся Тимур.

И вот сейчас, наверное, был подходящий момент, чтобы спросить, что тревожит саму Ксюшу (раз уж Людвиг предложил сделать это самостоятельно), но тут в коридоре хлопнула дверь и зашуршала куртка. Кажется, оставленная без внимания Инга всё же решилась зайти в квартиру.

— Мы вам точно не помешаем? — всё так же шёпотом уточнила Ксюша. — Только честно! Если вы из вежливости нас на чай пригласили, то я сейчас её уведу.

— Не помешаете. Правда, торт закончился, но где-то были конфеты и печенье.

Тимур действительно был не против компании. Не зря же квартиру в порядок привёл!

Ненапряжная болтовня отвлекала, мешала снова рухнуть в чёрную дыру самокопания. Тем более что активного участия в разговоре от него никто не требовал, достаточно было иногда кивать и задавать уточняющие вопросы, с остальным Ксюша вполне справлялась самостоятельно: она болтала за троих, успевая и чай всем подливать, и конфеты из коробки таскать, и шутить про то, что не зря она эти конфеты на день учителя дарила, как знала, что надо выбирать самые вкусные.

И в этой своей вездесущности она так походила на Людвига, что Тимур мог только удивляться, почему раньше не обратил на это внимания. Календарь был суров и беспристрастен, ни о каком родстве между этими двумя речи уже не шло, но игнорировать вчерашний разговор никак не получалось.

С другой стороны, случается же, что люди похожи просто так, безо всяких генетических связей. Например, в классе, который Тимур выпустил в прошлом году, учились две подружки, которых порой путали все — и учителя, и ученики. Кажется, даже родители иногда сомневались, кто из двух девчонок — их родная дочь. Они одинаково стриглись, одинаково одевались, говорили с одинаковыми интонациями и чуть ли не хором и ошибки в контрольных делали подозрительно одинаковые, даже если сидели в разных концах кабинета. К выпускному дошутились до того, что подарили друг другу тест ДНК. Результат ждали всей школой, но он не показал ровным счётом ничего интересного. Случайное совпадение, не больше.

Или вот взять Людвига и Ингу. Вроде бы родственники, дети Гаврилова, а какие разные!

Тихая, закомплексованная Инга на неугомонного и безбашенного Людвига действительно походила слабо. Она и сейчас изо всех сил пыталась казаться незаметной: сидела, почти вжавшись в спинку стула, нервно одёргивала рукава свитера и изредка отпивала чай из большой кружки. Каждый раз, когда кружка слишком громко стучала об стол, Инга вздрагивала и краснела. Даже если это была не её кружка.

И ещё сильнее она вздрагивала от каждого сообщения в телефоне. Кто-то написывал ей так интенсивно, что девочка не успевала отвечать. Наконец сдалась и выключила звук, но получилось только хуже — теперь вместе с мобильником вибрировал весь стол.

— Угощайся. — Тимур подвинул к этой страдалице коробку с конфетами.

— Нет, спасибо, я не буду.

— Не будешь или не хочешь? — проницательно уточнила Ксюша.

— Я… мне мама запрещает есть сладкое. Я и так толстая.

Тимур недоумённо нахмурился.

На толстую Инга не тянула. Да, не тростиночка, а довольно крепкая и круглолицая девочка, но Тимур достаточно проработал в школе, чтобы убедиться: к выпускному половина таких девочек теряет детскую пухлость и приобретает вполне нормальную, гармоничную фигуру. Вторая половина, правда, так и остаётся полными, но это уже зависит от здоровья, генетики и ещё уймы факторов. Короче, как повезёт.