Основы человечности. Работа над ошибками

Тимур от удивления чуть не споткнулся на сорок четвёртой ступеньке. Он привык думать, что другие школьники не горят желанием общаться с Ингой, потому что она им чем-то не нравится. Почти в каждом классе были такие отщепенцы: слишком толстые или слишком худые, в очках, заикающиеся, с дурацкой родинкой на носу, со старой маминой сумкой вместо модного рюкзака, или вообще ничем не отличающиеся от окружающих, просто неудачно пошутившие или случайно занявшие чужое место в столовой. Тимур и сам в детстве был таким отщепенцем, искренне считавшим себя виновным во всех смертных грехах. Потом вырос и понял, что проблема была совсем не в нём, просто детям свойственно дружить не только с кем-то, но и против кого-то, и обстоятельства так сложились, что…

Неважно!

Речь-то об Инге. О том, что она, похоже, не страдает от нападок одноклассников, а сама осознанно избегает общения. Или это защитная реакция такая?

Задумавшись, Тимур даже не заметил, как одолел последнюю ступеньку, сделал ещё шаг по маленькой лестничной клетке и упёрся в родную дверь. Инга, не дожидаясь просьбы, протянула ключи.

— Заходи, — пригласил Тимур, разобравшись с замками. Сам он в квартиру не зашёл, а скорее ввалился. Кашель поутих, но слабость и боль в груди остались, а температура, похоже, опять поползла вверх. Отлично прогулялся! — Тортик будешь? Свежий, с утра принесли.

Инга ответила не сразу. Немного постояла в дверях, не то рассматривая узор на обоях, не то пытаясь просверлить взглядом стену, и только потом тихо произнесла:

— Нет, спасибо. Я домой пойду, а вы отдыхайте. И лечитесь.

И решительно опустила на пол пакет с продуктами.

— Уверена? — на всякий случай уточнил Тимур, потому что девочка не выглядела как человек, который планирует вернуться домой. Скорее, как тот, кто в ближайшие несколько часов собирается бесцельно шляться по улицам, разглядывать витрины магазинов и шуршать опавшими листьями в парке. От неё веяло тоскливым одиночеством, тем самым, от которого Тимур когда-то в детстве безуспешно пытался спрятаться под мостом. И какой же из него учитель, если он отпустит ребёнка в таком состоянии? — Может, всё-таки останешься? Чаю попьём. Ты мне не помешаешь.

— Не стоит. Вам бы лучше поспать.

И ведь не поспоришь! Но…

— Тогда хотя бы Фроловой напиши. Пообщаетесь, в кино сходите.

— Да, наверное, так и сделаю. Спасибо.

— Мне-то за что? — удивился Тимур. — Это тебе спасибо, за апельсины и всё остальное.

— Тимур Игоревич… — Инга нервно переступила с ноги на ногу, оставляя грязные следы на придверном коврике. — А если бы… Если бы я…

— Да?

— Ксюша сказала, у вас можно книжку какую-нибудь взять почитать. Если вы не против. Я верну, я быстро читаю.

— Конечно, можно. Только скажи, что тебе интересно. Или зайди, сама посмотришь и выберешь.

— Я не… Извините, я в другой раз. Спасибо. — Инга вдруг резко развернулась и бросилась вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Некоторое время Тимур смотрел ей вслед и прислушивался к удаляющимся шагам, пока не хлопнула дверь подъезда. Ситуация получилась странная. Мягко говоря.

Почему-то казалось, что изначально Инга собиралась спросить совсем не про книжки, но не решилась, поэтому ляпнула первое, что пришло в голову, а потом окончательно растерялась и сбежала. Или нет? Или она просто застеснялась, как бывало, когда… да постоянно, иногда даже во время урока.

С письменными работами Инга справлялась идеально, а вот ответы у доски для неё всегда были сущим мучением. Так что сегодня она ещё неплохо держалась.

Надо будет с Ксюшей посоветоваться, может, она знает, в чём дело. А то с этими детьми с ума сойти можно.

Требовательно пиликнул забытый на диване телефон, но вместо привычного желания проверить мессенджеры и ответить на свежие сообщения Тимуру захотелось запустить его в стену, или хотя бы выключить на пару часов. В конце концов, он болеет, имеет право.

Ни того, ни другого он, конечно, делать не стал. Но и проверять сообщения не стал тоже. Вообще в комнату не пошёл, так и остался в коридоре. Запер дверь, опустился на линолеум, истоптанный грязными ботинками, пробормотал вслух, убеждая сам себя:

— Я только пару минуточек посижу — и встану.

И прикрыл глаза.

На мгновение, не больше.

Глава 6. Гипотезы и опровержения

— Ни на минуту оставить нельзя! — пробормотал Людвиг. Тимур так и не понял, откуда он появился. В дверь точно не заходил. Видимо, как и Ксюшка утром, из туалета вылез. — Вроде на первый взгляд взрослый самостоятельный человек, а чуть копнёшь — сплошные подростковые загоны. Ты как вообще жил все эти годы, а?

— Как-то… — пробормотал Тимур. — И это не загоны, а попытка смириться с реальностью. Просто она у меня так выглядит.

Хотя, что скрывать, и в пятнадцать лет она выглядела точно так же. Каждый раз, натыкаясь на что-то непонятное или враждебное, Тимур сначала терялся и впадал в ступор, а потом искал тихое безлюдное место и сидел там часами, пытаясь приспособиться к новой реальности. Для Людвига такое, наверное, выглядело странно, хотя бы потому, что он никогда ни под кого не подстраивался. Если ему не нравилась окружающая действительность, он просто перекраивал её под себя небрежным движением волчьей лапы.

Сейчас ему не нравился сидящий в коридоре Тимур, поэтому он вздёрнул его на ноги…

Попытался вздёрнуть. Слегка приподнял над полом, но почти сразу вздохнул, опустил обратно и уселся рядом.

— Ты зачем такой тяжёлый стал?

— Вырос. С людьми такое случается.

— Зря. И как я теперь буду сурово смотреть на тебя сверху вниз?

— Встань и смотри.

— Лень! — Людвиг потянулся, показывая, что ему и здесь неплохо. — Ладно, ещё пять минуточек подожду, а потом либо ты сам поднимешься, либо я тебя до кровати за уши потащу, так и знай. Чего расселся-то? Совсем плохо?

Видимо, это была забота. Своеобразная такая волчья забота: сперва нарычать, потом потыкать лапой в больное место, и только затем, убедившись, что предыдущие методы не работают, спросить, а что, собственно, произошло и чем помочь. Хотя до «чем помочь» дело доходило редко. Помогать-то Людвиг бросался охотно, но постоянно забывал уточнить, а надо ли.

Вот и сейчас он привычно пытался растормошить Тимура вместо того, чтобы просто оставить его в покое, пусть даже и на полу.

Хотя ладно, перебраться в комнату, наверное, всё-таки стоило.

Но не сейчас.

— Ты где был? — спросил Тимур, чтобы как-то забить возникшую тишину.

— Бегал.

— Но футболка сухая и совсем не пахнет!

Прозвучало почти как пароль и отзыв, открывающие дверь в начало двухтысячных, когда этот диалог раздавался из каждого телевизора по сто раз на дню.

Людвиг, кажется, подумал о том же самом, потому что немедленно заржал. А потом, не размениваясь на предупреждения, рывком поднялся на ноги, увлекая Тимура за собой. В этот раз у него получилось.