Основы человечности. Работа над ошибками

Но шум приближался. Кто-то тяжёлый ломился к берегу прямо сквозь кусты, игнорируя тропинку, и пьяно хохотал. Потом раздался вопль: «Эй, сестрёнка, выходи, я знаю, что ты там!» — и наперерез Гаврилову вылетело нечто огромное и бесформенное.

Инга вскрикнула от неожиданности, отшатнулась в сторону и непременно упала бы, если бы отец не держал её за руку.

— Не ори, я детей не ем, — густым басом заявило нечто и продолжило путь.

— Лёха? — удивилась Диана. — Где тебя носило? Когда ты успел так нажраться?

При ближайшем рассмотрении нарушитель спокойствия действительно оказался братом Дианы. Младшим. Старшим из младших. Вроде бы.

Братьев у неё было четверо: двое старших и двое младших, — и Тимур постоянно путался в этих здоровенных рыжих бородатых мужиках.

Бесформенность фигуры конкретно этого мужика объяснялась тем, что на плечах он тащил огромный холщовый мешок, в каких иногда перевозили картошку. Правда, картошка обычно не шевелилась.

— А я тебе подарочек раздобыл! Вот, любуйся! Почти месяц выслеживал! — гордо проорал Лёха, сбрасывая свою ношу на землю. Из мешка сдавленно заскулили.

Стас выдвинулся вперёд, готовый защищать жену неведомо от чего, но она оттолкнула его и бросилась к мешку, путаясь в длинном платье.

Тимур сам не понял, как успел раньше неё, а главное — почему вообще так уверенно рванул с места. В мешке мог оказаться кто угодно — Рыбниковы всегда слыли крайне непредсказуемыми личностями. Но поскуливание звучало слишком знакомо и слишком жалобно, чтобы медлить.

Верёвка, стягивающая горловину, была завязана на совесть, а мешок дёргался и подпрыгивал, что совсем не облегчало работу.

— Да замри ты хоть на секунду, — пробормотал Тимур, пытаясь распутать узел.

— Попробуй так. — Ксюша, подбежавшая следом, протянула ему тупой столовый нож, которым можно было перепилить разве что варёную картофелину. Для того, чтобы подцепить верёвку, лучше подошла бы обычная вилка или ещё что-нибудь длинное и тонкое.

— Пилочки для ногтей у тебя случайно нет?

— Не, за этим к Диане. Но она занята.

Диана действительно была крайне занята: справившись с платьем, она добралась до брата и самозабвенно на него орала:

— Ты рехнулся?! Ты вообще соображаешь, что делаешь?

— А чего? Ты ж сама за ним охотилась, вот я и того… помочь решил. Что не так-то?

Ответить Диана не успела, потому что с воплями, топотом и гоготом на берег вывалилась целая толпа — тут были все остальные Рыбниковы, кроме, кажется, матери семейства, несколько незнакомых мужиков, растрёпанная тётка в блестящем платье, размахивающая бутылкой шампанского, и даже тот самый любопытный щенок, которого Тимур перехватил недалеко от кухни.

— Ну как тебе, Ди? Уже видела? Круто же, да? — радостно загомонили из толпы.

— Что вы с этим гадом таскаетесь? Киньте в воду — и дело с концом! — голосила блестящая тётка.

— Дайте посмотреть! — не унимался щенок.

— Да успокойтесь вы, горлопаны! — гаркнул, перекрывая всех, старший Рыбников. — Алексей, предъявляй добычу!

— Ага, — осклабился Лёха и взрезал мешок когтем.

Внутри обнаружился крупный серый волк в наморднике и ошейнике. Лапы у него оказались плотно стянуты ремнями, и вся эта амуниция была вдоль и поперёк исписана заклинаниями: какие-то из них наверняка блокировали магию и мешали сменить облик, о назначении остальных Тимур мог только гадать.

— Людвиг, — прошептала Ксюша, осторожно коснувшись волка. Тот с явным трудом приоткрыл глаза и снова заскулил. — Вы что с ним сделали, придурки?

— Отойди от него, мелочь! — Лёха без особых усилий отодвинул девочку в сторону. — Это, между прочим, опасный преступник. Он уйму народу убил!

— Сам ты преступник! Мама в детстве не учила, что людей бить нельзя? — Ксюша едва доставала брату Дианы до плеча, но, кажется, готова была вот-вот броситься в драку. С точки зрения Рыбниковых это, наверное, выглядело смешно, а вот Тимуру стало страшновато. Лёха же дурной, он от неё отмахнётся, как от мухи, силу не рассчитает, а у ребёнка потом сотрясение будет.

— Не нарывайся, — одёрнул девочку Тимур.

— Это же он, да? — невпопад спросила Ксюша. — Тот самый, который меня за гаражами сцапал? На которого вы потом столб уронили?

— Технически, я уронил его на столб. А столб упал сам.

— А, так вот кто тебе фингал поставил! — хохотнул один из братьев Рыбниковых.

— Что? Тебе Смолянский поставил фингал? — удивился их отец. — Ты ворон, что ли, считал в это время?

— Да он же магией бил! — попытался оправдаться Лёха. — Я ещё тогда сказал, что он Майера покрывает… А Динка заладила: «Показалось, показалось». Сначала сама меня туда потащила, а потом — «показалось». Девка, чё с неё взять! Только задницей вертеть и умеет.

Он недовольно зыркнул на сестру, но пнул почему-то Людвига. Видимо, чтобы выпустить пар. Волк слабо дёрнулся…

А потом Лёха грохнулся на землю.

Точнее, его падению предшествовали ещё несколько событий, но все они произошли настолько быстро, что Тимур не был уверен в их очерёдности. Казалось, он просто моргнул — и…

Людвиг дёрнулся от удара.

Невесть откуда взявшийся Стас двинул Лёхе кулаком в лицо с грозным «Не смей говорить гадости про мою жену!»

Лёха, который в этот момент балансировал на одной ноге, не успел увернуться, но устоял. Бы. Если бы Ксюша не рванула вперёд и со всей силы не пнула его под коленку.

Тимур потянул Людвига на себя, а точнее — за себя, подальше, чтобы защитить от следующих ударов, если кому-то ещё придёт в голову, что пинать связанного волка — это хороший способ провести время.

Диана взмахнула руками, выпуская магию. Тип заклинания было не разобрать, но воздух над дерущимися отчётливо заискрился.

И только тогда Лёха наконец-то упал на землю.

— Скажешь, что я тоже магией бил? — спросил Стас, потирая кулак.

На него набросились сразу двое, Тимур даже не разглядел, кто именно: кто-то рыжий и ещё кто-то рыжий. Стас не слишком умело прикрыл голову и, кажется, мысленно попрощался с жизнью, но искрящийся воздух облепил его со всех сторон и принял удары на себя.

— Руки прочь от моего мужа! — рявкнула Диана. Её изящный свадебный маникюр сменился на когти.

— Угомони своих мужиков, дура! — заорал ей в ответ старший Рыбников. Видимо, Тимура он тоже посчитал, хотя тот и сделать-то ничего толком не успел. Он пытался развязать Людвигу лапы, но получалось не лучше, чем до этого с мешком. Похоже, пропитанные магией тонкие ремни изначально делались с таким расчётом, чтобы снять их голыми руками, не зная нужного заклинания, было невозможно.

Диана его наверняка знала, но сейчас она была слишком занята переругиванием с отцом. Сам Людвиг тоже вполне мог знать, но объяснить что-то пастью, стянутой намордником, не сумел бы при всём желании.