Остап Бендер в Крыму

— Да, план. Нужен план с указанием хотя бы примерного места замурованного клада, — согласился Бендер.

— Для сегодняшнего беглого осмотра времени совсем было мало, командор. Ведь так, Адам Казимирович? — взглянул на старшего единомышленника Балаганов.

— Совсем мало, да и картины стены закрывали, — кивнул Козлевич.

— Значит, голуби, вывод: нам надо найти способ пробираться туда не раз, чтобы все обследовать, — сказал Бендер.

Выйдя из дворца-музея, компаньоны пошли по центральной площади Алупки, строя всевозможные планы тайного проникновения в подвал дворца. Так как у Остапа сложилось предположительное мнение, что клад графини спрятан именно в подвале, а не в другом каком-либо месте.

После очередных экскурсий по Воронцовскому дворцу-музею, искатели графских сокровищ сидели в Нижнем парке на скамье у шумевшего водопада.

— Я долго думал, как нам, компаньоны мои, остаться на ночь во дворце. Чтобы исследовать предполагаемые места захоронения клада. И пришел к выводу. Идем в музей с последней экскурсией, заходим в столовую, и, как только группа проследует дальше, в биллиардную, мы сразу же прячемся под тем знаменитым длинным столом. И сидим как мыши в подполье, пока все экскурсии не выйдут и дворец не закроется.

— Ох, командор, рискованное это дело, если заштопают… — испуганно повел глазами рыжий Шура.

— Если заштопают, то скажем, что я обронил запонку, — пояснил Остап. — Полезли, мол, чтоб достать…

— Нет, эту операцию я не одобряю, братец Остап Ибрагимович, — покачал головой Козлевич. — И как мы там все трое поместимся?

— Сожмемся и затаимся, как я уже говорил, как мыши, не чихать и не кашлять. В карманах иметь фонари, инструмент для открытия нужных нам дверей. Одеть самую мягкую обувь для бесшумности. И в бой, вперед, навстречу таинственным дворцовым приключениям.

— Да-а, — покачал головой Козлевич, — если бы эти приключения были бы уголовно не наказуемы, Остап Ибрагимович.

— Ох, командор, — тряхнул своими рыжими кудрями Балаганов, не высказывая своих опасений вслух.

— Э-э, детушки-компаньоны, если никто из вас со мной не пойдет на это, я попробую остаться на ночь один и поискать заветное место.

Был конец дня. Внизу за деревьями синело безбрежное море. Изредка мимо них проходили прогуливающиеся парочки. Шумел водопад, унося потоком хрустально-чистой воды опавшие листья. А единомышленники продолжали обсуждать затею тайного посещения дворца. Не придя к общему согласию, после затянувшегося молчания компаньонов, Бендер вдруг произнес:

— А Березовский? — Остап, торжественно улыбаясь, как человек, который наконец нашел решение сложной задачи, посмотрел на своих компаньонов.

Балаганов и Козлевич вопросительно взглянули на своего предводителя, ожидая дальнейших пояснений. Но Бендер ничего им не сказал, и тут же отправился к верному служаке дома Романовых.

— У меня к вам просьба, высокочтимый Петр Николаевич, — сказал он экскурсоводу после того, как обменялся с ним и его супругой Ксенией Алексеевной любезными приветствиями. — Постарайтесь завтра во дворце взять самую последнюю по времени экскурсию. В группе этой буду находиться я со своими друзьями. И мне очень надо, чтобы в столовом зале дворца вы отвлекли дежурную смотрительницу. И вместе с ней покинули столовую, господин Березовский. А я постараюсь задержаться, укрыться под тем длинным и большим столом. Я и мои друзья…

— Да, кстати, я тоже… — вставила Ксения Алексеевна. — Петр, ты попытайся перевести дежурить в столовую меня. Тогда все упроститься, господа. Я ничего не буду видеть… — улыбнулась Бендеру мадам Березовская.

— О, это было бы прекрасно, господа, — восторженно произнес Остап. — Вашу помощь высоко оценят там… — махнул он рукой в сторону невидимой отсюда заграницы.

— Что в наших силах, что в наших возможностях, господин Измиров.

— Попытаемся помочь нашими силами, господин… — не осталась в стороне от заверения и Ксения Алексеевна.

Настал день осуществления плана Остапа Бендера. Утром компаньоны выехали в Ялту. Приобрели мягкую обувь, фонари, слесарные инструменты для отмычек. И к концу дня вернулись в Алупку чтобы успеть на последнюю в этот день экскурсию во дворец-музей.

Все шло так, как и запланировал Бендер. Группа вошла в зал дворцовой столовой, и, после уже известной лекции экскурсовода Березовского, проследовала в бильярдную. В столовой остались Ксения Алексеевна и компаньоны. Смотрительница устало смотрела в окно, тройка единомышленников, делая вид, что еще не все осмотрела в столовой, готовилась раздвинуть стулья и спрятаться под столом. Но вдруг в зал вошла женщина, которая никак не походила на посетительницу Она подошла к Березовской и о чем-то с ней тихо заговорила, поглядывая на троих, оставшихся от группы.

Единомышленники переглянулись и вынуждены были приостановить задуманное. Но Остап был сыном турецко-подданного, потомком янычаров и не мог вот так просто отказаться от своего плана. Плана, вселяющего в его учащенно дышащую грудь надежду отыскать заветный клад.

Когда группа экскурсантов из биллиардной проходила через зал, закрыв от Бендера женщину, стоящую рядом с Ксенией Алексеевной, он, раздвинув два стула, юркнул между ними под стол.

Козлевич и Балаганов замешкались и не смогли проделать то же самое. А женщина, которая была не иначе, как старшей сотрудницей музея, сказала им:

— Поторопитесь, товарищи, поторопитесь, мы уже закрываемся.

И Ксения Алексеевна, глядя на нее, начала задергивать шторы на окнах. Возле женщин уже стоял экскурсовод Березовский, стараясь отвлечь старшую сотрудницу музея каким-то разговором. Но та с явным нетерпением и недовольством неотрывно смотрела на двух все еще не уходящих посетителей.

И этим двум компаньонам отчаянного смельчака Остапа-Сулеймана-Берта-Мария Бендера ничего другого не оставалось, как удалиться из зала. Проходя вдоль стола, Балаганов деланно весело сказал:

— Если по справедливости, командор, то я же говорил, что все не предусмотришь, а, братец Адам Казимирович?

— Да-да, Остап Ибрагимович, — будто обращаясь к Балаганову произнес и Козлевич, глядя на смотрительницу, следующую за ними по пятам. — Какая красота тут, какая красота, товарищ смотрительница. Просто уходить не хочется.

— Закрываем, закрываем, товарищи, на сегодня все. Приходите завтра, пожалуйста, — ответила приказным тоном старшая сотрудница.

Было тесно. Но Бендер, поджав ноги и не дыша, затаился. Он слышал, как группа прошла через зал, что говорили Балаганов, Козлевич и невесть откуда взявшаяся новая смотрительница. «Черт бы ее побрал, — мысленно ругнул он служащую музея, — ведь надо было ей припереться именно сейчас. Непредвиденный твой просчет, Ося». Поменяв позу, он устроился немного лучше, сидя на корточках.

— Ох, будет нам от командора, — засокрушался Балаганов, когда они вышли из дворца.

— Да, братец, будет не будет, но дай бог, чтобы он удачно прожил там до утра, а затем удачно выбрался оттуда.

— Дал бы бог, дал бы бог, — промолвил Балаганов. И оглянувшись по сторонам, быстро осенил себя крестным знамением.

Сидящий под столом великий предприниматель прислушивался к малейшим звукам. Для него потянулись мучительные минуты вынужденного ожидания, когда не будет слышно каких-либо шагов по залу и когда за окнами дворца стемнеет. Ноги начали затекать. Он принял полулежачую позу, поджав под себя ноги. Ждал, как охотник в засаде на крупного зверя. В мыслях пронеслись воспоминания о том, когда он проник в редакторскую «Станка» за одним из стульев предводителя дворянства Кисы Воробьянинова. Вспомнил и встречу со знойной женщиной мадам Грицацуевой. И другое. Стрелка его карманных часов указала время прочного закрытия дворца-музея на ночь. С этих минут к охране его снаружи приступал ночной сторож Иваныч, с которым он недавно познакомился и узнал о судьбе палача лейтенанта Шмидта. Подождав еще немного, Остап осторожно выглянул из-под стола. За окнами уже смеркалось. В помещении было так тихо, что великий комбинатор отчетливо слышал биение своего сердца. Он вылез из-под стола и неслышными шагами двинулся по комнатам дворца.