Остап Бендер в Крыму

Аничкина спрашивает Грачеву:

— Скажи откровенно, ты ему отдалась по любви или за деньги?

— Ах, махнула рукой та. — Считай, что по любви, — три рубля, разве это деньги…

Ивакин после всеобщего смеха продолжает:

— Одним из философов, чьи взгляды на комическое дали пищу многим эстетикам и психологам, был Иммануил Кант. Он говорил: «Смех есть аффект от внезапного превращения напряженного ожидания в ничто»!..

На стулья садятся и застывают в разных позах Пятов, Невелев, Аничкина, Ивакин и Чемерисова. Проходит какое-то время. Без единого слова, как по команде, они меняют позы. Снова неподвижны, молчат. Пауза. Снова меняют позы, застывают в безмолвии. И так — трижды.

Неожиданно появляется, ушедшая до этого, Грачева, и дискантом:

— Не сжигайте калории за пустым делом! В буфет пиво привезли! Все участники вскакивают с мест и смеются. Ивакин говорит:

— Мы ожидали совсем другое, нежели то, что произошло… Теория Канта оказала огромное влияние на немецкого эстетика и психолога Теодора Липпса. Он полагает, что смешное появляется тогда, когда вместо ожидаемой ценности, способной привлечь наше внимание, возникает иная ценность, которая данной ситуации не соответствует, и потому имеет для нас слишком малое значение…

Ивакин садится за стол, на который Пятов поставил пишущую машинку Деловито печатает текст.

— Командор, машинка, как и у нас была в «Рогах и копытах», — прыснул смешком в ухо Остапа Балаганов.

— И может, тоже с турецким акцентом, Шура, — тихо засмеялся в ответ Бендер.

— Не мешайте смотреть, — сердито прошептал строгий гражданин, сидящий рядом. И стекла его очков отразили солнечные лучики.

Аничкина уже подвязала себе фартук, тряпкой в руке сметает пыль со стола. Она со вздохом говорит:

— У нас осталось на жизнь всего несколько центов, милый…

— С минуты на минуту я жду гонорар из редакции, — продолжает стучать на машинке Ивакин.

Входит Пятов с сумкой почтальона и вручает конверт Ивакину.

— Благодарю…

— Простите, сэр, но с вас следует почтовый сбор, письмо без марки, — не уходит Пятов.

— Прошу вас, — высыпала мелочь в руку почтальона Аничкина.

Ивакин торопливо вскрыл конверт, пробежал глазами бумаженцию и засмеялся.

— Чек из редакции? — с надеждой в голосе спросила Аничкина.

— «Старый приятель, посылаю тебе сердечный привет. Живу хорошо. Джексон», — смеется Ивакин. Аничкина смеется тоже и говорит:

— Да, но я отдала почтальону свои последние центы… Вместо Ивакина за машинку садится Невелев и печатает тоже.

Вошла Грачева-почтальон и со стуком бухает свою тяжелую ношу на стол.

— Вам посылка, сэр… — вытирает платком лицо женщина.

— Великолепно, мисс… — сует чаевые Грачевой. Та посмотрела на мелочь и говорит:

— Простите, сэр, но с Вас три доллара и тридцать два цента, так как почтовый сбор не оплачен, сэр.

— Что за чертовщина! — крайне недоволен Невелев. — Однако, — порылся в карманах, отдает деньги Грачевой. И сам себе, когда та вышла: — несколько центов только и осталось… — распаковывает тяжелую посылку. Разматывает бумагу, разматывает: — Любопытно… — отшатывается он, пораженный увиденным. На столе среди вороха бумаг лежит огромный камень. Берет бумаженцию-послание и читает вслух:

«Дорогой Джексон! Спешу сообщить, что прилагаемый камень свалился с моего сердца, когда я узнал из твоего письма, что ты живешь хорошо»… — неудержимо захохотал Невелев.

Немного выждав, Ивакин говорит;

— Датский психолог Гаральд Гефлинг утверждал, что контраст служит для него основой всех форм комического, а потому контраст является основой комического вообще. «Действие контраста, на котором основано смешное, — пишет Гефдинг, — возникает оттого, что внезапно сталкиваются две мысли или два впечатления, из которых каждое само по себе вызывает чувствование, но так, что одно разрушает то, что построило другое…»

Ушли и тут же появляются снова в обнимку Невелев и Ивакин. Поют: «Мы тбилисские кинто, мы тбилисские кинто». Шатаются. Невелев споткнулся, его поддержал Ивакин.

— Спасибо, дорогой… — благодарит его тот.

— Нет, это тебе, дорогой, спасибо за кахетинское…

— В духан пойдем, да?

— Нет, это я сказал — в духан пойдем, дорогой…

Невелев пошатывается и смотрит на Пятова, затем говорит:

— Скажи, Шако, это князь или не князь?

— Не-ет, не князь, — присмотрелся к Пятову Ивакин.

— А я говорю, князь!

— Зачем князь, конечно, не князь!

— Спорю на бутылку кахетинского, князь!

— Нет, не князь, на две бутылки кахетинского!

— Князь! Три бутылки кахетинского!

— Как докажешь, что он князь?

— Сейчас сам все узнаешь, дорогой. — Осторожно подходит в Пятову. — Скажи, дорогой, ты есть князь или не князь?

— Проваливай… — Посмотрел на Невелева. — А тебе, собственно, зачем это знать?

— Понимаешь, я поспорил со своим другом кинто Шако на пять бутылок кахетинского вина…

Ивакин стоит неподалеку и соглашается: — Хорошо, пусть будет пять бутылок, дорогой!..

— Шако говорит, что ты не князь, а я говорю, что ты князь! — Поднял многозначительно палец. — Что ты князь!

— Нет, я не князь, — со вздохом ответил Пятов.

— Ва-а! Не князь?! — Хватил шапкой о землю, вскричал: — Не князь?! Так зачем стоишь, как большая дубина!..

Пятов замахивается тростью на Невелова и гневно кричит:

— Да, как ты смеешь, негодяй! — Оглянулся по сторонам. — Скажи им спасибо, — кивнул в сторону зрителей.

Ивакин с поклоном ему:

— Нет, это тебе, дорогой, спасибо… за пять бутылок кахетинского, понима ешь… совсем, дорогой, спасибо…

— Переходим к теории противоречия… Основоположниками этой теории были Артур Шопенгауэр и Георг Гегель. Они подчеркивают: «Вообще невозможно извне привязать насмешку к тому, что не имеет насмешки над самим собой, иронии над собой…».

— А я незатейлив, как грабли, — смеется Пятов.

— Мне сказали, кто рано встает, тому принадлежит весь мир, — заикаясь, промолвил Невелев. — Я поверил, а меня укусила лошадь.

— Одни женщины рождаются красивыми, а я пошла в университет, — скучно произносит Чемерисова.

— И приснилась мне фрикаделя с твою голову, милый, — нежно говорит Грачева Ивакину.

— У меня, очевидно, огромные запасы ума. Чтобы им пораскинуть, мне требуется неделя, — развел руками Ивакин.

— К формулировке Гегеля примыкает Фишер, Чернышевский, — снова приступил к изложению теории Ивакин. — Особенно популярна теория противоречия среди современных исследователей, которые противоречия признают, как основу комического. Особенно значительное влияние на восприятие комического оказывает внезапный характер этого противоречия…