Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 5

— Давайте все вместе дружно сядем, — заговорила Мариса, — и поблагодарим всех людей этого города за то, что они помогли собрать нам и приготовить эту пищу.

Обе девушки разом сложили руки в молитве. Я же просто удивленно повторял за ними и размышлял:

«Ситуация с ее психологическим состоянием еще более нестабильная, чем я себе представлял. Если она сохраняет спокойствие, следуя только шаблону, тогда она точно не сможет взять на себя ответственность за детей».

Сафина, опустив руки, внезапно столкнула со стола какую-то чашку. Я даже не сразу заметил, что она вообще была перед ней. Стекло упало, разбилось, а его содержимое невольно пролилось на пол.

— Сафина, — удивленно позвала Мариса, — горячо же. Будь осторожнее.

Хозяйка дома быстро вскочила со своего места, обошла стул подруги и начала беглым взглядом осматривать саму Сафину. Кажется, какая-то часть горячего напитка все же пролилась на нее, и потому Марисе пришлось стянуть с себя свой белый фартук и опустить его на обожжённое мокрое место.

Взволнованно посмотрев в глаза Сафины, она спросила:

— Тебе больно?

Но та даже ничего не сказала. Единственное, что она сделала — это покачала головой, и Мариса сразу восприняла это за ответ.

Отсутствие реакции на резкий стук, на ожог и даже на вопрос близкого тебе человека — все это помогло мне сделать окончательный вывод о психологическом состоянии Сафины.

«Она еще и не говорит, — разочарованно подумал я. — Все совсем плохо. Мне нужно срочно придумать другой план».

17. Смерть: рискованный шаг

Я думал о том, что же мне нужно было делать, весь оставшийся день. Ситуация казалась мне одновременно и хорошей, и какой-то безвыходной. Из хорошего было то, что с начала этого апокалипсиса я еще ни разу не умер. Можно сказать, это был мой личный рекорд. Между тем, подчиняясь правилам и придерживаясь механики поведения моего героя я не мог защитить этот мир. Отцу пятерых детей это было просто не под силу.

Внезапно дверь в мою спальню со скрипом приоткрылась, и на пороге показался один из моих сыновей — Рамон. Как мой кровный сын он был самым младшим, но если считать за моих детей еще и Оливию со Стивеном, то он был уже средним ребенком.

Заметив мой потухший уставший взгляд, Рамон спросил:

— Не получается уснуть?

Я посмотрел на этого ребенка с еще более задумчивым взором. Из всех моих детей Рамон меньше всего нуждался в опеке. Если Оливия и Стивен требовали всего моего внимания, а старшие сыновья так или иначе уже успели открыть свои страхи мне, то Рамон был скрытным и тихим персонажем. Он как будто ни в чем не нуждался. Ничего не просил, ничего не рассказывал, только читал книги целыми днями.

Улыбнувшись, я махнул Рамону рукой, тем самым подзывая к себе. Мальчишка все понял сразу. Войдя в комнату, он прикрыл дверь и остановился напротив меня. Выглядел он спокойно, хотя явно понимал, что причины моих переживаний были серьезными.

И все-таки Рамон, как и Атая с Цезаром, были полной моей копией. Те же черты лица, тот же взгляд, тот же темный оттенок волос. Это Оливия и Стивен не были на меня похожи, и оно было ясно почему.

Подняв руку, я резко положил ее на голову мальчишки и потрепал его по волосам. Казалось, Рамон от такого действия только растерялся. Весь сжавшись, он зажмурился и замер в ожидании. Я же, наконец-то набаловавшись, бодрым голосом спросил:

— Скажи-ка, что ты делаешь, когда тебе нужно принять решение?

Мальчишка недоверчиво попятился, но все-таки ответил:

— Спрашиваю совета у Вас, отец.

— Я могу спросить совета у тебя?

— Можно попробовать…

Мальчик казался еще неувереннее, чем прежде, но тем не менее выглядел любопытно. Думаю, именно из-за его реакции я и решил не нагружать его сложными взрослыми вопросами.

Приподняв указательный палец, я спросил:

— Что лучше: поесть ночью еще разок или все-таки дождаться утра?

— Это была шутка, верно? — Рамон недовольно выпрямился и гордо приподнял голову. Кажется, он был разочарован. — Конечно, поесть еще разок.

Его уверенность меня веселила. Смотря на него сейчас, я невольно пытался себе представить каким человеком он мог стать еще через десять лет. Появится ли у него своя семья? С какой профессией решит связать свой путь? Пока он был ребенком я не мог точно ответить на эти вопросы.

Между тем, пока я размышлял о всяких глупостях, Рамон снова заговорил:

— Даже если у Вас и есть какой-то вопрос, на который вы не можете найти ответ. Думаю, стоит задать его не детям, а кому-нибудь постарше.

— Например?

— Например, человеку, которого вы уважаете, отец. Я ведь именно по этой причине спрашиваю всегда у Вас.

Этот искренний ответ сильно меня удивил. Улыбаясь, я впечатленно посмотрел на Рамона и спросил:

— И в кого ты пошел такой умный?

— Кажется, в мать.

Этот ответ рассмешил меня еще больше. Уже не сдерживаясь, я захохотал во весь голос, а Рамон, будто ничему не удивляясь, просто молча покинул комнату. Так или иначе, но после разговора с ним мое настроение определенно улучшилось.

— А мне нравится этот мальчишка. — Внезапно прозвучал голос духа откуда-то неподалеку. Оглянувшись, я увидел Сириуса в образе дракона, лежавшего на кровати. — Дело говорит.

— То-то ты зашевелился, — с улыбкой отвечал я. — Я уже думал мы играем в молчанку.

— А о чем мне говорить, если ты меня совсем не спрашиваешь?

— И то верно.

Я немного успокоился. Уверенно поднявшись на ноги и выпрямившись, я посмотрел в сторону входной двери и наконец-то принял решение. Рамон был прав — у меня были люди, которых я уважал, и к которым мог обратиться.

Внезапно вновь прозвучал осуждающий голос Сириуса:

— Мне даже как-то не верится в то, что ты бог моего мира.

— Почему? — Я удивленно обернулся к дракону.

— Слишком мягкий для божества. Ты погляди как мелким привязался.

— Ты зовешь их мелкими? Это прогресс. Мне казалось, что раньше мы все для тебя были лишь человечишками.

Внезапно дракон исчез. Не видя его, я не понимал, что он хотел сделать, но вскоре быстро осознал это. Сначала на плечах возникло чувство тяжести, а потом я ощутил удушение. Схватившись руками за хвост Сириуса, я закашлялся и попытался разжать его, но тот упорно шипел на меня и не отпускал.