Осторожно - пума!

свое болото хвалит, а забайкалец — свои ичиги. Неужели

они лучше новых хромовых на рантах ботинок? Да и в «Зо-

лотом озере» географ был одет именно так, как я.

К вечеру мы достигли места, откуда должны были ра-

зойтись в разные стороны. Тропа затухла в кустарнике.

Падь сузилась, а сопки как будто поднялись выше. Я облю-

бовал для ночлега лужайку при впадении одной речки в

другую, но рабочий забраковал ее.

— Однако, паря, место худое. Ночью с дабана 2 хиус 3

будет — сгорим.

Пройдя еще полкилометра, он остановился у подножия

сопки с густым лесом.

1 Чепура — кустарниковые заросли.

2 Дабан — горный перевал.

3 Хиус — северный, а здесь холодный ночной ветер, дующий вниз по

долине.

10

— Вот де баско и без балагана табор будет.

Ночь под открытым небом. Ровно горит костер. Над

головой густой шатер пихтовой кроны. Крупные звезды

на темно-синем бархате. Наш проводник, подстелив ватник,

спит в одной рубашке у костра. Тишина.

Утром бодрое расставание. На самом же деле не так-то

уж уверенно себя чувствуешь впервые один на один с тайгой.

Но ничего не поделаешь: назвался груздем — полезай в ку-

зов — престиж географа, мужское достоинство, ответствен-

ный эксперимент требовали мужества.

Передо мной был выпуклый и очень крутой склон сопки.

Местами над его покатостью возвышаются гранитные скалы.

Сосны по склону стоят далеко друг от друга. Кое-где раз-

бросаны жиденькие кустики даурского рододендрона. Тип-

чак, полынь, гвоздика, тимьян и другие степные низкорос-

лые травы располагаются несомкнутыми куртинками сре-

ди сплошного ковра из сухой сосновой хвои. Взбираться

вверх по сухим сосновым иглам в ботинках с кожаной по-

дошвой скользко. Нога постоянно съезжает вниз. Солнце

немилосердно жарит. Его лучи почти отвесно падают на

склон. Пока я достиг вершины, пропотел так, что даже

рюкзак промок до самого одеяла.

Совершенно другим оказался северный склон. Он был

пологий и длинный. Солнечные лучи скользили вдоль него.

Да их, собственно, и не было здесь видно, так как склон

зарос густым и высокоствольным лиственничным лесом.

Под его пологом сплошной покров высоких кустов оль-

ховника, рододендрона, кустарниковой березки. Ноги пу-

таются в густой сети багульника, утопают во влажном мху.

Вот она, чепура! Ноги никак не выдернуть без привычки

из этого зеленого и пахучего капкана. Того и смотри упа-

дешь. Но падать некуда. Со всех сторон плетень из прутьев,

листьев, хвои. Все это, как батут, отбрасывает тебя назад.

Начинаешь пробираться боком — ветки цепляются не толь-

ко за рюкзак, но и за нос, уши, пытаются разорвать ру-

башку.

— Ничего себе садик! Густо насадили! — ворчал я,

вспоминая слова начальника партии.

Сейчас у всех студентов имеются наручные часы. В трид-

цатые годы это считалось большой роскошью и часов у меня

не было. По солнышку я еще не привык определять время

и вскоре потерял о нем всякое представление. Казалось,

что минула целая вечность, а пройдено совсем мало. Самое

же ужасное, что вскоре я уже не знал, где нахожусь. Меня

11

окружал густой и высокий лес. Лес в падях, на склонах, на

вершинах сопок. Никаких ориентиров. Все сосны или

лиственницы на один фасон. Все сопки — близнецы, пади —

зеленая муть, в двух шагах ничего не видно. Какое тут

исследование!

В этот первый день моих полевых исследований не было

выяснено никаких закономерностей, преодолевались пре-

пятствия, шла борьба со стихией. Только на второй день,

наконец, было замечено, что все склоны, обращенные на юг,

сосново-степные, а обращенные к северу — таежно-кустар-

никовые, несмотря на то, что и в первый день я пересек

несколько северных и южных склонов. Не скрою своего

разочарования, когда узнал, что буквально все наши геог-

рафы подметили эту закономерность, так как вообразил,

что именно мне посчастливилось обогатить науку. Девушки

же, исследовавшие окрестности населенных пунктов, выяс-

нили у аборигенов, что южные склоны называются солно-

пеками, а северные — сиверами.

Не только физическая борьба с тайгой, но и компас

отвлекал внимание от наблюдений за ландшафтом. Уроженцу

степей и городскому жителю, мне было трудно ориентиро-

ваться в тайге. Я то и дело доставал компас для проверки

направления и обнаруживал постоянное отклонение вправо

от заданного курса. Первоклассные аэрофотоснимки также

не помогали мне. Как будто бы и с натуры снято, но попро-

буй найди точку, где ты стоишь. На снимке пади все на одно

лицо. Стою на вершине сопки, а на какой? Ведь их тут много.

Становилось досадно. Нет, заблудиться я не боялся — был

уверен, что не потеряюсь. В крайнем случае поверну к югу

и приду в жилые места. Боялся, что сорвется самостоятель-

ный маршрут. Вершина полностью залесена. С земли ничего

не видно. Сбросил снаряжение и полез на сосну.

Впереди, насколько хватало глаз, расстилались застыв-

шие волны горной тайги. Пади спокойно бороздили полого-

склонные отроги Заганского хребта. Вблизи господствовал

зеленый цвет. Дальше яркая зелень становилась синеватой.

Еще дальше тайга была совсем синей, потом голубой, фиоле-

товой, и, наконец, на горизонте лиловатый ее цвет почти

сливался с серовато-голубым небом. Почти ничто не наруша-

ло строгой гаммы этих холодных красок. Ни дымка, ни