Осторожно - пума!

Идти по косам как по асфальту: ни болотные кочки под

ногами не путаются, ни кусты за рюкзак не цепляются и до-

рога не в гору — почти ровная. Так вот с косы на косу

и шли мы для сокращения времени. Ночь приближалась,

а до лагеря дойти нужно было обязательно. Там, где речка

мелкая, мы по камням на перекате переходили на противо-

положную сторону, чтобы не лезть на скалы или в прирус-

ловую чащобу, и ускоренным маршем шагали по противо-

положной косе.

Вдруг шагах в пятидесяти увидел я, что с нашей стороны

на противоположную наметом скачет медведь. Бурый, огром-

ных размеров. Я сделал шаг в сторону, чтобы и другим вид-

но было (они шли за мной гуськом).

Вот, говорю, и медведь. Мне-то приходилось с ними

встречаться, а спутникам моим — нет.

Остановились мы и приготовились смотреть, как медведь

удирать будет от нас. Не тут-то было. Он речку перепрыгнул,

встал на задние лапы, а передние так жалостно свесил

и стоит на нас смотрит, уходите, мол, пока я добрый. Мне

никогда не приходилось слышать, чтобы медведь не спешил

убежать от пяти человек. Думаю: неужели любопытство

сильнее страха? На пять человек не больно-то нападешь!

Уверен, этот косолапый не знает, что в нашем ружье патро-

ны только дробью пятым номером заряжены — и ни одного

жакана. Знал бы это, разбросал бы он нас как хотел.

Я громко приказал:

23

— Чего встал? Давай проходи!

Послушался он, опустился на все четыре и еще прыж-

ка три сделал. Как только его скрыли кусты, он опять под-

нялся на дыбы и стал внимательно смотреть на нас — чуть

не плачет.

Что, думаю, за ерунда? Быть не может! Опять закричал

на него еще громче, и тут все мы увидели, как кусты заше-

велились и малыш-медвежонок к матери катится.

А думаю, вот в чем дело: не медведь ты, а медведица,

того давно бы след простыл.

Медвежонок подскочил к матери, вместе они пробежали

немного еще до подъема в гору и опять остановились, опять

медведица на задние лапы над кустами поднялась.

— Да что же ты ваньку валяешь,— кричу,— давай

убегай, пока цела.

В это время зашевелились ветки на вершине листвен-

ницы, которая около медведицы стояла, и вниз начал спол-

зать медвежий близнец. Мелко перебирает лапочками по

стволу, торопится вниз, видно, мать дала какой-то приказ.

Сделает медвежонок несколько шажков по стволу, остано-

вится, обернет башку в нашу сторону, черные глазки-пугов-

ки удивленные: впервой, мол, такие звери в наших дебрях.

Кто такие? А мать не на шутку разволновалась, аж дрожала

вся. Дождалась, когда сын с дерева спустился, шлепнула

обоих, и только кусты затрещали — все семейство шарахну-

лось в гору, только мы их и видели.

Не знаю, стали бы мы стрелять, если бы решили преду-

предить нападение зверя и если бы были жаканы или ка-

рабин? Убить-то было нехитро — три раза спокойно можно

было прицелиться, но уж очень жалобно мать взглядом

нас умоляла не трогать ее: пропадут ведь малыши.

Здесь это упомянуто к тому, что не так-то уж страшен

человеку сам таежный хозяин, даже если это многодетная

мать, готовая вложить всю силу и ярость на защиту потом-

ства,— и она стремится убежать.

В первую свою практику после третьего курса мне

пришлось сразу же столкнуться со зверем, который не

спешил убегать от человека, а это, оказывается, действитель-

но страшно.

Представьте картину: по густой тайге в глубокой задум-

чивости идет студент. Думает он о бесконечных и строго

закономерных связях в природе. Например, забайкальские

граниты, выветриваясь, дают дресву. Дресва делает почву

хрящеватой. Вода легко проникает через хрящ. Солнце

24

глубоко прогревает такую почву и вместе с циркулирующей

водой понижает уровень вечной мерзлоты грунта. Такие

почвы—самое подходящее место для сосны. Ее разветвленные

корни, как в песке, проникают во все стороны. В легких

дресвянистых почвах сосновые корни, наиболее приспособ-

ленные к бедным плодородием почвам, отбирают питатель-

ные вещества и душат другие деревья, позволяя жить под

своим покровом только травам, которым немного нужно

влаги. Травы создают поверхностный гумусовый горизонт,

и в результате в тайге нередко встречаются степные группи-

ровки. А виной всему солнышко. Его лучи почти отвесно

падают на крутые склоны и глубоко прогревают их днем.

С заходом солнца склон сразу начинает охлаждаться, про-

цесс выветривания происходит быстро, и его продукты —

щебень и дресва — также сносятся быстро. В результате

солнопеки— склоны южной экспозиции — крутые и почвенно-

растительный покров на них лесостепной.

По склону северной экспозиции, сиверу, солнечные лучи

даже в полдень лишь скользят, не прогревая столь глубоко

почву, как на солнопеке. Здесь близка к поверхности мерзло-

та. Процесс таяния идет медленно, и поэтому оттаявший поч-

венный слой всегда летом маломощный и более влажный, чем

на солнопеке. Сосне здесь расти трудно, зато хорошо растет

лиственница, приспособленная к холодным и маломощным

почвам. По мерзлому горизонту в деятельном слое вниз

по склону сочится вода, производя обмен веществ и пита-

тельных элементов. На сырой почве лучше растут кустар-

ники, развивается моховой покров, заглушающий травы,

и в результате — дремучая тайга с холодными мерзлотными

почвами. Даже звери на этом склоне другие, чем на солно-