Осторожно, ведьма!

Я с удовольствием приняла душ, который располагался в соседней комнате, выпила на ночь ароматного успокаивающего чаю, который экономка Дарена, госпожа Злата заботливо приготовила, переоделась в ночную рубашку и, распахнув окно, уставилась на звездное небо. В Торделле такого вида не открывалось, конечно. Город, что с него взять.

Массивная дверь тихонечко приоткрылась.

— Спишь?

— Опять ты? — устало спросила я, узнав голос Лучезара. — Еще не успокоился?

— Не заводись так сразу. Решил пожелать тебе спокойной ночи.

— Себе пожелай, — буркнула я.

Лучезар прошел через комнату и сел на кровать. Я подивилась тому, какими беззвучными могут быть его движения. И запомнила.

— Себе я уже пожелал, — радостно сообщил мужчина. — Теперь решил тебе. Прекращай дуться и иди сюда. Зачем ты окно открыла? Холодно!

— Посмотрите-ка! Ему не нравится мое окно! Иди к себе и там командуй окнами. А мое не трожь!

— Понял, — усмехнувшись, сказал Лучезар. — Дама не в настроении. Тогда не буду тебе показывать обитаемую звездочку.

— Что?! — встрепенулась я.

Мужчина придвинул меня поближе, заключая в теплое кольцо рук: и вправду зябко было. Я подавила желание отстраниться или брезгливо сморщиться. Это понимание пришло на уровне инстинктов: Лучезар должен быть более чем уверен в воздействии своего ритуала. А вот я… не знаю, что должна чувствовать. В моем представлении любовь к колдуну должна быть сильнее.

— Посмотри немного правее созвездия Шестерен. Видишь маленькую голубую звезду?

— Да, — тихо прошептала я.

Звезды всегда меня завораживали. В лесу, где я часто бывала, их было очень хорошо видно.

— На ней есть жизнь.

Я недоуменно на него посмотрела, и на миг дыхание перехватило от его глаз. В них было что-то… очень страшное и одновременно красивое. Магия? Не знаю.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все, — Лучезар чмокнул меня в макушку. — Не задавай много вопросов. Кстати, предлагаю бартер. У меня есть информация, а у тебя то, чего мне очень хочется.

Ветер ворвался в комнату, с грохотом захлопнув окно. Что ж… так даже лучше, вставать не надо. Слишком уютно было здесь, в этом небольшом домике на берегу моря, рядом с… убийцей? Колдуном, инквизитором. Кем еще был Лучезар? Мне предстояло это выяснить буквально через несколько минут.

— Что за информация?

— О том, что здесь вы делаете. И кого ищете.

Увидев, как в моих глазках загорелся огонек любопытства, Лучезар усмехнулся. Усмешка эта вышла очень уж самодовольной, и, очевидно, испугавшись, что я снова отстранюсь, он напустил на себя серьезный вид.

— А что за бартер? — в моем голосе слышалась подозрительность.

— Поцелуя на ночь хочется, — с притворной грустью вздохнул Лучезар.

Поцелуя… поцелуй — это не страшно, ведь правда? А информация — вещь весьма полезная. И вовсе я не хотела его целовать, просто было до жути интересно, что же привело Велимира в этот городок.

— Хорошо, — медленно проговорила я. — Только поцелуй?

— Хороший поцелуй, — уточнил Лучезар.

— Шкалу, пожалуйста, предоставьте. — Я хмыкнула. — А то оценивать сложно будет.

— Ты поймешь.

Поцелуй, бывает, лишает дыхания. Забирает все силы, оставляя только приятное ощущение внизу живота, когда дрожь прокатывается по всему телу и губы дрожат от пережитых эмоций. Бывает, поцелуй дарит тепло, которого так не хватает, разливаясь сладким вином по телу. А бывает, поцелуй заставляет сердце замереть и тут же расслабиться, отдохнуть от постоянного напряжения, биться спокойно и размеренно в объятиях того, кто силой заставил его замереть.

— Лучезар!

Велимир прервал мгновение весьма и весьма бесцеремонно. За что я готова была его благодарить всеми правдами и неправдами!

Я густо покраснела. В глазах инквизитора с Лучезаром я познакомилась только сегодня, и даже если мы вдруг понравились друг другу, целоваться с ним так скоро… не самое лучшее решение. Ой, что он обо мне подумает… И ведь есть мне до этого дело.

— Надо обсудить кое-что. — Велимир хмуро взглянул на друга исподлобья.

Лучезар молча, не выказывая ни малейшего смущения, гнева или страха, вышел в коридор. Я старалась не смотреть на Велимира и просто сидела на кровати. Одна моя частичка все еще переживала поцелуй, а другая… другой было смертельно любопытно, что скажет Вел. Просто пожурит старого друга за чрезмерное внимание к юной девушке или что полезного скажет?..

Голоса были приглушенными, но в целом можно было уловить смысл сказанного. Я, пользуясь методом, пришедшим из детства, приложила стакан к двери и начала слушать.

— Чего ты завелся? — спросил Лучезар.

— Еще спрашиваешь! Твоя задача не крутить с Василисой роман. Ты должен помочь мне с ведьмой и вернуться в Инквизицию. А ты добавляешь себе проблем, Лучезар. И ей тоже.

— А тебе?

— Что?

— Тебя какие проблемы ждут, если я сойдусь с Василисой? Ущемленная гордость? Недостаток развлечений с молоденькими девочками?

В голосе колдуна слышался сдерживаемый гнев.

— Ох, Лучезар, прекрати, — Велимир поморщился. — Эти отношения не приведут ни к чему хорошему. Она сейчас в сложной ситуации, эта практика почему-то бьет по ней больше, чем по другим. Рушатся иллюзии, наверное. И шок от встречи с реальной работой инквизитора неизбежен. А ты пользуешься этим. Как психолог, ты должен помочь ей, а не толкать в отношения, которые еще неизвестно к каким последствиям приведут…

Я отошла от двери, чтобы они меня не заметили. Психолог? Лучезар — психолог? В ИИ существовала кафедра психологии, на нее попасть было очень сложно. Нельзя обладать лишь силой, умом и ловкостью — неизменными качествами инквизитора. Чтобы быть психологом, нужно иметь способности, сродни магии. Лучезар представал все более и более опасным. Впрочем, меня он вряд ли брал в расчет, считал, что ритуал полностью завладел моим сердцем.

«Так-то оно так, — думала я, подходя к окну, — но за Невею ты мне ответишь».

Он, конечно, того не знал, но у Лучезара появлялось серьезное, почти непреодолимое препятствие. Рассерженная девушка. Впрочем, оно же появилось и у Велимира: я не приветствовала методы, которыми он решил мне помочь. Я не нуждаюсь в помощи психолога, ведьмы бы его побрали!

Я с удивлением отметила, что ощущаю некоторый подъем сил, который, как я считала, был связан с новой охотой. Не на ведьму, что убивала на острове, а на Лучезара. Все постепенно вставало на места. Я — охотник, он — жертва. И пусть жертва куда сильнее инквизитора, я никогда не была сильна настолько, чтобы не думать о возможном проигрыше, но всегда была сильна настолько, чтобы стремиться к победе.

Лучезар, посмеиваясь, вошел в комнату.

— Твой начальник беспокоится о тебе сильнее, чем требуется, — сказал он, усаживаясь на кровать.

— У него специальные указания от госпожи Цветаны, — откликнулась я. И, помолчав, продолжила: — Я все думаю, Лучезар… Скажи, как мне к тебе относиться? Рассказать ли всем, кто… что ты? Или поддаться твоему ритуалу? Ты сказал, что хочешь семью… этого я хотела всю жизнь. Серьезно, когда я с подружками секретничала в сенях, мы в основном описывали свои будущие семьи. Учеба — необходимость, а не желание. Что посоветуешь?