Осуждённые грешники

Что?

Слегка ошеломленный его вспышкой, я бросаю взгляд на Анджело, но он только закатывает глаза, на его лице застывает скучающее выражение. У меня такое чувство, что он уже слышал это.

Почему-то я думаю, что безопаснее сменить тему.

— Ну, я до сих пор ничего не слышал о Торе.

Теперь глаза Анджело возвращаются к моим, вспыхивая темнотой.

— Да. И Данте тоже.

Мой позвоночник выпрямляется сам по себе.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я сказал. Он так и не вернулся в Бухту после взрыва. Я позвонил Донателло, и он тоже ничего не слышал.

Блять. Его слова давят мне на грудь и откидывают меня на спинку кресла. Я бы поставил обе свои яхты на то, что Тор не предпочел бы Данте нам. Но исчезнуть совсем? Это... я не знаю. Это кажется еще хуже.

Три тяжелых стука в дверь прерывают мои мысли. Пистолет Габа вылетает из-за пояса, и шум становится таким громким, что даже Анджело дергается в сторону своего оружия.

— Расслабьтесь, — вздыхаю я. — На случай, если вы не заметили, мы находимся на яхте посреди Тихого океана. Единственная угроза на борту — пищевое отравление, — я дергаю подбородком в сторону двери. — Входи.

Гриффин врывается в мой кабинет, и его походка кричит о неприятностях. Он старый, лысый и повидал в этом мире достаточно отвратительного дерьма, так что почти ничто не заставляет его ходить быстро. От этого зрелища у меня сжимается шея, и ловлю себя на том, что поднимаюсь на ноги и тоже беру пистолет.

Он останавливается позади Анджело.

— У нас чрезвычайная ситуация.

Габ снимает пистолет с предохранителя.

— Беру это на себя.

Взгляд Гриффина скользит в сторону, окрашенный отвращением.

— Это не чрезвычайная ситуация, касающаяся тебя или твоих головорезов, — переключив внимание обратно на меня, он добавляет: — На «Везучий Кот» напали.

При упоминании моего казино в Вегасе у меня замирает сердце. Я делаю глубокий вдох, пропитанный виски, опираюсь ладонями о стол и выдавливаю из себя: — Мне понадобится больше информации, чем эта.

— Ограбили и уехали. Вооруженный фургон врезался в вестибюль и вытряхнул все банкоматы менее чем за две минуты. Забрали чуть больше шести миллионов наличными, судя по всему.

— Да? И где были твои люди? — прорычал Габ.

Анджело тихо присвистывает.

— Кто бы мог быть таким, блять, тупым?

Гриффин предпочитает не обращать внимания на моего более наглого брата.

— Никто на Западном Побережье. Должно быть, это работа со стороны несвязанной с нами банды, которая не знала ничего лучшего.

— Беру это на себя, — тихо повторяет Габ, делает шаг к Гриффину и хрустит костяшками пальцев.

— Ни за что, — рычит в ответ Гриффин. — Ты и твои головорезы бесчинствуют по всему Побережью, и это прекрасно. Но Рафаэль — крупный бизнесмен, и моя работа заключается в поддержании этой репутации. Мы разберемся с этим, и сделаем это тихо, — он тычет в его сторону пальцем, и Габ смотрит на него так, словно собирается оторвать его зубами. — Кстати, я видел, что ты сделал с Клайвом, — он поворачивается, чтобы сказать мне: — Он оставил его голову в багажнике моего седана с коктейльным зонтиком во рту.

Я сдерживаю смех, а Гриффин качает головой, раздраженно скаля зубы.

— Я думал, ты более утонченный человек, босс.

Так и есть. Обычно. Стиль устранения Гриффина всегда идеально подходил для моих целей. Это тихо, элегантно, и отсутствие трупов означает, что никаких зацепок, ведущих ко мне, нет. Но зонтик для коктейля? Да ладно. Я не лишен очарования иронии, даже в самые мрачные дни.

Когда в кабинете воцаряется тишина, откровение Гриффина оседает на моих плечах, тяжёлое и похожее на лаву. Я весь горю, поэтому поворачиваюсь к французским дверям и приоткрываю одну из них. За ними — ледяное небо, переходящее в темные воды, и сквозь небольшую щель доносится шум волн, бьющихся о корпус яхты.

Игнорируя три пары глаз, устремленных на мою шею, я засовываю руки в карманы и прислоняюсь головой к стеклу.

Везучий Кот. Bastards⁴⁵. Из сорока восьми казино, которыми я владею, они должны были попасть в то, с которого все началось. Десять лет назад это была всего лишь коробка с четырьмя позаимствованными рулетками, и я не смог бы привлечь клиентов, даже если бы умолял. Я расплачивался с персоналом купюрами, введенными в игровой автомат. Это была дыра, но я любил ее — и люблю до сих пор. Это было единственное из моих казино, в которое заходила мама. Она привыкла к роскошной жизни, но, черт возьми, она сидела в баре в своем лучшем воскресном наряде и потягивала мартини с лимонной каплей, как будто была в отеле Ритц.

Эмоции обхватывают мое горло, и я сопротивляюсь им. Мое дыхание, запотевшее на стекле — последнее, что я вижу, прежде чем зажмурить глаза.

— Габ.

Тяжелые шаги выходят из моего кабинета.

Когда я оборачиваюсь, на меня смотрят две пары глаз с разными выражениями. Взгляд Гриффина горит яростью, а взгляд Анджело окрашен плохо скрываемым весельем.

Я возвращаюсь к своему столу и упираюсь в него костяшками пальцев.

— Грифф?

Он свирепо смотрит на меня в ответ.

Я киваю на пару ног, лежащих в коридоре.

— Выкинь его за борт, пока он не очнулся.

Мой брат приподнимает бровь, но ничего не говорит. Шок Гриффина исчезает за граненой стеной хрусталя, когда я залпом выпиваю виски. Его содержимое оставляет горячий след у меня в горле и разжигает пламя в груди. Когда стакан бьется о стол, Гриффина уже нет, а Анджело держит в руках рамку с фотографией нашей матери.

Уголки его глаз смягчаются и не поднимая глаз, он размышляет: — Если бы мама была здесь, она бы сказала, что у тебя полоса невезения.

Его слова щиплют мою кожу больнее, чем он думает.

— Да, мама была легкой добычей для всей этой чуши.

Если бы я когда-нибудь запачкал руки и он не был бы моим братом, я бы стер эту ухмылку с его губ быстрым ударом правой. Вместо этого я опускаюсь в кресло и смотрю на него спокойным взглядом.

— Что-нибудь еще? Мне нужно кое-что сделать.

Он задумчиво потирает подбородок.

— Forty G⁴⁶ проиграл в прошлый понедельник. Ты потерял Miller & Young, а твой лучший приятель исчез с лица планеты при подозрительных обстоятельствах. Хм...