Освобожденный Иерусалим

25

На шлеме Сулеймана с головойПриподнятой и с загнутым хвостомУжасная змея кольцом свернулась:Из пасти заостренные три жалаСквозь пену синеватую торчат;И слышится как будто свист змеиный,И мнится, что она в пылу сраженьяСама и дым и пламя извергает.

26

И в этом устрашающем убореЕще страшнее кажется султан:Такой же вид при грозном блеске молнийИмеет океан для морехода.Лишь явится, одни бегут, дрожа,Другие же заносят меч отважно;И каждый миг во тьме ночной тревогаИ скрытые опасности растут.

27

В Италии родившийся ЛатинОдним из первых в жаркий бой вступает:Усталость сил его не истощила,И храбрости не победили годы.Пять сыновей его, из детских летЧуть вышедшие, рядом с ним дерутся;Тяжелые доспехи угнетаютИх нежные и хрупкие тела.

28

Пример им подавая, разжигаетОн бранный пыл в сердцах их и в рукахИ говорит: «Вперед, на нечестивца,Что бегством наших воинов кичится!Пусть зрелище погибших от негоПрепоной вашей удали не служит;Не забывайте: лавры тем дешевле,Чем с меньшею опасностью достались».

29

Так юных львов воспитывает мать:Еще у них и гривы нет на шее,Еще вполне их силы не окреплиИ не сложилось тело; но ужеОна через опасности их учитДобычу находить, бросаться смелоНа всякого, кто их покой нарушит,И робкое преследовать зверье.

30

От юношей не отстает старик;Они султана разом окружаютИ, как один, в одно и то же времяШесть копий устремляют на него.Но старший и храбрейший вслед за тем,Копье отбросив в сторону, к султануВплотную приближается, чтоб мечВ его коня вонзить по рукоятку.

31

При полной неподвижности неверныйГлядит на нападающих с презреньем:Так в бурю одинокая скала,В самой себе опору обретая,И небу и волнам бросает вызов.Одним ударом череп рассекаетСултан тому из братьев, кто хотелЕго свалить, убив коня сначала.

32

С любовью к умирающему братуПротягивает руку Арамант:Бесплодная и роковая нежность,Влекущая лишь новую погибель!Султан, мечом ударив по руке,Обоих братьев друг на друга валит.И падают вдвоем они, мешаяИ кровь свою, и вздохи перед смертью.

33

Сабин заносит издали копье;Но миг один – и уж оно в осколках,А сброшенный с седла воитель юныйУж на земле и под конем врага.С трудом земные узы порывая,Душа его прощальный шлет приветИ небу лучезарному, и жизни,Так много светлых дней ему дарившей.

34

Из пятерых живыми остаютсяДва брата-близнеца Пик и Лаврентий;Лицо в лицо, они давали частоРодителям к ошибкам милый повод.Но Сулейман впервые и навекиИх разницей жестокой отмечает:С плеч голову он сносит одному,Другому же насквозь пронзает сердце.

35

Отец – иль нет! – скорее, тот несчастный,Что был отцом, всех сыновей своихИ всех своих надежд погибель видит:Как может и дышать он, и сражаться!Иль взгляда он не бросил на черты,Покрытые уже тенями смерти?Иль не приметил он, как простиралисьК нему уже в последних корчах руки?

36

Часть горестей его под пеленоюСкрывает благодетельная ночь;Но для него цены уж не имеетПобеда, если сам он не погибнет.Так явно не щадит своей он крови,Так явно жаждет крови Сулеймана,Что не решить, чего он больше хочет:Убить иль быть убитым самому.

37

Кричит врагу он напоследок: «Варвар!Ты презираешь возраст мой и слабость?И все мои усилия не могутПривлечь ко мне оружие твое?»И с этими словами он наноситЕму такой удар, что пробиваетНасквозь броню: струей широкой кровьСтремится из пробоины наружу.

38

В ответ на крик и на удар султанСо злобой устремляется на старца,Пронзает и его доспехи такжеИ меч ему в утробу погружает.Короткий вздох лишь испустив, несчастныйУж без дыханья падает с коня,И вытекает кровь попеременноТо изо рта, то из глубокой раны.

39

Так мощный дуб на Апеннинах, долгоНалеты бурь с презрением встречавшийИ бурей же поваленный внезапно,Соседние деревья валит сам;Так и несчастный воин за собоюПротивников ближайших увлекает:Боец неустрашимый и не могИначе, как с толпою жертв, погибнуть.

40

Пока султан неукротимой сечейПитает злобу алчную, арабы,Вождя воспламененные примером,Нещадно избивают христиан.И Генрих-бритт, и Олоферн-баварец,Сраженные Драгутом, погибают;Гильберту и Филиппу из земельПрирейнских смерть в мече Ариадена.

41

Бьет палицей Эрнеста Альбазар,И гибнет Ангерран от Альгазеля.Но кто бы мог в кровопролитной свалкеПересчитать неведомо погибших?Меж тем Готфрид, проснувшийся от криков,Срывается с постели: он уж в латах,Уж воинов кольцом он окружен,Уж во главе отряда он несется.

42

Переполох ужасный, с каждым мигомВсе больше возрастающий, наводитГотфрида на догадку, что на станАрабы неожиданно напали;Ему известно было, как ониРавнину разоряют; но и мыслиНе мог он допустить, чтоб дерзость этихРазбойников простерлась так далеко.

43

Пока он поспешает к месту битвы,«К оружию!» – внезапно раздаетсяТревожный зов с другой уж стороны,И воздух потрясает рев ужасный:То во главе отряда осажденныхНа христиан Клоринда налетает;Аргант при ней. И говорит тогдаГотфрид с ним рядом скачущему Гвельфу:

44

«Ты слышишь эти яростные крики,Что от солимских стен несутся к нам?Необходимо, чтоб твоя отвагаИ ловкость помешали нападенью.Возьми с собой часть нашего отряда,Спеши туда и защищай окопы;А я сейчас на варваров ударю,Чтоб отразить нечаянный набег».

45

Сказал, и в направлениях различныхНа зов своей судьбы стремятся оба:Гвельф против осажденных, а Готфрид —Туда, где упиваются победойОтпора не нашедшие арабы.В пути его отряд все возрастает,И наконец, могущественный, грозный,Является на пир кровавый он.

46

Так Эридан, смиренно ниспадаяС родных высот, лишь узкое сперваПрокладывает русло; но чем дальше,Тем и воды и гордости в нем больше.В конце концов мятежной пеленойПобедно затопляет он равнинуИ с морем в бой вступает, не дарыЕму неся как будто бы, а вызов.