От конфронтации в советско-американских отношениях к ядерному разоружению (1972–1991 гг.): история и политика

Данная система, сочетавшая в себе средства стратегической противоракетной обороны и средств зенитно-ракетных войск противовоздушной обороны, обеспечивала защиту высших звеньев государственного и военного управления, группировки войск, развернутых в пределах заданного района, от средств воздушно-космического нападения в соответствии с заданными тактико-техническими требованиями.

Однако система была принята на вооружение только в 1994 г. На тот момент система, имевшая в своем составе около трех десятков зенитных ракетных полков С-300 различных модификаций, расположенных в четыре эшелона, являлась самой мощной и эффективной зенитной ракетной группировкой в мире. Сопряженная и взаимодействующая с системой противоракетной обороны, система противовоздушной обороны являлась головным звеном системы воздушно-космической обороны Центральной зоны ПВО, которая, в свою очередь, представляла собой головной участок системы воздушно-космической обороны России в целом.

Исторический анализ, проведенный отечественными учеными в постсоветское время, выявил, что деятельность военно-политического руководства СССР в условиях «холодной войны» была обусловлена возникновением новых тенденций в мире, усилением влияния политики, экономики и научно-технического прогресса на стратегию и военное строительство [186] .

Поэтому закономерно, что в целях немедленного реагирования на американскую ядерную стратегию 1974 г. и начало модификации средств передового базирования – американского тактического ядерного оружия, размещенного на территории Западной Европы и её побережья, СССР приступил к модификации устаревших комплексов РСД-4 и РСД-5 (SS-4 и SS-5) и развертыванию на западных границах ракет средней дальности РСД-10 «Пионер» (SS-20) [187] . Несмотря на некоторые недостатки, комплекс (главный конструктор – А. Д. Надирадзе) получился уникальным. Система управления (главный конструктор – Н. А. Пилюгин) позволяла ракете в постоянной боевой готовности находиться в горизонтальном положении, обеспечивала круговой сектор стрельбы и переприцеливание без разворота пусковой установки, полную автоматизацию проверок, предстартовой подготовки и пуска. Многие технические решения представляли собой принципиально новые подходы в мировой практике ракетостроения: двигатели маршевых ступеней изготовлялись из композиционных материалов, пороховые заряды прочно скреплялись с корпусом, боевая ступень с разделяющейся на три боевых блока головной частью не имела общего носового обтекателя. Грузоподъемность шасси, выполненного на базе МАЗ-547В, в два раза превышала собственный вес [188] .

186

См.: Шардаков В.С. Отечественный опыт, достижения и поддержание военно-стратегического паритета (40–80 гг.): дис… докт. истор. наук. М., 1994. 414 с.; Барынькин В.М. Теория и практика военного строительства в России. М.: Полет, 1998. С. 33–36; История военной стратегии России / под общ. редакцией В.А. Золотарева. М.: Кучково поле, Полиграфресурсы, 2000. С. 422–425.

187

См.: Галимов А.Х., Юрин В.Н. История создания и развития отечественного ракетного оружия и Ракетных войск. М.: МО СССР, 1988. С. 80.

188

См.: Ракетные войска стратегического назначения. Военно-исторический труд. М.: ЦПК РВСН. С.148.

Историография проблемы свидетельствует о том, как складывалась ситуация в период между началом их развертывания в 1976 г. и принятием Советом НАТО в декабре 1979 г. решения о размещении в Европе новых американских ракет средней дальности. Тот факт, что в тот период советско-американские переговоры по ограничению стратегических вооружений продвигалось, хотя и с немалыми трудностями, к заключению нового договора (ОСВ-2), вызывало неоднозначную реакцию в руководящих кругах западноевропейских стран – членов НАТО. С одной стороны, улучшение советско-американских отношений на центральном, стратегическом направлении в принципе приветствовалось, а с другой – возникали и опасения, как бы это не привело к ослаблению военной взаимозависимости между США и Западной Европой. Поэтому у отдельных западноевропейских руководителей появилось желание усилить ядерную привязку США к Европе путем дополнительного размещения здесь американского ядерного оружия новых классов. В то же время западноевропейским руководителям было не так-то легко решиться на это, особенно на размещение ядерного оружия наземного базирования, ввиду роста в их странах антиядерных настроений [189] .

189

См.: Хорошая политика: сегодня, вчера, завтра (URL:(дата обращения: 12.03.2016).

Исследователи отмечают, что единодушия в руководящих кругах и самих США относительно целесообразности размещения в Европе новых американских ракет средней дальности не было. Известно, что не видел необходимости в этом и Объединенный комитет начальников штабов: военные отдавали предпочтение варианту модернизации уже имевшихся в Европе оперативно-тактических ракет «Першинг-1». Сомнения высказывали среди других и бывшие помощники президента по национальной безопасности М. Банди и Г. Киссинджер. Даже такой милитаристски настроенный деятель, как Ричард Перл (в недалеком будущем ставший заместителем министра обороны), считал, что решение о размещении в Европе «Першингов-2» и крылатых ракет средней дальности причинили НАТО гораздо больше политического вреда, чем они стоили того в плане военном [190] .

190

См.: Ерошин А.Ю. Проблема ракет средней дальности в ядерной политике НАТО: автореф. дис… канд. истор. наук. М.: ИМЭМО, 1987. 22 с.

Важным было и то, что в 1977–1979 гг., вопреки сложившемуся позже представлению, даже те на Западе, кто сразу стал изображать ракеты СС-20 как пугало и ратовать за «ядерное довооружение» НАТО, не решались утверждать, что развернутое в те годы их количество уже изменило соотношение сил в этой области в пользу СССР. Подобного утверждения не содержалось потом и в самом решении Совета НАТО от 12 декабря 1979 г. В нем лишь говорилось, что с началом развертывания ракет СС-20 в сочетании с другими шагами СССР по модернизации ядерных вооружений в Европе складываются беспокоящие НАТО тенденции, «ибо если эти тенденции сохранятся, то превосходство русских в тактических ядерных средствах сможет подорвать стабильность, достигнутую в области межконтинентальных систем, и подорвать сомнения в отношении надежности стратегии сдерживания, применяемой НАТО» [191] .

191

См.: Там же.

Как свидетельствовал политический обозреватель А. Бовин, излагая свое понимание натовских оценок ситуации, сложившейся в результате начавшегося развертывания ракет СС-20 вместо СС-4 и СС-5: «Следовательно, равновесие нарушено и, чтобы восстановить его, НАТО – если СССР не уберет новые ракеты – будет вынуждено развернуть в Западной Европе американские ракеты средней дальности. В этом смысл принятого в 1979 г. «двойного решения» [192] . Чтобы убедиться в неправильности подобной характеристики смысла декабрьского решения Совета НАТО, достаточно прочитать это решение и сопровождавшие его заявления руководителей стран НАТО. Кстати, когда спустя более года после декабрьского решения, в феврале 1981 г. канцлера ФРГ Г. Шмидта, считавшегося одним из «отцов» этого решения, прямо спросили, нарушено ли уже равновесие между Западом и Востоком в Европе, он дал отрицательный ответ [193] .

192

Корниенко Г.М. «Холодная война»: Свидетельство ее участника. М.: Международные отношения, 1995. С. 238.

193

См.: Хорошая политика: сегодня, вчера, завтра (URL:(дата обращения: 12.03.2016).

Вместе с тем, П. П. Черкасов в своей работе отстаивает точку зрения, что модификация советских устаревших комплексов была предлогом, и в декабре 1976 г. ракетные системы СС-20 были развернуты, а в феврале 1977 г. – поставлены на боевое дежурство в европейской части СССР. Всего было развернуто около 300 ракет подобного класса, каждая из которых была оснащена тремя боевыми разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Это позволяло СССР в считанные минуты уничтожить военную инфраструктуру НАТО в Западной Европе – центры управления, командные пункты, и особенно, порты, что в случае войны делало невозможным высадку американских войск в Западной Европе. Одновременно СССР модифицировал размещенные в Центральной Европе силы общего назначения, в частности – тяжёлый бомбардировщик Ту-22 М до стратегического уровня [194] .

194

См.: Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. С. 458.

Как следствие данные действия СССР в ходе «холодной войны», по мнению П.П. Черкасова, вызвали негативную реакцию стран НАТО. И поэтому 12 декабря 1979 г. было принято двойное решение НАТО на развёртывание американских ракет средней и меньшей дальности на территории стран Западной Европы и одновременно начать переговоры с СССР по проблеме евроракет [195] .

Историография проблемы свидетельствует, что в политических и академических кругах государств-участников НАТО принято считать, что решение альянса в 1979 г. о размещении в Западной Европе крылатых ракет «Томагавк» и баллистических ракет «Першинг-2» было разработано и принято по просьбе западноевропейских союзников США. Однако в действительности инициатива размещения в Западной Европе американских ядерных ракет средней дальности исходила от США. С начала 1970-х гг., то есть задолго до принятия Советским Союзом на вооружение ракет СС-20, в американских политических и военных кругах стали прорабатывать соответствующие планы, тогда же начались работы по созданию ракет «Першинг-2» и крылатых ракет большой дальности. В США было принято и решение о начале производства ракет. Но, исходя из политических соображений, американская администрация была заинтересована в том, чтобы оформить решение о размещении ракет как решение НАТО и сделать его таким образом обязательным для правительств западноевропейских государств-участников военной организаций НАТО и относительно более приемлемым для общественности западноевропейских стран. Правительство М. Тэтчер оказало активную поддержку администрации Дж. Картера в подготовке и принятии решения НАТО в 1979 г. Такие действия Великобритании были не столько результатом давления со стороны США, сколько продолжением традиционного курса Лондона на ассоциирование с военными приготовлениями Вашингтона, следствием заинтересованности правительства М. Тэтчер в размещении в Западной Европе американских ядерных ракет средней дальности, отражением изменений в стратегическом мышлении стоявшей за ним части британского правящего класса [196] .

195

См.: Степанова О.Л. «Холодная война»: историческая ретроспектива. М.: Международные отношения, 1982. 191 с.; Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. С. 457; Каменский Г.Е. Венские переговоры. М.: Наука, 1985. 89 с.

196

См.: Спасский Н.Н. Позиция Великобритании по вопросам ракетно-ядерных вооружений (1979–1983 гг.): автореф. дис. … канд. истор. наук. М.: ГИМЭО, 1986. С. 20.

Как отмечают исследователи Н. Н. Спасский и А. В. Кудинов, в отличие от декларативных заявлений, «Двойное решение» представляло программный документ, принятие которого ознаменовало переход к новому этапу в политике НАТО и в развитии ее структуры, в подходе США, Великобритании и других государств-участников к переговорам по контролю над ядерными вооружениями и к их пропагандистскому обеспечению. «Двойное решение» оказало значительное воздействие на формирование позиций США и Великобритании по вопросам ограничения ядерных вооружений средней дальности в Европе. Закономерно, что в результате переговоры зашли в тупик [197] . В июне 1979 г. в СССР начата разработка боевого железнодорожного ракетного комплекса с ракетой РС-22Б с разделяющейся головной частью.

197

См.: Спасский Н.Н. Позиция Великобритании по вопросам ракетно-ядерных вооружений (1979–1983 гг.): автореф. дис. … канд. истор. наук. М.: ГИМЭО, 1986. С. 15–16; Кудинов А.В. Создание и развитие системы эксплуатации в РВСН: исторический анализ (1946–1985): дис…. канд. истор. наук. М., 1997. С. 67–68.

Вместе с тем результаты исследования архивного и другого материала проблемы свидетельствуют, что существенную роль при рассмотрении европейского ядерного баланса и анализе военно-политических последствий развертывания в Западной Европе американских ядерных ракет средней дальности сыграли публикации Советского комитета за европейскую безопасность и сотрудничество, а так же Научного совета по исследованию проблем мира и разоружения [198] . Правильному пониманию действительных причин срыва переговоров 1979 г. об ограничении ядерных вооружений в Европе помогла статья Ю. А. Квицинского, возглавлявшего делегацию СССР [199] .

198

Как устранить угрозу Европе. М.: Прогресс. 1983; Канун декабря: Европа перед выбором. М.: Прогресс, 1983; Угроза Европе. М.: Прогресс, 1981.

199

См.: Квицинский Ю. Женева: как это было // Московские новости. 1984. 11 января.

Серьезному исследованию подвергаются вопросы обеспечения европейской безопасности, ограничения ядерных вооружений в Европе, отношений внутри НАТО и ее военной стратегии в работах Г. А. Воронцова, В. Ф. Давыдова, Ю. П. Давыдова, А. Е. Ефремова, Ю. Н. Рахманинова, Г. В. Уранова, А. И. Уткина, В. С. Шеина. С точки зрения выбора верного подхода к постановке исследуемых вопросов при изучении ядерной стратегии и военного строительства важны работы советских ученых, в которых обстоятельно рассматриваются современные военные концепции американского руководства, тенденции развития военно-промышленного комплекса США, отношение Вашингтона к ограничению ядерных вооружений. В их числе представляется необходимым выделить исследования А. Г. Арбатова, Р. Г. Богданова, А. Каренина, М. А. Мильштейна, А. Д. Никонова, Б. Д. Пядьшева, Л. С. Семейко, Г. А. Трофименко. А также публикации таких известных советских специалистов-международников, как Г. А. Арбатов, А. А. Ахтамзян, О. Н. Быков, Анат. А. Громыко, В. Л. Исраэлян, Р. С. Овинников, В. Ф. Петровский, Д. Г. Томашевский, И. Г. Усачев, А. Н. Яковлев. Их фундаментальные работы способствовали постижению сущности рассматриваемых явлений и процессов, помогли обеспечить историзм исследования.