От счастья не уйти

– Все в порядке, Фелиция?

Она выпрямилась и встретилась глазами с озабоченным взглядом Алекса. Какой, к черту, может быть порядок, если она минуту назад поняла, что любит?

Фелиция отвела глаза.

– Если вы не против, я поднимусь переодеться. Полагаю, вам не будет скучно?

Алекс пожал плечами.

– Только не задерживайся.

Фелиция торопливо прошла в спальню и бессильно опустилась на кровать. Она любит Алекса! Нет! Это невозможно!

Да, он дал понять, что по-прежнему находит ее привлекательной и не прочь возобновить близкие отношения. Но за девять лет оба пережили столько всего, что вряд ли смогут начать заново.

Кроме того, теперь у нее есть Долли.

Но Долли не только ее дочь, но и дочь Алекса. После отъезда Алекса, когда Фелиция узнала, что он женился на другой женщине, и поняла, что не станет сообщать ему о беременности, она приняла простое решение: Алекс ей не нужен.

Но как быть с Долли? Принятое Фелицией решение означало, что дочь и отец никогда не узнают друг о друге.

Что делать теперь?

Если бы Алекс не уехал в Америку...

Нужно искать какое-то решение, принимая во внимание в первую очередь интересы Долли. Да, Фелиция может сколько угодно злиться на Алекса за то, что он бросил ее. Но и Алекс может точно так же злиться, ведь она не сообщила ему, что ждет ребенка. Разве он не признал на прошлой неделе, что избежал бы многих ошибок, если бы Фелиция поехала с ним в Америку в качестве жены.

Что же делать? Фелиция потерла виски. Она любит отца своего ребенка. Что может быть естественнее этого? Но обстоятельства сложились так, что любовь к Алексу грозит катастрофой, подобной той, которая едва не сломала всю ее жизнь девять лет назад.

Перед отъездом в Новую Зеландию Алекс сказал, что, когда он вернется, им о многом нужно поговорить. И вот он вернулся. Вряд ли он станет откладывать разговор в долгий ящик. Если бы могла, Фелиция сбежала бы на край света - настолько предстоящий разговор с Алексом пугал ее.

– Мамочка, попробуй торт, - пригласила Долли, когда Фелиция вошла в столовую.
– Так вкусно!

На столе стояли кофейник, чашки и блюдо с тортом.

– Его испекла одна из моих сестер, - сообщил Алекс, сидевший рядом с успевшей перепачкаться кремом Долли, к которой, похоже, вернулся аппетит.

– Домашнее хозяйство - мое слабое место, - призналась Фелиция и тут же смущенно отвернулась. Ну не сестра же Алекса виновата в том, что она все еще любит его!

– Тяжелый день?
– сочувственно спросил он.

Голос Алекса прозвучал так необычно мягко и заботливо, что у Фелиции на глаза навернулись слезы. Она не привыкла к его вниманию, нежности, заботе. Перемена в Алексе требовала соответственной перемены в ней.

– Не особенно. Обычный. А где Пола?

Алекс пожал плечами.

– Сказала, что ей надо куда-то отлучиться ненадолго.

Фелиция не предупредила домоправительницу, что ждет к обеду гостя, из опасения оказаться в дурацком положении, если Алекс не появится.

– Ты выглядишь усталой, - укоризненно сказал Алекс.
– Надо ли так много работать?

Она ответила ему сердитым взглядом.

– У меня ответственная работа!

– А еще дочь и дом.

Конечно, причина усталости Фелиции крылась в другом. После того, как Алекс улетел, она ни разу толком не выспалась.

– Многим женщинам приходится куда труднее, чем мне.

– Но на тебе огромная ответственность: за дочь и за компанию.

– Кстати, у Фреда есть несколько замечаний по сценарию, - начала Фелиция.

– Если ты не против...

– Мы встретимся с ним завтра и все уладим.
– Алекс явно не хотел переходить на деловые темы.
– Садись, Фелиция, я налью тебе кофе.

Она послушно села. Фелиция отметила, что Долли выглядит куда счастливее, чем в последние дни. Очевидно, из-за присутствия Алекса. Но что делать ей?

– Постарайся ни о чем не думать и не тревожиться, - посоветовал Алекс, дотрагиваясь до ее руки.
– Все уладится само собой. Вот увидишь.

Уладится? Ей почему-то казалось, что сам он в этом не уверен.

Иногда, когда жизнь создавала запутанные ситуации, Фелиция жалела, что у нее нет старшей сестры или друга, с которым можно поговорить по душам.

Но, как справедливо заметил Алекс, работа и Долли занимали почти все ее время, так что на прочее его совсем не оставалось. Самым близким человеком для Фелиции стала Пола, но говорить с ней, более двадцати лет проработавшей у Энтони, о своих чувствах к другому мужчине казалось Фелиции бестактным.

– Пойду наверх и возьму змея, - сказала Долли, доев свой кусок торта.

Фелиция проводила дочь тоскливым взглядом. Вот и настал момент, который так пугал ее: она осталась наедине с Алексом. Фелицию стало знобить, не помог даже горячий кофе, который она выпила торопливыми глотками. Она решила, что отмолчаться ей все равно не удастся, а потому лучше начать разговор с какой-нибудь безобидной темы.

– Как ты провел время в Веллингтоне?

– Скучал по тебе и Долли, - ответил Алекс, не поддаваясь на ее уловку.

Фелиция, однако, не собиралась сдаваться.

– Твои родные, наверное, были рады. Вечеринка удалась?

– Похоже, что да.
– Он улыбнулся.
– Мама была очень довольна. Кстати, она видела в газетах наши фотографии.

Фелиция никак не предполагала, что в Веллингтоне читают австралийские газеты.

– Тебе, наверное, досталось, да? Пришлось объясняться?

Он пожал плечами.

– Все обошлось. Ты понравилась моей матери, она хочет познакомиться с тобой.

– А ты объяснил ей, что все это досужие вымыслы репортеров и ничего более?

Алекс развел руками.

– Бесполезно. Моя мать всегда точно определяет, лгу я или нет. Разумеется, она не догадалась, что ты та самая Фелиция, с которой я встречался девять лет назад, но...

– Твоя мать знала обо мне?
– удивленно спросила Фелиция.

– Да, знала.

– Но...

– А вот и я!
– Счастливая Долли вбежала в гостиную с воздушным змеем.
– Мамочка, мы можем поиграть на лужайке?

– Ну, если Алекс не возражает...

Алекс тут же поднялся.

– Вот чего мне не хватало эти три дня!

Мужчина и ребенок рассмеялись и ушли - одинаково счастливые и такие похожие.

Фелиция малодушно обрадовалась передышке. Слишком уж быстро все происходит. А что будет, когда Алекс узнает о...

Итак, он еще девять лет назад рассказал о ней своей матери.

Фелиции было трудно в это поверить. Да, их отношения продолжались более полугода, но поначалу Алекс относился к ней, как к младшей сестре: гладил по головке, когда Фелиция делала что-то правильно, или кричал, когда ошибалась.