Отбор ведьм для Господина Зла. Новые чувства под снегопадом

Мы торопливо бродим по городу, в какой-то момент мне кажется, что Джек заблудился, ведь вид у него какой-то растерянный. Сказала бы я, если бы не всё ещё внушительный облик, от которого никуда не дется. Даже если он начнёт плакать сейчас, это будет смотреться мужественно и угрожающе.

— Чего снова глаза смеются? — рычит он вдруг, обернувшись на меня.

Глаза! Смеются! У меня, может, и смеются, но они хотя бы не на затылке!

— Представила тебя в слезах.

— Это ты так развлекаешься, Изольда? Хочешь мне разгневать?

— Тебе нужно работать над вспышками ярости! Ты же понимаешь, что я не понимаю? Между нами пропасть.

— Правда?

— Ага, размером с одного громадного, ворчливого тролля! Огненного!

— Ах ты, маленькая! — рычит он.

И я, решив отвлечь его от пасмурных мыслей, убегаю со смехом, мысленно прося помощи у ветра и снега.

И что же? Бегу по ночному городу, сама не вижу, куда, подгоняемая весёлой вьюгой, которой дай бы только похулиганить или поучаствовать в чём-то подобном. Мне организовали настоящий побег от хозяина зимы! Вот только, я думала, что успею отбежать всего на пару метров, а он…

Где?

Мне хочется посмотреть на платья, люблю разглядывать одежду и разные интересные вещицы — это отдельный вид удовольствия.

А потом нужно вернуться к испытаниям…

Он что же это… Останавливаюсь у единственного на всю округу догорающего фонаря и оглядываюсь. Бросил меня здесь?

Если так, то…

Но Джек вдруг с громыхающим смехом выпрыгивавает из-за угла и надвигает на меня. Отбежать не успеваю, да что отбежать, даже улыбнуться! Он швыряет меня в сугроб и нависает сверху. Падаю неудачно, ударившись локтём и боком, морщусь от лёгкой боли, и напрягаюсь, потому как звуковое сопровождение тролля сходит на нет.

Сейчас, словно мальчишка, пройдётся по моему лицу снежным комом!

Ну ничего, я не боюсь холода! Поднимаю на него взгляд и… замечаю сосредоточенное лицо, приподнятые брови и какую-то растерянную, потасканную усмешку, что подрастеряла в обаянии.

— Чего такое?

— Ты… Тебе больно?

Переживает. Господин зла переживает! Лето будет!

А если серьёзно, у меня даже губы дрожат от этого зрелища и попытки как-то облечь мысли в слова и успокоить.

— Да нет, нет… Я бы так не сказала. Слегка? Больше весело! Так, наверное, бывает в детстве… Только я не помню себя ребёнком.

— Ну, раз так… — и он с привычной ухмылкой сгребает снег и щедро сдабривает им моё лицо. А затем и вовсе, хохоча, пытается зарыть в сугробе.

Точно избавиться решил!

— Стой, хватит! — прошу сквозь смех. — Ай!

— Больно? — спрашивает вновь, вкрадчиво так, но я ему уже не верю.

— Приятно! — выбираюсь из сугроба и змеёй бросаюсь на него с комом снега. Кстати говоря, змей я не видела тоже. Но лучше не думать о лете, ведь лишь недавно получилось окончательно навести мосты с зимой.

— А я помню… — шепчет Джек. — Помню детство.

— Правда? — выгибаю я бровь. Так трудно представить его ребёнком. Как вообще выглядят троллята? — И каким был господин зла?

— Смешливым, шкодливым, озорным мальчишкой, который разбивал сердца всем хорошим девочкам…

Я бы продолжила тему, но Джек резко оборачивается и щёлкает пальцами. — А, вот и оно. Точно ведь помнил, что где-то здесь.

И указывает на закрытую лавочку с вывеской «Платья и шубки от Сандры”и припиской «Ваши деньги — мои деньги».

— Звучит, как заговор.

— Да, привлекает людей. Это у одной из моих ведьм закуток. Не думаю, что она будет против, если мы похозяйничаем…

— Я была бы в ярости.

— Правда? — тянет Джек. — Странно, разве это не повод для гордости?

В ответ лишь пожимаю плечом. Что с ним спорить? Надеюсь только, что не нарвёмся на какое-нибудь проклятье.

Странно, конечно, ходить ночью по городу в кривоватой шубе почти на голое тело и сапогах, расспрашивать господина зла о детстве, пробираться в лавку ведьмы-торговки, чтобы умыкнуть несколько платьев для себя и соперниц.

Но если выдохнуть и сознаться — рядом с хозяином зимы удивительно бывает тепло и спокойно. Даже не смотря на то, что я не всегда понимаю, почему он злиться, что имеет в виду, о чём думает…

А ведь стоило бы бояться! Мало ли для чего ему в голову пришло затеять отбор… Какие страшные тайны скрывает? И что сделал с драконом? Аркай ведь даже ослушаться его не может, и это неспроста. Можно было бы начать переживать, а от того срываться на глупости, но я решаю поступить иначе.

Он ведь взял меня с собой, чтобы отдохнуть от города троллей, обители льда и снега. Значит, ему приятна моя компания, а если так… Я могу попытаться выяснить всё мягко и осторожно, по-женски.

По-ведьменски.

— Насколько мне помнится, моя дорогая, у неё где-то здесь был кофе и чай. Там позади есть печка и дрова.

Привычно киваю, но он усмехается:

— Я не к тому, чтобы ты этим занялась, всё же мужчина здесь я.

Собираюсь встать в позу, но во время вспоминаю, что это место — не дом, где меня приютили, а Джек — не Робер. Так что почему бы и нет? Пусть мужчина поработает руками, если ему так этого хочется.

— Конечно, — улыбаюсь, — ты можешь сделать это.

И у него сверкают глаза, хотя казалось бы — куда ещё сильнее? Итак словно из жидкого огня.

— Это что такое? — рычит, словно полярный мишка. — Я тебя спрашиваю! Ты вздумала мной командовать?

Я качаю головой и сажусь в кресло, радостная от того, что можно перевести дух.

— Вы, тролли, всегда так заводитесь на этот счёт, почему?

— Шутишь? — всматривается Джек в меня, видимо, всё ещё не отпустив то, что я осмелилась ему сказать, что он может, а что — нет.

— Ты ведь сам предложил, — приподнимаю я бровь, будто бы ничего не понимая.

— Изольда! Косы есть, а головы нет! Я сказал — и это не обсуждается! Мне не нужно твоё разрешение.

— И всё же я разрешаю.

Помнится, я хотела ласково выведывать его тайны, виляя воображаемым лисьим хвостом…

Мда.

А в итоге добилась того, что тролль нависает сверху и скалится. Красивый и способный в один миг растерзать меня на мелкие кусочки.

Он выдыхает.

И, будто переступив через себя, целует меня в лоб, как неразумное дитя.

Я фыркаю, он отходит, весьма довольный своей победой.