Откуда взялся этот Клемент?
Шрифт:
— Мы еще не закончили, пупсик.
Я хочу спросить, что он имеет в виду, но тут возвращается Джерард с пухлым коричневым конвертом.
— Надеюсь, вы не возражаете, — тараторит он, — но кольцо мне нужно оформить. Я не смогу перепродать его без доказательства владения.
— Хорошо.
Ювелир плюхается в кресло, принимается рыться в поисках ручки. Клемент отходит от верстака и усаживается с нами. И лезет в нагрудный карман безрукавки.
Я тут же хлопаю его по руке:
— Здесь нельзя курить!
— Я и не собираюсь.
Он достает
— Не хотите купить и это?
Сердце мое так и тает от широты его жеста. У него же буквально ни гроша за душой, но ради меня он готов продать вещь, явно очень дорогую ему как память. И мне не хватает духу указать на очевидное: стоимость его зажигалки — буквально капля в море по сравнению с необходимой суммой.
Я кладу руку Клементу на плечо:
— Спасибо вам огромное, Клемент, но не стоит.
Собираюсь попросить Джерарда не обращать внимания на предложение, однако тот уже осматривает вещицу, причем с вниманием гораздо большим, нежели мое обручальное кольцо.
— Вы ведь понимаете, что это за вещь, верно? — говорит Клемент.
— Еще как понимаю! — с восторгом отзывается Джерард. — Хотя во плоти, так сказать, ни разу такого не встречал.
У меня возникает ощущение, будто я угодила в некую параллельную вселенную, где потертые зажигалки являются самой интересной вещью в мире.
— Я что-то упускаю?
Ювелир отрывается от вещицы и смотрит на меня округлившимися глазами.
— Это же, милочка, «Зиппо» 1933 года, — произносит он едва ли не с благоговейным трепетом.
— И что в этом такого?
Джерард поворачивается к Клементу:
— Вы ее просветите, или это сделать мне?
— Сцена ваша, — пожимает плечами тот.
Ювелир аккуратно ставит зажигалку на стол и складывает руки в замок. Затем картинно прочищает горло, явно намереваясь прочесть целую лекцию.
«Господи, дядя, да не тяни же ты!»
Я закатываю глаза, и Джерард верно улавливает мой посыл.
— Компания «Зиппо» была основана в 1932-м, в Пенсильвании. За первый год они произвели двадцать пять тысяч зажигалок. Стало быть, любая из них сейчас представляет собой огромную редкость. А ваш друг как раз и является счастливым обладателем оригинальной модели 1933 года.
— Допустим, редкость, но все равно это простая зажигалка.
— Только не для коллекционеров «Зиппо». Для них это настоящий священный Грааль, за который они могут выложить кругленькую сумму.
Разумеется, у меня немедленно пробуждается интерес.
— И какую же?
— Ну, на аукционе, даже несмотря на отнюдь не идеальное состояние, она уйдет за все двадцать тысяч.
— Черт возьми! Правда, что ли?
— Правда. Можете не сомневаться.
Клементу лекция явно наскучивает, и он вмешивается в разговор:
— Больше меня интересует, приятель, сколько вы готовы выложить за нее здесь и сейчас.
Джерард откидывается на спинку кресла и надувает и без того округлые щеки.
— Я вправду думаю, что
вам лучше продать ее на аукционе. Как бы мне ни хотелось купить ее, весьма сомневаюсь, что мое предложение вас обрадует. А мне, честно признаться, не хотелось бы портить вам настроение.— Я понимаю, что больше мы срубим на аукционе, но у нас нет времени. Так какая ваша максимальная цена?
Джерард нервно ерзает в кресле, но в конце концов осмеливается пропищать:
— Восемь тысяч. Больше никак.
Клемент оборачивается ко мне:
— Пупсик, решать тебе. Вместе с выручкой за золото и кольцо нам будет не хватать всего лишь тысячи.
Недостающую сумму я могу добыть, продав автомобиль. Тем не менее для меня вопрос это чисто академический.
— Клемент, вы не должны этого делать.
— Не должен?
— Нет, не должны. Я знаю, что зажигалка вам очень дорога, но мне и в голову не приходило, что она стоит таких денег. И я не могу просить вас продать ее. Просто не могу.
Мои возражения, однако, оборачиваются лишь пустым сотрясением воздуха. Клемент протягивает ювелиру руку:
— Ладно, дружище. Договорились. Восемь тысяч.
— Клемент, нет, — заклинаю я его.
— Даже не обсуждается, пупсик. Деньги нам нужнее, чем мне зажигалка.
— Но…
— Все, хватит. Ты же продала кольцо, так что будет только справедливо, если и я что-нибудь продам.
И снова мне не хватает духу сказать ему, что кольцо для меня ровным счетом ничего не значит. Оставлять его на память я уж точно не собиралась.
Джерард тянется через стол и отвечает на рукопожатие. Вопреки моим протестам, сделка заключена.
Из трех человек в комнате один сияет как медный чайник, второго переполняют чувство вины и благодарности, ну а третий… Третий — ничуть не изменившийся Клемент.
Теперь, когда со всеми делами покончено, я только и хочу, что вернуться домой и свернуться клубочком на диване. Реальность, увы, такова, что мне сначала предстоит оформить документы с Джерардом, а потом вернуться в магазин. Поскольку состояние на меня так и не свалилось, придется потом и кровью зарабатывать на жизнь.
Ювелир отсчитывает наличным десять тысяч, в качестве платы за золото, и водружает на стол груду бланков. Я сообщаю ему свои банковские реквизиты, и он переводит на мой счет девять тысяч, за кольцо и зажигалку. Обе вещи имеют легальное происхождение, так что ничего страшного, что Джерарду становятся известны мое имя и адрес.
Наконец, пожав на прощание друг другу руки, оставляем Джерарда смаковать свою удачу. Несомненно, наш визит, пускай даже и без предварительной записи, оказался для него очень и очень прибыльным.
Мы устало доходим до машины, и я задаю на навигаторе маршрут домой.
— Едем домой, но потом я должна вернуться в магазин. Теперь мне нужно цепляться за каждый пенс.
Клемент кивает и выруливает с обочины. Пока мы ползем в плотном потоке машин, в голове у меня роятся безответные вопросы и альтернативные варианты развития событий.