Отмороженный (Гладиатор)

Иван подождал, когда официанты закончат суетиться вокруг хозяина – они поставили ему на стол бутылку какой-то красной французской кислятины, если верить меню – что-то типа «бордо», кажется «Шато Лассаль», принесли огромное, с полметра в диаметре блюдо с устрицами, и оставили его в покое.

Иван подошел к его столику, молча сел напротив, поднял руку, подзывая официанта.

– Бутылку белого бургундского «Жорж Февле», – сказал Иван подошедшему к столику стриженому под ежик официанту невысокого роста с серьгой с левом ухе, – и чистый бокал Андрею Владимировичу.

Андреев бросил взгляд в направлении входа в зал, где должен был сидеть его охранник, потом в сторону бара, и, почувствовав, видимо себя в безопасности, раздраженно уставился на Ивана.

– Ты звонил? – спросил он.

Иван был в купленном часа два назад светло-сером костюме от Зайцева, ослепительно белой рубашке и строгом черном галстуке. Иван галстуки терпеть не мог, но этот обладал единственным, на его взгляд, достоинством, – красноречиво свидетельствовал о своей высокой цене.

Иван надеялся, да, впрочем, и уверен был, что выглядит он как человек, у которого нет никаких материальных проблем, и чтобы сам факт его контакта с Андреевым был для того пока необъяснимым. Психологию «лавочников» Иван представлял себе хорошо.

Андреева, по его мнению, интересовал сейчас один вопрос: если тебе не денег нужно, то чего же еще?

Впрочем, нет. Это был, конечно, второй вопрос. Первый и главный – о пятистах долларах, которых он каждый день лишался.

Иван не любил отвечать на идиотские вопросы и поэтому чаще всего оставлял их без ответа. Неужели не ясно, что звонил именно он? Андреев, видимо, был не слишком чувствительным человеком, что предвещало дополнительные сложности в работе с ним.

– Устриц рекомендуют запивать белым вином – сказал Иван.

Официант уже принес бутылку, открыл ее прямо на столике специальным штопором и налил им обоим по трети бокала.

Иван движением кисти показал ему, чтобы он удалился. «Серьга», как сразу же обозвал его Иван, посмотрел на Андреева, но тот ответил ничего не выражающим злобным взглядом.

Официант ушел.

Иван с удовлетворением отметил, как непрерывно дрыгается нервная правая нога Андреева. Адреналин, видно, требовал выхода.

– Так. Или ты сейчас объясняешь, зачем вчера морочил мне голову, или вылетишь отсюда, как пробка, – хозяин ресторана снова посмотрел в сторону выхода, где за углом сидел его охранник, затем снова на бармена, словно призывая его удвоить бдительность.

Иван заметил, что тот смотрел на Андреева недоумевающе. До него не доходило, что Андреев просто боится сидящего перед ним человека.

«Клиент созрел», – вспомнил Иван фразу из какой-то старой советской комедии. Раздражение всегда снижает способность мыслить логически, делать правильные выводы, притупляет чувство опасности.

– Голову Вам морочат вот эти ребята, вместе с управляющим баром и директором магазина, – кивнул Иван на барную стойку.

– Смотрите, как они сейчас засуетятся.

Иван достал из своей папочки вчерашний счет и положил перед Андреевым. Сделал он это плавным, медленным движением, чтобы не сводящий с них глаз бармен успел рассмотреть, что не какую-то там бумажку показывает Иван его хозяину, а именно счет.

– Ну? – сказал Андреев. – Счет.

Смена, действительно, засуетилась.

Второй официант с круглым, коротко стриженным черепом и туповатым выражением лица, забегал между столиками вдвое быстрее чем прежде, взяв на себя обслуживание всего зала, а «серьга» прямо за барной стойкой принялся строчить невыписанные еще счета. Время от времени стрекотал кассовый аппарат.

– Сегодня ребята останутся без своей ежедневной зарплаты, – сказал Иван, а выручка увеличится лимона на три. Старыми деньгами.

– Чего ты лепишь? – раздраженно и агрессивно спросил Андреев.

Он тоже видел, что работа смены изменилась, но не понимал причины. Слишком уверенный в себе и слишком сообразительный по сравнению с ним Иван его очень сильно раздражал, можно сказать просто злил, но послать его подальше и выкинуть из ресторана Андреев уже не мог – речь шла о его деньгах.

– Имеющий глаза... – сказал Иван. – Объясняю.

«Для дураков», – уточнил он беззвучно.

– Этот счет выписан вчера. Вот, на нем дата стоит. Чтобы понять, что сейчас происходит, достаточно найти второй экземпляр этого счета, который, должен сдаваться в бухгалтерию.

Андреев тупо уставился на счет.

– Сумма, на которую выписан второй экземпляр, – продолжал Иван, – и которую смена положила в кассу, тысяч на двести меньше той, которую с меня вчера взяли. И так с каждого счета.

Шея Андреева покраснела. Руки его дрожали, на бармена он кидал яростные взгляды.

– Только давайте без крика. – сказал ему Иван, подливая белого вина, – А то Вы всех клиентов распугаете. Да и убедиться нужно сначала.

До Андреева уже дошло, что Иван прав, его действительно обкрадывают, практически за каждым столиком. Он уже жаждал разборок, он готов был закрыть ресторан сейчас же и начать трясти смену. Но сначала нужно было и в самом деле получить доказательства.

– Тебе вернут твои деньги. Иди за мной.

Как Иван и предполагал, в бухгалтерию они прошли через кухню, а не через торговый зал магазина, и на глаза охраннику, таким образом, не попались. Бармен же сейчас гораздо больше был озабочен своими проблемами, чем безопасностью хозяина.

Как ни был зол Андреев, на глазах у посетителей ресторана он себя сдерживал, но в подсобных помещениях разошелся. Он открывал двери ногами, а одну, которая была не заперта, а просто открывалась в другую сторону, даже сорвал с петель. Говорить спокойно он не мог и все время срывался на крик. Вобщем, переполох среди своих подчиненных он устроил страшный.

И это тоже входило в планы Ивана.

Директорша со своим кукольным, но окаменевшим лицом следовала за ним молчаливой тенью, время от времени пытаясь что-то сказать.

– Андрей... Андрей... – начинала она, но он тут же затыкал ее своим криком, пинком открывая двери, отшвыривая со своей дороги всех, кто не успевал юркнуть куда-нибудь за угол.

Иван держался рядом, стараясь не упустить подходящий момент.

– Зажрались, суки? – орал он. – Ну, блять...

Он, наконец, обратил внимание на следовавшую за ним хвостом директоршу.