Отморозки

– Что есть, то есть, - войсковой старшина дернул себя за ус.
– И сам - словно на парад, и сотню свою так же содержит. Оторвись у кого пуговица, да заметь это Борис Владимирович - тут уж у казака только два пути и есть. Один - в холодную, под арест, да на хлеб и на воду, суток на десять. Второй...
– Инютин явно пародируя есаула Анненкова придал голосу хрипотцы и гордо закинул назад голову - А принеси-ка мне, молодец, винтовку немецкую. Или немца приведи, чтобы пуговку тебе на место пришил...

– И что?

– Обычно приносят... или приводят, - казак рассмеялся густым хорошим смехом.
– Что-то я не припомню, чтобы он в последние месяца два кого-то под арест здавал...

– Вот из-за таких героев, - тихо прошипел штабс-капитан Вильнек-Вильмовсский.

– нас потом всю ночь артиллерией поджаривают.

Говорил он тихо, но из угла где сидел 'пластун' негромко, но четко донеслось:

– Лучше, конечно, день святого труса праздновать, да на своих солдатах геройство показывать.

Вильнек-Вильмовский известный в полку своей любовью к рукоприкладству побагровел, но промолчал. Подполковник Борисов, как старший по званию, вместо ответа снова театрально развел руками: видите, мол, каков?

Казаки же не отреагировали никак. С одной стороны, 'пластун' прав, с другой - стоит ли его правота ссоры с соседями? И потом они сейчас такое могут рассказать...

– Это все незначительно, - веско сказал Инютин.
– Подумаешь, воевать ночами или что-то там. А вот помните, господа, недели с три тому в вашей дивизии лазарет под артиллерийский налет попал? Так вот, той же ночью ушел наш Анненков на германскую сторону. Один. А под утро возвратился с таким трофеем!.. Мы, право, уж и не знали, что делать.

Войсковой старшина выдержал паузу, во время которой офицеры-пехотинцы чуть не лопнули от любопытства, и бухнул:

– Принес он отрезанную голову того самого пруссака, что этим гаубичным дивизионом командовал!

Бутырцы с минуту молчали, точно пораженные громом, а потом заговорили все разом:

– Как?! Как отрезанную?! Почему?! Для чего?! Да как же это?!

– Да, господа, - наслаждаясь произведенным эффектом проговорил Инютин.
– Именно отрезанную голову. И пояснил, что сделал это для того, чтобы прочим немцам в другой раз неповадно было по 'Красному Кресту' палить.

На сей раз пауза затянулась намного дольше. Несколько офицеров шестьдесят шестого хватили едва не по стакану коньяку, несколько - по стакану водки...

– Вы, верно, не слышали, что командир германской дивизии, стоящей против нас прислал на следующий день нашему командиру генералу Стремоухову письмо с извинениями, за сей прискорбный случай. К сожалению, подобное иногда бывает: артиллеристы неверно поняли данные, принятые с аэростата наблюдения и...
– Подполковник Борисов пожал плечами и повторил, - Случайности неизбежны, особенно на войне, но вот это... Отрезать голову офицеру, это знаете ли... Просто невероятно!

Вельцбах, Айзенштайн и еще несколько офицеров поднялись:

– Просим нас извинить, господа, но мы вынуждены откланяться. Пребывать в одном месте с этим палачом, этим дикарем для нас невозможно.

И тут снова подал голос штабс-капитан Львов:

– Сдаваться пошли, или поминки по невинно убиенному пруссаку устраивать?
– спросил он.
– Ну-с, в добрый путь-с, не смеем задерживать-с...

Вельцбах резко обернулся:

– Я вызываю вас, штабс-капитан Львов, - крикнул он на весь зал.
– В любом месте, любым оружием!

В зале стало тихо. Дуэли между офицерами были запрещены, но в мирное время этот запрет соблюдался не слишком строго. Однако, с началом войны, запрет превратился в настоящее табу, наказанием за нарушение которого было разжалование в рядовые...

– Принято, - произнес Львов, вставая.
– Как вызванный, я выбираю оружие...

– Шашка, револьвер, дуэльные пистолеты - что вам будет угодно!
– снова крикнул Вельцбах, а остальные офицеры молча закивали: дуэльный кодекс свят и Львов в своем праве.

– Вот уж нет, - нехорошо оскалился Львов.
– Дуэль будет на немецких ушах. Кто за два дня добудет меньше отрезанных ушей противника, тот на третий день пустит себе пулю в висок. Так мы и дуэль проведем, и врагу радостей прибавим.

И пехотинцы, и казаки пораженно молчали. Всякого можно было ожидать, но такого...

– Дельно, - неожиданно нарушил тишину спокойный голос есаула Анненкова.
– Уважаю, штабс-капитан, идея великолепна...

– Это... это не дуэль, это - варварство!
– срываясь на визг закричал Вельцбах.
– Так не дерутся!

– На войне дерутся именно так и только так, - отрезал Львов и пристально посмотрел на своего противника.
– Ну?

– Позвольте, Глеб Константинович, но ведь это будет самоубийство, - откашлявшись, рассудительно произнес подполковник Борисов.
– Грех, все-таки... и, уж простите, туретчиной отдает...

– Немцев к нам не звали, - неожиданно бросил из своего угла Анненков.
– А коли уж пришли - так пусть на себя жалобы пишут. Да, господин подполковник: а газами наших солдат травить - не варварство? Травить хлором, вызывая мучительную смерть всех подряд, включая некомбатантов и медицинский персонал? Чем это достойнее и благороднее смерти в результате диверсионной вылазки? Кто-то мнящий себя законодателем мод в военном деле, решил, что газы - это хорошо, а вот резать горло плохо?

– Европа колыбель цивилизации...
– неуверенно произнес кто-то из офицеров.

– Огорчу вас господа, - негромко, но ясно произнёс Львов.
– Для Европы всё что делает она - есть правильно, а все другие нет. В тысяча шестьсот сорок первом году в Ирландии проживало более полутора миллионов человек, а в пятьдесят втором осталось лишь семьсот тысяч. Таким образом, за одиннадцать лет ирландский народ потерял до половины своего населения. Англичане травили опием Китай, а во время англо-бурской войны массово брали в заложники членов семей буров и морили их голодом. Французы? То, что они творили, да и сейчас творят в Алжире, иначе как дикость и беззаконие и назвать-то трудно. Люди без суда уничтожаются тысячами и просто закапываются живьём в землю. Кого забыли? Германцев? Ну, если не считать их посещений России начиная с времён Тевтонского Ордена и заканчивая сегодняшним днём, то я бы вспомнил милые шалости Кайзера в Германской Юго-Западной Африке, где было уничтожено около семидесяти тысяч человек. Они просто догоняли уже сдавшихся солдат африканского племени гереро, и вырезали их словно скот. Ну, а о художествах испанцев и англосаксов в Южной и Северной Америке, наверное, всем известно. Если нет, то лишь одна цифра. Около пятидесяти миллионов индейцев, были уничтожены на территории нынешних Североамериканских Соединенных Штатов. И сделали это всё те же цивилизованные европейцы. В основном британцы, но приложили руку и все остальные. Да и о чем говорить если даже короли Франции мылись два раза за всю жизнь. Когда их обмывали при крещении и уже после смерти. Чума, холера, дизентерия и вши. Вот достижения европейской цивилизации. Европа - колыбель палачества, садизма и человеконенавистничества!

Повисла тишина, которую нарушил Анненков:

– Кстати, самая большая коллекция отрезанных голов находится у британского офицера Робли.

Львов усмехнулся:

– Ну, вот. Кто-то обвинял господина есаула в варварстве, а он просто следует новейшим достижениям европейской цивилизации .

– И кстати, на счет самоубийства, - добавил из своего угла Анненков.
– Проигравший может встать на бруствер и постоять там. Ну, а если уж совсем невмоготу - можно и помочь. Лично я готов оказать такую услугу...