Отморозки

Даже присвоение очередного звания 'капитан', за дело у Лодзи, не могло удовлетворить Елисеева, страстно мечтавшего о служебном взлете. И он решился попытаться переломить злую судьбу.

В начале августа, выбрав одну из безлунных ночей, новоиспеченный капитан повел свою команду на захват штаба девятой дивизии ландвера. В случае удачи он мог смело рассчитывать на продвижение по службе и даже на 'Георгия'. И у него почти получилось. Охотники сумели тихо подобраться к самому штабу, бесшумно сняли часовых. Бой с охраной штаба уже подходил к своему логическому концу, когда на выручку своему командиру примчался входивший в состав дивизии кавалерийский полк. И все кончилось очень плохо.

Елисеев до последнего прикрывал отход своих охотников. Он лично застрелил обер-лейтенанта и пятерых драгун, но дальше наган дал осечку, и тяжелая кавалерийская сабля поставила крест на всех его мечтах и надеждах...

В штабе семнадцатой дивизии решили не афишировать подробности гибели охотничьей команды, чтобы не подрывать боевой дух офицеров и нижних чинов. Поэтому-то Львов ничего и не знал ни об охотниках, ни об их командире. Однако он все-таки чувствовал, что что-то тут не то, и потому возвратился мрачный как туча...

– ...Ну, так я не понял: чего ты переживаешь?
– поинтересовался Анненков, выслушав товарища.
– Попадаешь в дивразведку, так тебе ж лучше! И людей натаскаешь, и мы с тобой чаще видеться на передовой будем. А уж трофеев теперь будет - хоть этим самым местом жуй!

– Так-то оно так - покачал головой Львов.
– Да только ты меня с собой не путай. Это тебе привычно 'Батальонная разведка, мы без дел скучаем редко...', а я? Я и был-то обычным строевым командиром, никаких спецназовских дел ни черта не умею. Комроты - это я умею, ну комбатом еще могу... А охотничья команда, между прочим - фактически, разведбат. Разве что численность малька поменьше. И что мне с ними делать прикажешь?

– Ну, ты прямо интеллигент, - засмеялся есаул.
– Рефлексируешь не по-детски, как будто Солженицына перечитал. Ты вон еще руки позаламывай, или 'Голос Америки' послушай...

– А я еще Галича могу спеть, - хмыкнул Львов.
– Я до армейки вообще: диссидентом был. Только малолетним и дурным.

– Ой, удивил! У нас замполит Галичем увлекался. Знаешь, как они с особистом дуэтом пели? У самого Александра Аркадьевича с таким надрывом не получалось...

Когда приятели отсмеялись, штабс-капитан все же вернул разговор на грешную землю:

– Видишь, какая штука: тут немцы должны наступление начать. Между прочим, как раз на нашем участке. Прорвут фронт, возьмут Вильно, и откатимся мы все хорошенечко так на восток...

– А поточнее? В смысле: по датам?

– Блин, есаул, я тебе что - Советская Военная Энциклопедия? Вроде в конце августа - начале сентября... Там еще конная группа генерала Гарнье - четыре кавдивизии по нашим тылам прошерудит...

– А-а-а, ну тогда у нас с тобой еще две недели, минимум, - Анненков благодушно откинулся на спинку облезлого, промятого кресла, которое где-то отыскали пехотинцы и притащили своему комроты.
– Гарнье, Гарнье... Летчик, что ли?

– Скорее, авиаконструктор, - засмеялся Львов .

– А и черт с ним. Чего сидишь, как не хозяин? Клади орден в котелок - обмывать будем...

3

На следующий день оба товарища с больными головами лежали в грязной канаве, пережидая артналет. Ночью десятая немецкая армия ударила на Свенцяны и прорвала фронт. Утром восьмая немецкая армия также перешла в наступление, и на Новый Двор, свято полагавший себя тыловым городом, обрушился артиллерийский огонь.

– Вот же я дурак!
– после близкого взрыва Львов сплюнул забившую рот глину.
– Надо же так проколоться!

– Э-э, чего за самокритика?
– Анненков протер запорошенные глаза.
– Ну, забыл точные числа, ну, с кем не бывает?

– Да едрит-Мадрид, если бы я числа забыл! Я ж, олух царя небесного, забыл, что сейчас у нас - Старый стиль! То бишь, юлианский календарь!

Есаул секунду осмысливал услышанное, а потом дико заржал:

– Так я тогда - еще дурнее! Когда ты числа называл, мне бы, идиоту, спросить: а по какому стилю? Я ж, все-таки, не совсем сапог: хоть что-то да знаю...

10,5-см гаубичный снаряд, разорвавшийся в опасной близости от гостеприимной канавы, заставил обоих прервать самобичевание. Когда закончился звон в ушах, Анненков-Рябинин вытащил из-за сапога сложенную трехверстную карту:

– Смотри, вот твоя охотничья команда. Как закончится артподготовка, включаешь сверхзвук и мчишься к ним. Приказ о назначении у тебя с собой?

– Так точно, господин есаул, - кривая усмешка.
– И как будем связь держать?

– А что проще? Я тебе трех казачков пришлю, а ты мне - троих своих дашь.

– На делегатах связи можем погореть. Захватят, допросят как следует, и пиши пропало...

– А мы бумажную волокиту разводить не будем. Что надо - на словах передадим...
– Есаул хмыкнул, - Тут еще до методов экстренного потрошения еще не додумались, так что ничего сразу узнать не выйдет. А то и вообще не выйдет: тут вон, за обстрелы извиняются, а ты - 'допросят, как следует'...

Штабс-капитан подумал и молча кивнул.

– Ага, стрельба стихает...
– Анненков резко взмахнул рукой, - Пошел!

Львов выскочил из канавы и помчался, петляя обезумевшим зайцем. Анненков посмотрел ему вслед, потом прикинул что-то, взглянул на часы и рванул в другую сторону - туда, где оставил своего коня...

К полудню Львов добрался в расположение, приведя с собой почти всю свою роту. Когда он сообщил о своем новом назначении и предложил добровольцам, желающим перейти в охотники, выйти, вся рота во главе с двумя подпоручиками дружно шагнула вперед. Оставив подпоручика Полубоярова со взводом собирать оставшееся ротное имущество, штабс-капитан поспешил взять под свою руку охотничью команду.

Из прежних охотников в строю осталось лишь восемнадцать человек. Ни одного не то, что обер-офицера - унтер-офицеров не осталось! Львов оглядел коротенькую шеренгу своих новых подчиненных, посмотрел на их мрачные лица, мятое обмундирование и висящие ремни, и ему очень захотелось сплюнуть. Еле удержался...

– Подпоручик!
– позвал он Зорича.

Тот подбежал, придерживая шашку.

– Возьмешь унтера Петрова, ефрейтора Семенова и приведи этих орангутангов в человеческий вид!

Зорич с сомнением оглядел охотников и тихо спросил:

– Господин штабс-капитан, больно уж Петров с Семеновым того-с... руками убеждать любят.

– Вот пусть и убеждают, на доступном для этих зверьков уровне. Командуйте, подпоручик, а я - в оружейку пройдусь, посмотрю: что нам за наследство досталось?..

К радости Львова в числе снаряжения охотничьей команде обнаружился ручной пулемет 'Мадсен' с тремя запасными магазинами на двадцать и сорок патронов. Штабс-капитан тут же наложил на такую полезную вещь свою тяжелую лапу: он не без основания полагал, что на данный момент является самым лучшим пулеметчиком Русской Императорской армии. Разве что есаулу Анненкову уступает, хотя это еще стоит проверить...