Оторва. Книга первая

И вот сейчас я узнала, что моё новое тело жило на улице Роз. Алан родился на севере Новой Зеландии в небольшом городке под названием Те-Авамуту, что в переводе на русский звучало как город Роз. Могло ли, быть случайным такое совпадение? Кто придумал такую страшную головоломку?

Словно из преисподней до меня донёсся голос Люси:

— Ева, Ева, да очнись ты, что с тобой?

Девчонка смотрела на меня перепуганным взглядом.

— Почему ты плачешь, Ева, я не брошу тебя, я не уйду. Честное слово. Прости, что усомнилась в твоих словах. Я всё сделаю для тебя, честное комсомольское.

Честное комсомольское! Побожилась так побожилась.

— Ничего, просто попыталась вспомнить хоть что-нибудь, но ничего не вышло, — солгала я, — вроде какие-то мельтешения, но нет. Не могу. Извращенство какое-то.

— Извращенство? А разве есть такое слово? — удивилась Люся.

Ага, — кивнула я, — это извращённое название извращения.

Примечание:

1. жиза — сокращение от слова «жизнь». Это жиза — «такова жизнь», «так бывает» (сленг)

2. не зашкварилась — не опозорилась (слэнг)

3. чечик — парень, который не вызывает никаких эмоций. Ни негативных, ни позитивных (сленг)

4. тильт — напряжённое состояние (сленг)

5. чилить — отдыхать (сленг)

6. Пётр и Феврония — Пётр был князем Муромским, Феврония — простой девушкой. Умела искусно врачевать — спасла Петра от укуса змея со словами: «Будет здоров, если буду ему женой». Выздоровевший Пётр свататься не спешил и снова занемог. Осознал, женился, влюбился — да так, что, когда умерших в один день супругов положили в разные гробы, наутро они оказались в одном.

7. глотни молдована — в Молдавии портвейн называли — «молдован в шляпе», по рисунку на этикетке

8. вингсьют — специальный костюм-крыло

Глава 6

— Ева?!

В дверях стояла женщина лет сорока. Выражение лица: усталое, озабоченное, удивлённое, радостное и немного испуганное.

Вот так, сразу десяток эмоций отразилось, когда она открыла двери. Звали мою новую маму — Прасковья Дмитриевна.

Росточком мы с ней одинаковые, значит, отец Евы был высоким, надо так думать.

Волосы чёрные, всклокоченные, местами пробитые сединой. Нос, слегка курносый, щёчки порозовевшие. Губы припухшие, как будто полночи целовалась или у неё на самом деле такие? В глазах изумление и нечто ещё. Халатик, копия моего, один в один, но, судя по всему, под ним никакой футболки нет. Просто наброшен на голое тело. В два часа дня?

Изнутри квартиры раздался мужской голос:

— Паша, кто там?

Женщина нервно оглянулась.

— Не могу найти второй носок, — пробасил голос, и в дверях комнаты появилась короткостриженая мужская голова.

— Ева!?

А вот и Илья Спиридонович собственной персоной. Товарищ майор. Пятьдесят лет с хвостиком. Спортивные штаны с вытянутыми коленками, майка алкоголичка. Мой отец по дому тоже так ходил, только вместо спортивных штанов были пижамные.

Лицо у товарища майора волевое, мужественное, впрочем, таким и должно быть, у охранителя порядка. Глаза чёрные, большие, бездонные, красивые. Никакого пивного животика, бицепсы, трицепсы, всё как положено. Вполне тренированное тело. В той жизни я бы запросто сдала свои бастионы, если бы такая гвардия вздумала произвести осаду.

Сразу взял инициативу в свои руки.

— А что ты в дверях стоишь, как неродная? Заходи, а мы как раз к тебе собирались. В кои веки вырвал выходной.

Я кивнула Люсе и перешагнула порог квартиры. Собственно говоря, подружка Евы рассказала всё, что смогла вспомнить. Дальше сама, методом проб и ошибок. Говорить медленно, тщательно выговаривая их про себя, и надеяться, что не шокирую эту парочку в первую же минуту знакомства. Для меня во всяком случае, как ни крути, но люди совершенно незнакомые, никаких чувств не питаю, как ни прислушиваюсь к внутренним органам. Тело Евы ничего не подсказывает.

— В халате, босиком, — Прасковья Дмитриевна уже справилась со своим смущением и накинулась на меня.

Ответить ничего не успела. Спас дядя Илья.

— Погоди, мать. Ты на её лицо глянь, — он сделал шаг в мою сторону, — Ева, что случилось?

— Да что могло случиться, — женщина не согласилась, что её отодвинули на второй план, — она… — мамочка замолчала принюхиваясь, — а что это за запах? Ты что пила? Это же запах вина!

Унюхала. Это ожидаемо, но мне и требовалось, чтобы унюхала.

— Действительно, — согласился Илья Спиридонович, — портвейн, — и нахмурил брови.

— Дядя Илья, — я добавила в голос плаксивую нотку, — нам бы по-мужски поговорить.

Мама только руками всплеснула и изумлённо уставилась на своего любовника, — Илюша, у вас от меня секреты?

— Да какие секреты, мать? Видимо, что-то всё же случилось.

— При мне, только при мне, надо же, что удумали! — взвизгнула так, что сразу подумалось, эта тётка нормально поговорить не даст.

— Мама, — с трудом выговорила это слово, — мне нужно с дядей Ильёй посоветоваться. Вдвоём.

— Что значит вдвоём. Ты что такое говоришь? Я — первая, кто даст тебе правильный совет!

А Люся её описывала как тихая, спокойная. Может так и есть, на людях.

Я перевела взгляд на новоявленного папочку, вроде претендует на это место. Вот пусть и уговаривает, не только же сексом заниматься.

Чуть не ляпнула это вслух, но вовремя прикусила язык.

— Илья, ну-ка рассказывай, какие у вас секреты от матери? — да тётка и не собиралась останавливаться. И чем дальше, тем громче.

— Ну вот, что ты на меня бочку катишь, — отбивался Илья Спиридонович, пытаясь свести всё к шутке.

Про меня вообще забыли. Препирались минут пять, но надо отдать должное, беззлобно. Мамочка очень быстро стала сдавать позиции и, в принципе, всё уже пришло к финальному акту, но в это время в квартире громко затрещал звонок.

Прения мгновенно прекратились, а Илья Спиридонович, нахмурившись, слегка сдвинул меня в сторону и распахнул дверь.

Человек, стоявший на пороге, мне совершенно не понравился. Не высокий, но крепкого телосложения. Нос чуть сдвинут на сторону, глаза как у азиата. К тому же он был не один. За спиной толкалось ещё парочка долговязых парней, но что самое неприятное, все трое были в форме, а, стало быть, при исполнении.