Отравленная роза

– Ну что ж, какую кухню предпочитаешь? – стараясь скрыть скрежет челюстей, произнесла я.

Я почувствовала её улыбку со спины, кокетничает, хочется на месте её проклясть, если бы не изворотливость Скитер на благо интересам Лорда… Она развернулась, сияя как елочная гирлянда, добилась своего.

– Доверюсь твоему вкусу, Амикус.

Это ужасно, Мерлин, это омерзительно! Я только что пригласила Риту Скитер на свидание! Боги, спасите меня! Ясное дело, что прикоснуться к себе я ей не позволю, но чтобы отец появился в ресторане с этим чучелом? Моветон, да и только. Может, ей платье по приличнее выслать, а заодно оплатить поход в парикмахерскую? Не мое дело… Черт, и как у меня язык повернулся, нужно было настоять на вознаграждении, а не попадаться на удочку журналистке.

– Жди сову ближе к вечеру, – как можно доброжелательнее произнесла я, вновь принимая наманикюренную ручку для прощания.

Все, на сегодня с меня хватит, к черту Боунс, к черту слежку, я иду домой! И какая муха меня укусила? Какой кошмар, так влипнуть... Угораздило же. Выпить, нужно срочно выпить и расслабиться, до вечера еще много времени, и куда отвести эту тварь? Явно в мире волшебников нет такого места. Если нас заметят – это станет мировой сенсацией и подозрением на более темные делишки, нежели небольшую интрижку. Голова начала болеть, пульсировала жилка на виске, даже не знаю: злоба это или отчаяние. Слишком много за последние сутки. Смерть Венс, теперь это, на душе камень, ведь с Эмеллиной погибла и её семья. Беллатриссе и шайке дали волю: раскурочили дом, камня на камне не оставили. Звери. Да и Люциус сегодня ночевал не со мной, всю ночь мне снились кошмары. Одна в пустом огромном доме. Мог бы и остаться, хотя с чего ему думать, что мне нужна поддержка; несмотря на его знания о моей истинной натуре, все равно он считает меня хладнокровной, неприступной, не способной на иные слабости, кроме Снейпа. Он глубоко заблуждается, переоценивает мою выдержку.

Ну и где её носит? В министерстве они обычно пересекались по нескольку раз на день, обмениваясь сухими новостями, но сегодня Аллегра как сквозь землю провалилась. Два часа дня. Может, она дома? Решила поспать? Бред, слишком обязательная, иначе бы Пророк обязательно что-то написал по поводу вчерашней кровавой бойни в доме Венс. Надо было остаться у нее... Девочка определенно переживает, пускай и скрывается за маской безразличия, но Люциус слишком хорошо научился читать ее эмоции, изучил полностью. Именно сегодня ему приспичило провести ночь дома, а она даже не предложила остаться, не выдала истинных чувств.

Спустя час он не выдержал и отправился в поместье Кэрроу, чтобы проверить все ли в порядке. Не в его стиле за кого-то беспокоиться, но забота о ней стала частью бытия, впиталась с первого дня встречи в Малфой-мэноре. Почему так произошло, он сам не понимал. А теперь это заламывающее ощущение тревоги преследует на каждом шагу. Любовница? Нет, это низкое определение, она друг, которого у него никогда не было. Искренний человечек в обличии колкой стервы, которой в ней просто больше не видно. Она нужна ему, как никто другой, и, возможно, сейчас Аллегра нуждается в опеке и понимании, но дальше постели его опекунство обычно не выходит. Не договариваясь, они сами так решили, и ломать эти рамки немного проблематично – это вход в новую фазу отношений, которую любовники тщательно избегали.

В поместье как всегда стояла гробовая тишина, пускай был день, светло, но молчание этого дома звенело в ушах, сквозило одиночеством. В кабинете Аллегры не оказалось, в комнате отдыха тоже. Где ее черти носят? Может, она вовсе не дома? Вызванная Хатке сообщила, что хозяйка в фехтовальном зале. И что там делать без оппонента? Ни единого звука из-за дверей не раздавалось. Картина предстала довольно банальная: развалившись на маленькой софе в углу, она потягивала виски из бокала.

– По какому поводу праздник?

Туманный взгляд в его сторону.

– Повод есть.

Люциус начал строить догадки, но ни она из них не оказалась верной, тревоги отступили – судя по более или менее спокойной обстановке ничего страшного не произошло. Она захихикала как-то глупо, неестественно, приподнялась в сидячее положение.

– Ты беспокоился за меня? – снова смех.

Он скорчил страдальческую гримасу и скрестил руки на груди, не собираясь отвечать на очевидное.

– Я сегодня была у Риты Скитер

Небольшое беспокойство.

– Что случилось?

– Не переживай, в Пророке не появится не строчки, Мерлин, это так забавно, я так влипла… – совершенно серьезно сказала она, но потом снова по-идиотски засмеялась.

– Аллегра, – тоном преподавателя произнес Люциус, которому надоело гадать.

– Мы с ней весьма содержательно поговорили, – снова голос здравого смысла.

Смех куда-то пропал, она оперлась локтем на коленку и спрятала лицо в свободную от стакана ладонь. О чем-то переживает, но выкидывает это фасадом сарказма и веселья. Следующие слова были сказаны обреченным тоном:

– Я пригласила её на свидание.

Молчание, полная тишина. Взрыв хохота эхом раскатился по залу, отражаясь от металла на стендах и стенах, Люциус никогда в жизни не слышал ничего комичнее… Не мог остановиться, а главное, даже открыть глаза. Десять баллов Слизерину, нет, сто, это ж надо было так вляпаться? Последний раз он так смеялся, когда обучал Аллегру боевым заклинаниям, а она наслала на него чары щекотки. Выплеск эмоций до полного изнеможения. Вот это нонсенс! Через силу он открыл глаза, встретив обиженный взгляд. Насупилась, как дитя, злится.

– Ты неподражаема, Аллегра, – выдавил он с трудом. – Амикус очень долго бегал от Риты, знала бы она, кто перед ней на самом деле.

– Очень смешно, Люциус, я просто прыгаю от счастья, – прозвучала в ответ гневная речь.

– Мне казалось, ты смеялась до этого.

Она вскочила с места, едва не опрокинув виски, но удержав в руках стакан, поставила его на пол.

– Не смейся, лучше скажи, что мне с этим делать?

Казалось, её ноздри испускают пар.

– Как же тебя угораздило? Ты же женщина, а попалась на её штучки.

– Завуалированный шантаж, знаешь ли, не очень приятная вещь.

– Это взамен на молчание газеты? О, да, Скитер принимает решительные меры, в наступление пошла, – сквозь смех пытался серьезно говорить Люциус.

– Хватит издеваться, лучше посоветуй что-нибудь дельное, – бесилась она, раздраженно жестикулируя.

– Ну, на набережной возле бизнес центра есть неплохой ресто…

– Люциус! Прекрати, мне не до шуток! – сведя брови, протараторила Аллегра.

– Отвертеться тебе уже все равно не удастся, – сквозь новый смешок произнес Люциус, подходя ближе. – С тобой иногда бывает весело. – Она пыталась увернуться от объятий, но он не позволил. Детский гнев, смешная. – Перестань, в этом нет ничего страшного, я предполагал, что она когда-нибудь распустит свои коготки, мы сами даем ей постоянный повод.

– Ты понимаешь, что одним свиданием дело может не кончится?

Успокаивалась, прижалась лицом к груди, а он степенно гладил её голову. Вот так бы всегда.

«Какая же ты забавная…». От неё пахло виски, но она протрезвеет до вечера, когда настанет время рандеву с журналисткой.

– Ну, все в твоих руках, и потом, не думаю, что женщины в твоем вкусе.

Расслабилась, засмеялась и взглянула ему в глаза.

– Боюсь, даже если бы я мужчиной была, «это» не было бы в моем вкусе. Надо было так влипнуть.