Отравленная роза
Шрифт:
Стоит жить тем, что имеешь и не позволять себе углубляться в музыкальное имя, нежные губы, жаждущие руки и пахнущую вишней кожу, но Люциус не мог, и никогда не сможет лишить себя возможно последних прикосновений. Она просто не для него, и исправить эту ошибку может только создатель, который не вмешивается в дела уже произошедшего на бренной земле…
~~
Тронный зал с ангелоподобными демонами, росписью на стенах. Змеиное лицо и кровавые глаза, уводящие в водоворот безумия последних вздохов. Мольбы прекратить пытки, пытают не меня, но я чувствую боль, стократ усиленную сознанием. Словно наяву, вижу, как извивается на каменном полу бледный мужчина в черных одеждах, напряженные скулы, глаза, терпящие наказание и ненависть, уничтожающая ненависть ко мне, хотя не моя палочка творит чудовищное заклятие. Мольбы о пощаде из моего рта, ползаю
Остаток ночи я проспала нормально, потому что был антидот к кошмарам. Люциус – этот ужасный, опасный человек, убийца, почему именно ты стал моим плечом? Почему позволил тихо плакать у себя на груди, вытянул из высасывающего сна? Непонятно, какой смысл, стараться укрыться от одного монстра и лежать в объятиях другого? Но ведь со мной он иной, вовсе не такой, как пророчил отец, как я видела в ночь рейда, как описывал здравый смысл… Запуталась, потерялась, чему верить: чувствам или логике?.. Малфой – непонятная часть моей жизни, все больше и больше запутывающая в поволоке тьмы. Словно привязывает к себе, чтобы окунуть с головой в свою веру, и я начинаю верить ему, верить Волан-де-Морту, перестаю жалеть о выборе. Иногда, кажется, что это хитрый план, чтобы затянуть меня в лигу Пожирателей. Неправда, я сама целиком и полностью сотворила эти отношения, предложила себя… Зачем? Не знаю, глупый юношеский разум, бестолковая женская логика. Нет выбора, или он, или никто… Мерлин, спасибо, что это он... Бывает ощущение, что Люциус и сам игрок, иллюзионист, выставляющий на обозрение лишь фальшивую часть фокуса. Со мной он срывает маску холода на время. Загадка, но мы чем-то подходим друг другу.
Ровно вздымающаяся грудь, нерасторопный пульс и широкая мужская ладонь, обнимающая меня. Я проснулась раньше него, однако часы показывали уже двенадцать дня, мы подарили себе длительный сон. Вчера Люциус позволил себе слишком много одной фразой: «Я скучал по тебе…». Я не просто очередное увлечение, пассия, одна из множества, а нечто большее, крепнущее с каждым днем. Смотрю на его расслабленное лицо и понимаю, что он влюбляется, пускай и гонит от себя чувства, но я же вижу… Горько осознавать, но я люблю другого и, несмотря ни на что, никогда не отступлюсь от «несбывшегося». Любовь – все, что у меня есть, она будет греть меня до последнего вздоха, умрет вместе со мной. Северус недоступен, но это не оправдывает нахождения другого мужчины рядом со мной или наоборот оправдывает? Я знаю одно: Люциус успокаивает ночные кошмары, дарит мнимое успокоение, пускай продолжаются наши отношения, без них я загнусь.
Я провела ладонью по животу любовника, нежно призывая к пробуждению. Поцеловала грудь и посмотрела на дрогнувший подбородок, стала аккуратно касаться губами, поднимаясь выше. Спит, но чувствует, слышу, как отзывается дыхание, иногда сбиваясь с ритма. Хорошо и легко, словно так и должно быть, а руки медленно скользят по оголенному торсу. Я поднялась на локтях над ним и заглянула в сомкнутые веки. Крепкий Морфей… Разглядела каждую мимическую морщинку на красивом аристократичном лице, поцеловала брови, нос – Люциус не шелохнулся, никакой реакции… Такова нелегкая судьба будильника. Отчего столько нежности в моем разуме? Осторожно прихватила его губу своими. Ну же! Женские пальчики пошли в наступление, прочертив дорожку по светлым волоскам на груди, спускаясь вниз. Внезапным движением я была откинута в бок и оказалась под ним. Немного растрепанные волосы, сонная улыбка, вот только глаза закрыты, словно зомби он начал целовать мою шею, подложив правую руку под талию, медлительно, нерасторопно.
– Люциус! – весело произнесла я.
– М-м-м? – все еще с закрытыми глазами промычал он, не отрываясь от дела.
Бесполезно, он еще не проснулся, а вернее находился на стадии лени пробуждения, ну, не считая некоторых частей тела. Он поднялся к лицу и, наконец, открыл веки, являя слегка затуманенный взор и блеск. Довольная улыбка, погладил мои скулы. Взгляд: чистый, непорочный, какой-то домашний, что ли… Моя рука потянулась к его лицу, но была перехвачена, теперь он целовал мою ладонь, словно маленькие кисти младенца, так кротко принося
спокойный восторг. Сила притяжения, магнетизм, что-то невозможное в природе – это мы, наша отдельная стихия.Вставать совершенно не хотелось, за утехами вновь пришло расслабление и отсутствие аппетита к работе – скучной, беспросветной слежке, не имеющей смысла. Это чрезмерно позднее утро, оно было иным, он больше не скрывал привязанности, не прятал прикосновений, когда мы мирно ели в привычном кабинете. Люциус с цепи сорвался, вышел за рамки дозволенного, которые сам определил, а мне оставалось только поддаваться. Я не против, более того – я совершенно не против.
Может, влияние планет, вошедших в благоприятную фазу по моему гороскопу, может солнце светило не с той стороны, разгоняя ночные тучи, а может, мне просто дико везло, когда по привычке зайдя в Министерство Магии ближе к двум часам дня, я сразу же наткнулась на вездесущую Риту Скитер. Я могла бы подумать об обратно противоположной пропорции идеальному утру, по системе имеющей возможность перетечь в поганую петлю неудач, если бы не человек разговаривающий с ней. Амелия Боунс – она по определению не должна любить журналистов, однако бывают в жизни надобности общаться с прессой. Я не слышала за шумом Атриума их речей, но знала, что писака обязана стелиться передо мной, должна выложить всю интересующую информацию, особенно после вчерашнего вечера, когда я была обходительной и местами романтичной, но не позволяла себе лишних движений. Множество волшебников толпились в главном помещении в последний день недели, никто не обращал внимания на ведущего наблюдения Амикуса Кэрроу, стоящего возле палатки с прессой. Несколько вежливых сухих приветствий. Разговор двух женщин закончился довольно скоро, и Рита, напичканная новыми идеями, отправилась к выходу, вероятно, чтобы написать сенсацию или очередную статью о работе власти. О чем они разговаривали?
Незамедлительно я проследовала за светилом Пророка и настигла её уже возле дверей, якобы нарочно столкнувшись плечом.
– Амикус, добрый день, – её глазки засияли восхищенным, но хитрым огоньком.
Я потянулась за ее изящной ручкой с маникюром красного цвета.
– Рита, вот уж не ожидал встретить тебя здесь в пятницу, обычно твои выходные начинаются немного раньше, чем у обычных людей.
– Работа обязывает, – кокетливо улыбнувшись, произнесла она.
– У тебя найдется свободная минутка?
Она просияла, обделенная вниманием Амикуса, она согласна на все ради того, дабы переспать со мной… то есть, с моим отцом. Мы поднялись из министерства на улицу Лондона, чтобы направиться в обитель журналистов, расположенный неподалеку от органов власти. Ко входу как раз подходил припозднившийся Люциус; мы всегда приходим в разное время. Ненадолго остановившись, мы обменялись рукопожатиями, одним лишь взглядом я отчетливо дала понять, что наклевывается нечто познавательное. Расставшись с ним, мы с Ритой продолжили путь.
Сидя в мягком малиновом кресле в кабинете Скитер, я пила уже третью за утро чашку кофе и ожидала, пока хозяйка раскидает по ящикам документы и соизволит присоединиться ко мне.
– Итак, чем могу быть полезна на этот раз? – сложив руки в замок, выглядывая из-под очков, спросила она.
– Ты считаешь, что я прихожу к тебе только по работе?
Скорчила гримасу.
– Амикус, давай сразу к делу, у меня через час интервью.
Так-та-ак.
– И кого же ты будешь интервьюировать?
– Ту, с кем разговаривала десять минут назад, не думай, что я не заметила тебя.
В душе отчего-то заплясали огоньки надежды на сдвижение плана с мертвой точки. Я боялась, как бы ни подпрыгнуть от столь волнительной новости.
– И где назначена встреча?
Я молилась, чтобы это происходило не в стенах Министерства Магии, иначе все соплохвосту под хвост. Ну же, обрадуй меня, клянусь, я смогу выдержать еще один вечер в твоей компании, не подкачай.
– С чего вдруг такой интерес?
– Всего лишь праздное любопытство, – нетерпеливо произнесла я.
Хитринка проскочила в глазах Скитер, понемногу осознающей насколько может оказаться важна подобная информация.
– Амикус, что на этот раз? Тебя интересует Боунс?
– О твоей проницательности ходят легенды, – как можно вежливее сказала я.
– Снова темные делишки…
– Называй, как хочешь, но если есть желание немного помочь интересам «общего дела»…
– Что-то мне подсказывает, что Амелия крупно влипла, раз за нее взялся ты.