Отрезок пути

– Лонгботтом, да проснитесь вы! – Снейп тянется через стол и неожиданно щелкает пальцами у меня перед носом. Я вздрагиваю. Ощущение такое, словно я и в самом деле только что проснулся. – Сидите тут! – командует он и скрывается в соседней комнате. Интересно, что там находится? Судя по тому, что он приносит оттуда чай и кофе, должна быть кухня. Но зачем преподавателям кухня? Едят они в Большом зале, да и эльфы наверняка могут все, что угодно, доставить. Что же тогда в этой комнате?

Вскоре Снейп возвращается с двумя чашками кофе. Одну из них он буквально впихивает мне в руки. Я не хочу кофе, но делаю большой глоток, чтобы его не обижать. Ха, как будто он может обидеться! А кофе потрясающе вкусный… кажется, я все-таки его хочу…

– Ну что, Лонгботтом, пришли в себя? – насмешливо спрашивает Снейп.

– Вроде бы, сэр, – неуверенно отвечаю я, сжимая чашку обеими руками. – Что со мной было?

– Небольшой шок, – он слегка пожимает плечами. – В зельях нет необходимости, вы и без того пьете их, как тыквенный сок.

– Ясно, сэр, – я глубоко вздыхаю, пытаясь привести мысли в относительный порядок.

– Теперь вы в состоянии нормально разговаривать?

– Пожалуй, да, – говорю я по-прежнему не слишком уверенно.

– И? – поднимая бровь, иронично спрашивает Снейп.

– Ну… – я изо всех сил надеюсь, что не скажу сейчас какую-нибудь глупость, – пока Пророчество не будет исполнено, моя удача будет на стороне Гарри. А еще я узн'aю, если с ним что-то случится.

– Верно, – кивает он. – Как вам кажется, были уже прецеденты?

– Ну, с удачей понятно. Мне всегда казалось, что она меня избегает. В детстве со мной чего только не случалось. А в остальном… Эти головные боли, сэр… – медленно говорю я. – В ту ночь, когда напали на мистера Уизли, у меня была жуткая мигрень. И на истории магии тоже. Но ведь непосредственно Гарри опасность не угрожала…

– И какие же выводы вы можете из этого сделать? – Снейп явно хочет, чтобы я додумался сам – он-то наверняка уже разобрался.

– Ну… – до конца я не уверен, но надо же хоть что-то сказать, – мне кажется, у Гарри из-за шрама какая-то мысленная связь с Вы-Знаете-Кем, поэтому он иногда видит, что тот делает. А, так как Вы-Знаете-Кто его враг, то Пророчество воспринимает это как угрозу и предупреждает меня.

– Не совсем, – он слегка морщится. – Вы говорите так, словно Пророчество – это какое-то живое существо, что в корне неверно. Пророчество лишь спровоцировало появление между вами и мистером Поттером почти незаметной, но прочной связи, которая, хоть и действует постоянно, становится ясно ощутимой для вас лишь в тех случаях, когда Поттеру угрожает опасность или требуется помощь.

– Но я же чувствовал боль, сэр! – возражаю я. – Значит, угроза была.

– Непосредственной угрозы, как вы верно заметили изначально, не было, – с нажимом говорит Снейп, – поскольку это Поттер проникал в сознание Темного Лорда, а не наоборот. Вот если бы кто-то пытался проникнуть в сознание Поттера – это была бы угроза.

– «Покушается на покой разума его», – припоминаю я то, что прочитал.

– Верно, – кивает он.

– Почему же у меня так болела голова, сэр?

– А вы не догадываетесь? – насмешливо спрашивает он и тут же объясняет: – У вас ментальная связь с Поттером, у Поттера ментальная связь с Темным Лордом. Но у вас с Темным Лордом никакой связи нет. Проникая в его сознание, Поттер невольно «тянет» за собой и вас. Ну, а вам там явно нечего делать.

– Понимаю, сэр, – задумчиво говорю я и тут же понимаю еще кое-что. Не успев как следует все обдумать, я выпаливаю: – Так вот чему вы пытались научить Гарри! Не зельям, а как избавиться от этой связи с Вы-Знаете-Кем!

– Не избавиться, а закрыться, – поправляет Снейп, глядя на меня с явным любопытством. – Признаюсь, я удивлен. Как вы догадались?

– Ну, мне еще тогда казалось странным, что дополнительные занятия не приносят Гарри никакой пользы, – отвечаю я, смутившись. – У меня, например, довольно быстро все наладилось. Вот мне и пришло в голову, что зелья – это просто прикрытие, и дело в чем-то другом. А сейчас понял. Гарри с этих занятий возвращался ужасно вымотанным и уставшим. И у меня каждый раз ужасно болела голова. Вам ведь наверняка приходилось проникать в его сознание, чтобы научить закрываться. А это считается угрозой.

– Вы неплохо соображаете, Лонгботтом, – замечает Снейп с едва заметным оттенком одобрения. – Все абсолютно верно.

– Но Гарри так ничему и не научился, – рассуждаю я вслух. – И после пасхальных каникул вы перестали с ним заниматься. А почему вы перестали, сэр?

– А вот это уже не ваше дело! – отвечает он так резко, что я чуть не подпрыгиваю в кресле.

– Извините, сэр, не мое, конечно, – поспешно соглашаюсь я.

– Что же касается неспособности Поттера к обучению, – говорит Снейп, немного смягчаясь, – то это, к сожалению, клинический случай.

– Мне кажется, что дело не в этом, сэр, – осторожно замечаю я, надеясь, что он не прикончит меня на месте за попытку возразить. – Я думаю, что, после того, как Гарри спас жизнь мистеру Уизли, ему казалось, что если он закроется от этой связи, то кто-нибудь может погибнуть.

– Поразительная самонадеянность вполне в духе Поттера, – он брезгливо морщится. – Уверенность в собственной исключительности. Учитывая то, что ничьих жизней он не спасал, это звучит особенно впечатляюще.

– Но, сэр, а как же…

– Не говорите о том, о чем не знаете, Лонгботтом, – раздраженно перебивает Снейп, взмахнув рукой. – В доме Уизли, к вашему сведению, есть весьма забавные часы. Стрелки обозначают членов семьи, а вместо цифр – указатели их местонахождения. «Дома», «на работе», «в школе» и так далее. Также есть указатель «смертельная опасность». Молли Уизли наблюдает за этими часами пристальней, чем Филч за студентами. Особенно в те дни и ночи, когда ее супруг занимается чем-то потенциально опасным. Его местонахождение в ту ночь было ей прекрасно известно. Думаю, дальше объяснять нет нужды. И я предупреждал, – раздражение в его голосе переходит в настоящую злость, – что не ст'oит внушать Поттеру уверенность в том, что он совершил подвиг!

– Я все понял, сэр, – киваю я. – Вы, конечно, правы.

Заступаться за Гарри, объясняя, что он не виноват в том, что эту уверенность ему все-таки внушили, пожалуй, ни к чему. Снейп, конечно, говорил мне год назад, что не кусается, но вид у него сейчас настолько свирепый, что я начинаю в этом сомневаться.

– Профессор, – мне в голову вдруг приходит не слишком приятная мысль, – помните, я рассказывал, что во время того приступа перед тем, как мы отправились в Министерство, была не только головная боль, но еще и такой мерзкий зуд…

– Полагаю, вы вычислили фальшивку, Лонгботтом, – спокойно отвечает он, не дослушав.

Я резко разворачиваюсь к нему всем корпусом, едва не свалившись с кресла. Чашки жалобно звякают.

– Мерлин!.. – бормочу я. – Значит, я мог все это предотвратить, если бы рассказал Гарри, и тогда нам не пришлось бы…

– Не идиотничайте, Лонгботтом! – зло перебивает Снейп. – Что именно вы могли предотвратить? Даже если бы вы точно знали, что означают ваши ощущения, думаете, Поттер стал бы вас слушать?