Отрок (XXI-XII)

Алексей собрался что-то сказать, но Мишка нахально остановил его жестом и продолжил:

–  Ты прости, дядя Леша, но я еще не закончил. Кроме десятой части ратников, нам придется еще и старосту, как ты сказал, истребить. За что? За то, что он свою дочь защищает?

Мишка намеренно ударил в больное место Алексея. Удар достиг цели - Алексей скривил рот и опустил глаза. Лавр покосился на Мишку как-то непонятно - не то с осуждением, не то с одобрением. Дед, едва заметно, кивнул внуку.

–  А есть еще обозный старшина Бурей. Убить его за то, что он церкви дом бунтовщика подарил? Каждый ратник нашей сотни, хоть раз, да лежал у Бурея в обозе раненый. Неужели никто за обозного старшину не вступится?

А еще есть волхва - боярыня древнейшего рода Гредислава Всеславна, которой княгиня Туровская через меня поклон передавала. На моей памяти она впервые в Ратное приехала и просит о том же самом, что и настоятель наш отец Михаил. Деда, ты помнишь, чтобы волхва в Ратное когда-нибудь приезжала?

При известии о том, что княгиня передавала поклон Нинее, брови деда изумленно полезли вверх, но на вопрос Мишки он ответил без задержки:

–  Ни разу! И не слышал о таком никогда.

–  Значит, - продолжил Мишка - для Гредиславы Всеславны это очень важно. На волхву, которая все Погорынье против нас поднять может, тоже наплюем?

–  Ну, как знаете.
– Глухо произнес Алексей, ни на кого не глядя.
– Я здесь недавно, вам видней.

Мишка, насколько получилось одним глазом, вопросительно глянул на деда. Тот вопрос понял и чуть заметно качнул головой в сторону Лавра.

"Ага, предложение Лавра тоже требуется прокомментировать".

–  А идти разговаривать с людьми Тихона, я думаю, сотнику невместно. Захотели бы поговорить, сами бы пришли. Они же сидят и ждут решения сотника. Не разговоров, а решения.

–  Эх, Михайла!
– Дед сморщился, словно съел что-то на редкость противное. Наговорил, наговорил… Разве что Лехе тебя интересно слушать было. Вечно ты так - слов много, а дела… Что предлагаешь-то?

"Ну, старый хрен! На кой тебе весь этот спектакль? Ведь знаешь же, что я предлагаю! Стоп! Зачем-то это все деду нужно, просто так он ничего не делает. Хоть бы знак дал какой. Ладно, трындеть - не мешки ворочать".

–  Во-первых, предлагаю блюсти достоинство сотника и никуда ни с кем разговаривать не ходить.
– Мишка глянул на деда, тот слегка опустил веки.
– Во-вторых, предлагаю уважить просьбу волхвы. Война с лесовиками нам не нужна. Тем более, что никто нас этим не попрекнет, потому, что отец Михаил просит о том же.
– Мишка снова посмотрел на деда и опять получил едва заметное одобрение.
– Все вместе означает: не валить всех бунтовщиков в одну кучу и разобраться с каждой семьей в отдельности. Кстати и с семьей Пимена тоже, потому, что с него все и началось. Общее решение сотника не отменяется, а как его применить к каждому семейству в отдельности, сотник указать имеет право всегда.

Пользуясь тем, что лавр и Алексей смотрели на Мишку, дед хитро подмигнул внуку левым глазом, от чего шрам на его щеке шевельнулся, как живой.

"Так вот в чем дело! Понятно, для чего деду весь этот спектакль понадобился! Дед вбивает Алексея в реалии жизни Ратного, как неподходящий фрагмент в пазл! Алексей, действительно, выпал совсем из другой "мозаики", значит, надо что-то обрезать, а что-то добавить.

Дед дал потенциальному зятю (гм, из песни слов не выкинешь) присмотреться, а потом - "мордой об стол"! А чтобы чувствительней получилось, "загасил" на время Лавра - пусть Алексей элементарные вещи из уст мальчишки услышит. Так обиднее, но и запомнится лучше" .

Алексей, сам того не ведая, тут же подтвердил мишкины мысли:

–  Ну и говорлив же у тебя внук, дядя Корней.
– Сказано было с досадой, но и некоторое одобрение в тоне Алексея тоже присутствовало.
– Однако явной глупости я не услыхал. Что решишь-то, господин сотник?

–  Кхе. А если бы Михайла явные глупости болтал бы, так я его и спрашивать ни о чем не стал. А решу я так. Баб, которые родом из Погорынских родов, верну родителям с отступным, как это по старинным обычаям водится. Нинея мне в этом советом поможет, чтобы обид на нас не было. Баб, которые родом из Ратного…

Дверь открылась, и в горницу заглянул Немой. Дождался, пока дед обратит на него внимание и, сначала указав себе за спину, сделал пальцами такое движение, как будто заплетает себе ус в косичку.

–  Лука приехал?
– Догадался Дед

Немой кивнул и потыкал себе указательным пальцем в щеку.

–  И Леха Рябой?

Немой снова кивнул.

–  Они где? По домам поехали?

Еще один кивок.

–  Ну, пусть отдохнут с дороги, а вечером - ко мне. Ступай Андрюха. Так, други любезные… на чем я остановился?

–  На бабах, которые родом из Ратного.
– Напомнил Мишка.

–  Да! Ежели баб, которые родом из Ратного, кто-то захочет на поруки взять, как жену Николы или дочку Аристарха, я противиться не стану. А тех, за которых никто поручиться не захочет - вон! Вот такое мое решение!

–  Воля твоя, дядя Корней, но любое решение силой должно быть подтверждено.
– Упрямым тоном произнес Алексей.
– Иначе, еще неизвестно, как его выполнять станут.

–  Кхе! А ты думаешь, зачем я своих бояр в Ратное вызвал? Ни Лука, ни Рябой ни в бунте, ни в его подавлении не участвовали, а их десятки сейчас у нас самые сильные. Завтра с утра соберем сход. Лука с Рябым своих людей приведут, конно и оружно. Да его пацанов - дед кивнул на Мишку - где-нибудь рядышком поставим, чтобы видно было. Вот и будет подтверждение силой. Быть по сему!

"Примите мои поздравления, сэр, Вы пожалованы в тайные советники. Согласно петровской "Табели о рангах" - чин соответствует званию генерал-лейтенанта. При условии, что Воевода Корней - канцлер. Бешеная карьера уездного масштаба!".

Глава 3

Следующий день для Мишки стал днем визитов. Дед, все-таки, организовал для внука возможность "работать языком". Первым "на прием" явился Стерв. Мишка не только уважал его, как великолепного профессионала, умеющего передать свои знания молодежи, но и просто симпатизировал ему, как человеку. Из-за этого ему было несколько неловко называть охотника кличкой, неблагозвучной для уха человека ХХ века, но родового имени Стерва он, естественно, не знал, а от христианского "Евстратий" сам охотник кривился, как от зубной боли.

И ничего с эти поделать было нельзя - к крещению Стерв отнесся, как к неизбежному злу, в церковь ходил, как солдат в наряд, не скрываясь носил на себе языческие амулеты и обереги и, в довершении ко всему, имел двух жен. Старшая жена - мать Якова - была сестрой тетки Татьяны, а младшую жену Стерв не то что не сосватал, а даже и не купил, получив в придачу к оплате за убийство медведя-людоеда в каком-то очень дальнем лесном селении.

По понятиям ратнинцев, вторая жена Стерва была холопкой, но, когда отец Михаил потребовал от охотника обвенчаться с первой женой, тот вознамерился поступить как раз наоборот - обвенчаться с младшей. Свои действия он объяснил деду, со своей точки зрения, вполне логично: "Вея и так жена, все это знают, а Неключу за холопку держат. Пусть Неключа тоже женой будет, да и имя сменить надо, больно неподходящее {{ От древнеславянского "неключимый" - бесполезный.}}".

Мишка здорово подозревал, что сделал такой выбор Стерв исключительно из чувства противоречия, та же мысль, видимо, закралась и в голову отца Михаила. Венчать Стерва с младшей женой он отказался, заявив, что сие будет нарушением таинства брака и поощрением блуда.

Так и остался Стерв официальным холостяком при двух женах. Яков, насколько понимал Мишка, к двоеженству отца относился совершенно спокойно, обе жены - тоже. Дед же, для виду посердившись, в конце концов заявил, что пути Господни неисповедимы, и, рано или поздно, Господь лишнюю жену сам приберет, тогда и понятно станет, с кем надо венчаться.