Отряд

Подъехав к крыльцу, рейтары спешились и, наставив пистолеты на задержанных, ввели их в обширный холл, уставленный небольшими статуями.

–  Прошу вас немного подождать, господа.
– Чиновник сделал приглашающий жест.
– Вас проводят…

Комната, куда поместили задержанных, оказалась небольшой, но чистой и даже уютной - две застеленные кровати, высокие, деревянные, резные; небольшой шкафчик для белья, длинный стол, скамеечка, несколько стульев. Правда, узкое окно было забрано толстой железной решеткой, да и дверь оказалась чрезвычайно надежной, дубовой и, естественно, запертой.

–  Ну, влипли!
– хмуро буркнул Прохор.
– Говорил я, бежать было надо!

–  Далеко бы не убежали…

На стене у двери висел рукомойник, и парни с удовольствием ополоснули запыленные лица. Почти сразу же снаружи лязгнул засов и - удивительное дело - в дверь вежливо постучали.

–  Да-да, - усмехнувшись, откликнулся Митрий.
– Войдите, не заперто.

–  Осмелюсь вас побеспокоить, господа, - в сопровождении дюжих стражников в комнату вошел маленький плюгавенький человечек, кривоногий, в смешном черном камзоле, слишком уж для него длинном, и вытянутым хитрым лицом записного пройдохи. За левым ухом у вошедшего виднелось перо, в левой руке - чернильница, в правой - бумага.

–  Секретарь господина помощника королевского интенданта Огюст Гарани, - поклонившись, представился плюгавец.
– Если вы не против, я кое о чем вас спрошу, господа.

–  Пожалуйста, спрашивайте!

Усевшись за стол, секретарь разложил перед собою бумаги и, обмакнув в чернильницу перо, взглянул на Ивана:

–  Сначала - вы, месье. Итак, вы - дворянин?

–  Несомненно!

–  Из какого вы рода?

–  Мы поляки!
– решительно соврал молодой человек.
– Род Валишевских очень известен в Речи Посполитой.

–  Ого, - записывая, покивал плюгавец.
– Поляки! То-то я и смотрю - вы как-то не так говорите. Как звали вашего батюшку?

Иван назвал первое пришедшее в голову имя.

–  А дедушку? А прадедушку? Они тоже были дворяне?

Точно такие же вопросы секретарь задал и остальным. Прохор с Митькой, естественно, тоже прикинулись польскими дворянами, назвавшись, впрочем, собственными именами - вряд ли здесь имели достаточные сведения о Польше!

А вот месье Вальен, похоже, сказал все честно, да ведь он и не мог соврать, даже если б и очень хотел - в данной местности его наверняка многие хорошо знали.

–  Отлично, господа, отлично.
– Закончив, месье Гарани поклонился и, проворно собрав пожитки, удалился в сопровождении стражей.

–  Ну, ни черта не понимаю, прости Господи!
– по-русски выругался Прохор.
– Ну и допрос! Зачем ему понадобились наши дедушки и прадедушки? Вот дурень!

–  Нет, он как раз очень умен, - задумчиво перебил Митрий.
– Для них сейчас главное - установить наше дворянское происхождение, в этом вся загвоздка. Если установят - точно извинятся, отпустят, а если нет… А, Иван?

–  Надо вспомнить, кто может его подтвердить… Эх.
– Иван с досадой махнул рукою.
– Как же я не подумал об этом! Ведь точно - будут проверять, а это может затянуться надолго…

–  Да зачем же?!
– взорвался Прохор.
– Какая им разница - дворяне мы или нет?

–  Э, нет, братец!
– тут же возразил Иван.

– Очень многое от того зависит, это ведь не Русь-матушка. Здесь любой дворянин - даже самый нищий экюйе - человек благородный. Его нельзя подвергать телесным наказаниям, а нужно обращаться вежливо, и следствие вести честно.

–  Следствие? Да что ж мы такого сделали-то?

–  Если нас примут за бродяг - это уже преступление.
– Иван хмуро почесал заросший щетиною подбородок.
– Ну, не казнят, как, к примеру, в Англии, однако на галеры отправить могут.

–  Да почему?!

–  Отвечу, Проша, как студент-юрист: по Муленскому ордонансу одна тысяча пятьсот шестьдесят шестого года от Рождества Христова.

–  Что еще за ордонанс такой?

–  Против подозрительных бродяг, Прохор.

Друзья задумались. Правда, и на этот раз долго скучать им не дали. Лязгнул засов:

–  Дэмьен Вальен, выходи!

–  Я, да?

–  Ты-ты! Да побыстрее давай!

Вздохнув, Дэмьен грустно кивнул и вышел вслед за стражей. Не прошло и пяти минут, как его счастливая физиономия заглянула в решетчатое окно:

–  А меня ведь отпустили, парни! Честное слово, отпустили. И вас отпустят. Встретимся за деревней - этакое дело надобно хорошенько спрыснуть у Алена! Я буду вас ждать, лады?

–  Лады.
– Друзья несколько воспрянули духом.
– Только не забывай, нам в Шербур надо!

–  Не забуду!
– Отцепившись от прутьев решетки, счастливый пропойца спрыгнул на траву вниз и скрылся за деревьями сада.

–  Во!
– покачал головой Митрий.
– Может, и нам так вот свезет?

Прохор перекрестился:

–  Помоги, Богородица Тихвинская!

Мэтр Окюлер задумчиво проводил взглядом убегающего бродягу. Этот был бы восемнадцатым. А в прошлом году было шестнадцать. Негоже прибавлять, даже на двух человек - где сразу два, там потом и требовать будут больше.

–  Что такое?
– Чиновник обернулся на слабый стук.
– А, это ты, Гарани? Ну, чего-нибудь выслушал?

–  Они говорили на каком-то странном языке, господин помощник. Может, и вправду - поляки?

–  Поляки?
– Экюлье усмехнулся.
– А мне вот почему-то кажется, что это - еретики с юга! Говор у них - ну, точно как в Лангедоке, уж ты мне поверь, довелось слышать.

Секретарь почтительно кивнул.

Чиновник задумчиво прошелся по кабинету:

–  Даже если они и дворяне, то - южные. Ах, Гарани, от них прямо-таки разит гугенотами!

–  У вас великолепный нюх на еретиков, сударь!

–  Сколько еретиков у нас было в прошлом году?

–  Э… Шестеро, господин помощник.

–  А в отчете?

–  И в отчете - шестеро, вы же сами тогда сказали…

–  Шестеро, - помощник вздохнул.
– А в этом году - уже семь. Плюс еще три - десять!

–  Очень хорошо, месье!

Мэтр Окюлер насмешливо посмотрел на секретаря:

–  Чего ж хорошего? В этом году мы укажем десять еретиков, а в следующем сколько укажут ловить - пятнадцать? Двадцать? Оно нам надо?

–  Так, значит, этих отпускаем? Или - задерживаем для проверки?