Отряд

–  Мадам… ой… Мадемуазель, вы, кажется, потеряли одну вещь… - Иван вошел в лавку и покраснел.

–  Что?
– Девушка в бирюзовом платье обернулась. Действительно - красавица! И очень юна.
– Ах, это…

Взяв платок двумя пальцами, как показалось Ивану, небрежно, кивнула и отвернулась. Юноша постоял еще немного, переминаясь с ноги на ногу, но, больше ничего не дождавшись, вышел из лавки на улицу.

–  Ну, как?- нетерпеливо осведомился Жан-Поль.

Иван лишь пожал плечами.

–  Так она тебе понравилась? А?

–  Гм… Скорее всего - да.

–  Ну и наверняка ты ей.

–  А вот в этом я совсем не уверен…

–  Слушай, Иван! Не будь деревенщиной - платки даром не падают.

–  Так, может, стоит подождать?

–  О, нет! Как раз ждать и не следует - слишком уж это будет невежливо. Просто не торопясь пройдемся до Нотр-Дама.

–  И что?

–  Увидишь. Поверь, я в таких делах человек опытный.

Они уже подходили к площади, когда позади раздался вдруг нежный голосок. Иван обернулся - служанка. Черноглазая, в белом чепце, с остренькой хитрой мордочкой.

–  Месье дворянин?

–  Да.
– Иван улыбнулся.

–  А где месье проживает?

Юноша назвал адрес.

–  Цветочная улица?
– уточнила служанка.
– Та, что между Латинским кварталом и аббатством Святой Женевьевы?

–  Да, именно там. Доходный дом господина Будена. Каменный, четырехэтажный - он там один такой.

–  Знаю. Спасибо, месье.

Поклонившись, служанка убежала… И, кажется, где-то позади мелькнуло бирюзовое платье.

–  Тебе следует ждать визита, - хохотнул нормандец.

–  Визита?
– Иван неожиданно ощутил испуг.
– Неужели эта девушка - явно не из простых - явится в наши апартаменты? Нет, они, конечно, неплохи, но…

–  Ох, Жан, друг мой.
– Жан-Поль притворно вздохнул.
– Не обижайся, но видно, что ты из глубокой провинции и рассуждаешь как замшелый провинциал! Скажи на милость, с чего ты взял, что прекрасная незнакомка нанесет тебе визит? Конечно же, она пошлет за тобой служанку! Как вовремя мы купили тебе кружевной воротник - сразу видно столичного человека. Гм… - Нормандец вдруг замолчал, задумался, искоса посматривая на приятеля.
– Плащик у тебя, конечно, тот еще… но покупать новый и дорогой ни к чему, плащ попросим у Мелиссье, ну, ты его знаешь, ларошелец, что снимает комнату этажом ниже.

–  А, Рене!
– кивнул Иван.
– Приятель нашего Митрия.

–  Да-да, Рене Мелиссье дружит с Мити.
– Как и все студенты, Жан-Поль довольно смешно называл Митьку - Мити, с ударением на последний слог.
– Тем более - не откажет! Этот Мелиссье - хороший парень, несмотря на то что гугенот.

–  Ты не любишь гугенотов, Жан-Поль, - негромко констатировал факт Иван.
– А ведь ваш король Анри еще лет шесть назад подписал эдикт в Нанте…

–  Да-да, - недовольно прервал нормандец.
– Подписал. Так было нужно ради единства страны и прекращения гражданских войн. И какое же единство он получил?!
– По всему чувствовалось, что своими словами Иван задел приятеля за живое.
– У гугенотов осталось двести крепостей! Двести! Они пользуются привилегиями, налоговыми льготами и у себя на юге и юго-западе, по сути, творят, что хотят. Так что у нас теперь две Франции, Иван. Одна - добрых католиков и другая - гугенотская.

Жан-Поль немного помолчал и продолжил:

–  Я, конечно, не истовый католик… грешен. Но что касается любви или нелюбви к гугенотам… Знаешь, Иван, мне было десять лет, когда гугеноты ворвались в наш городок. Осквернили и разрушили церковь, убили кюре… да много чего творили… До сих пор в дрожь бросает от всех этих мерзостей.

–  Понимаю, - тихо отозвался Иван.
– Но ведь ты сам только что сказал, что Рене - неплохой парень. А ведь он гугенот!

–  Да - Рене неплохой парень.
– Жан-Поль согласно кивнул и - уже шепотом - добавил: - Только он был бы еще лучше, если б сменил гугенотскую веру на католическую.

Таверна хромого Ферми, что на улице Зеленщиков, неподалеку от моста Шанж, и впрямь оказалась на удивление уютной и недорогой. Заказав под вино парочку жирных каплунов, друзья уселись за стол и в ожидании заказа неспешно потягивали сидр из больших деревянных кружек.

–  Как Париж?
– неожиданно поинтересовался Жан-Поль.
– Нравится?

–  Красивый город. Особенно - Нотр-Дам, Сите, Ратуша.

–  О! Видел бы ты Нормандию! Море, рыбацкие лодки, вечнозеленые поля с пасущимися тучными стадами, вязовые и буковые рощицы, желтые гнезда омелы.

–  Ну, омелы везде у вас много. И вот насчет красоты…

–  Постой-ка, Иван. Можно тебя кое о чем попросить?

По тому, как нормандец прикусил губу, по прищуру глаз Иван понял, что просьба окажется непростой. Тем не менее готов был выслушать.

–  Видишь ли, Жан… - Жан - так обычно здесь называли Ивана, и только близкие друзья правильно выговаривали имя.
– Что ты делаешь в субботу, в день святого Матиаса?

–  В субботу?
– Иван почесал затылок.
– Еще не знаю. А что?

–  Не согласился бы ты вместе со своим другом Прохором постоять некоторое время у дверей одного дома в Сите близ Нотр-Дама. Видишь ли, я хотел бы проучить одного наглеца…

–  И ты просишь в этом о помощи?!

–  О, нет, нет: если б можно было проткнуть его шпагой - я бы вас ни о чем не просил.
– Жан-Поль натянуто улыбнулся.
– Сей наглец - подлого звания, но он оскорбил меня… А я ведь неплохо дерусь… Но боюсь, как бы не помешали стражники.

–  Стражники?

–  Да, вот бы вы с Прохором устроили там, у дома, хорошую свалку сразу же после мессы. Недолго, но мне бы вполне хватило этого времени. А?

–  Ну и просьба у тебя!
– Иван покачал головой.
– Драку какую-то устроить. Что ж, дело нехитрое. Поговорю с Прохором - уж тот согласится поразмять кулаки, тут и думать нечего.

–  Да, Прохор отличный боец! Как-то показал мне пару ударов.

–  Нас с Митькой тоже учил. Одно слово - кулачник.

–  Так, значит, поможете?

–  Да поможем, чего там…

–  Эй, трактирщик! Как там наши каплуны?

Каплун оказался вкусным, как и вино, и Иван отдал должное местной кухне. Жан-Поль что-то говорил, смеялся, махал рукой знакомым; Иван его не особо слушал, жевал молча - думал. Вообще, кажется, нормандцу можно было доверять. Они все подружились за зиму: те, кто квартировал в доме господина Будена. А все началось еще в октябре, когда приехали и королевской волею определились в университет. В университет-то определились, а вот с жильем оказалось хуже. Можно было бы, конечно, снять недорогой пансион, но все упиралось в деньги - а их приходилось экономить, ведь было неизвестно, как долго ребятам придется прожить во Франции. Кто-то из братьев-студентов посоветовал поискать небольшие апартаменты в доходных домах, и тут нарисовался Жан-Поль, у которого как раз имелся на примете подобный домишко, вернее - апартаменты. Господин Буден с охотой сдавал студентам комнаты на двух верхних этажах, правда, на одного цена - полсу в день - выходила все ж таки дороговатой, а вот если поделить на двоих…

В общем, Жан-Поль уговорил. И ребята о том не пожалели - апартаменты у господина Будена в самом деле оказались славными. Уютные комнатки с цветами, ширмами и двумя деревянными кроватями - почти совсем без клопов!
– а после полудня в распахнутые ставни вовсю светило солнце.

Одну комнатку заняли Прохор с Митькой, другую, соседнюю, - Иван и Жан-Поль. Столовались все вчетвером, ну и языковая практика была богатой. Нормандец поначалу смеялся над выговором новых друзей, но потом ничего, привык и даже похваливал иногда Ивана, приговаривая: «bien», «bien», «tres bien».