Отряд
Шрифт:
Выйдя на улицу, пошли, направляясь к Кремлю. Словно сами собой возникли вокруг вооруженные бердышами стрельцы - почетная охрана? Конвой? Дьяк Тимофей Соль деловито шагал впереди.
– Иван, а где здесь пыточная изба, поруб?
– тихо поинтересовался Митрий.
– Да во-он, - Иван махнул рукой… и похолодел. Ведь как раз в ту сторону они сейчас и направлялись! Интересно зачем? Ведь сказали, что идем к царю! А Грановитая палата вон, за рвом, за мостиком, вовсе не здесь… Нет, есть развилочка. Если направо повернуть - как раз к кремлевскому мостику, если налево…
Дьяк обернулся, призывно
– Митька, ты чего такое от бирюча услышал, что сам не свой стал?
– быстро спросил Иван.
– Приметы людоедов, - так же быстро ответил отрок.
– Все молодежь, вот как! Один - кареглазый, светленький, другой - здоров и кулаками машет отменно, третий волосами темен, и у большого пальца - вот здесь, - Митька показал руку, - родинка!
– Вот как?
Корабельный олам на шапке у дьяка - опознавательный знак и пароль тайных торговцев зерном. Так вот почему так стремился в Москву Акинфий Козинец! Вот почему их хотели убить. Не вышло, так задумали другое?! Нет, не может быть…
До пыточной избы оставалось с полсотни шагов, думать и рассуждать было некогда - лучше уж готовиться к худшему.
– Вот что, Прохор, - зашагав рядом с молотобойцем, шепнул Иван, - стрельцов видишь?
Прохор молча кивнул.
– Как зайдем за угол - бей!
Дойдя до угла, дьяк Тимофей Соль остановился, дожидаясь своих чуть поотставших спутников. Темнело, в Кремле зажглись факелы. Из приоткрытой двери пыточной избы несло пламенем и жаром - палач раздувал мехи. Жаль все-таки… Однако что делать?
Ну, вот они, наконец…
Дьяк улыбнулся… И довольная улыбка его так и застыла на устах, когда он увидал, как, дойдя до угла, развернулся здоровенный облом Прохор. Как треснул кулачищами стрельцов - одного, второго, третьего, - откуда и прыть взялась?! Как Иванко с темноволосым отроком сноровисто отобрали бердыш у оставшегося стрельца, как… Дальше Тимофей Соль не смотрел - рванулся к пыточной избе, заорал:
– Измена-а-а!!!
– Бежим, - распорядился Иван.
Не нужно было уговаривать, все и так рванули, не дожидаясь, когда придут в себя поверженные стрельцы. А те оклемались быстро, да и ядовитейший гад - дьяк - тоже внес свою лепту, послав людей перекрыть улицы. И позади, и по бокам бежали, топали, орали стрельцы. Хорошо, темно уже было… Однако нагоняли!
– И куда теперь?
– на ходу бросил Митрий.
– К кремлевским стенам!
– ни секунды не сомневался Иван.
– Если и будут где сейчас искать, так только не там. Бог даст - отсидимся.
У кремлевских ворот стояли стрельцы с факелами, а рядом, у башни, в полутьме, толпился какой-то богато одетый народ, слышались плач и стенания. Туда-то, в темноту, и нырнули запыхавшиеся беглецы. Отдышаться, перевести дух. Потом можно попробовать рвануть и по Неглинной, доплыть до Москвы-реки, а уж там выбраться на берег…
Крики погони стали ближе и доносились теперь вполне отчетливо. Как бы их не расслышали вот эти людишки. А то ведь залюбопытствуют да проявят вдруг ненужное рвение. Надо бы их отвлечь!
– Чего воете, братцы?
– Одернув кафтан, Иван подошел к плачущим. За его плечами маячили Митрий с Прохором.
Ага! Интересные тут людишки стенали, вовсе не из простых: трое молодых парней,
судя по парчовым одеждам, из боярских или, по крайней мере, купеческих семей. Рядом толпились с утешениями людишки победнее, по всей вероятности - слуги.– Ой, горе нам, беда пришла, откуда не ждали?и-и-и, - еще сильнее завыл разодетый в парчу отрок, на вид чуть постарше Митьки.
– Ой, велит царь-государь в неметчину ехать, в поганские страны-ы-ы… Ой, бедные наши отцы-матушки-и-и-и…
Еще двое отроков - высокие молодцы с унылыми лицами - так открыто не ревели, но, судя по всему, были полностью согласны со своим младшим товарищем.
– Что-что?
– заинтересовался Иван, отводя в сторонку одного из слуг - на вид посмышленее других.
– Куда отправляют?
– Да в неметчину, - пояснил слуга.
– Энтот вон, младшенький, что плачет, - боярина Ивана Прозоровского сын, с Серпухова, а те двое - с Устюжны, купецкие дети. Случайно попались - царь Борис Федорович приказал с боярских да купеческих семей отроков отправлять в латынские страны в ученье… Ой, спаси, Господи!
– Не хотят, видать, ехать-то?
– усмехнулся Иван.
– Да кто же захочет к немцам-то? Все одно, как на тот свет. Ой, Господи, не своей волей… Вон, вон, идет, поганец! Ондрюшка Делявер, ему государь отроков доверил. Не вы, молвил, первые, не вы и последние. Выучитесь - вернетесь.
Повернув, Иван увидел, как из ворот Кремля вышел какой-то господин в смешном немецком платье - куцем кафтане и широких, до середины бедер, штанах с буфами. Остановившись, он что-то спросил у стрельцов - те показали в сторону плачущих.
– Вот что, ребята, - вмиг сообразил Иван.
– Хотите, от неметчины вас спасем?
Унылые парни сразу заинтересовались, а плачущий боярчик живо перестал плакать.
– Да как же, милостивец?
– Мы за вас съездим… Не за так, конечно.
– Ой, Господи! Так ведь разве выйдет тако?
– Выйдет, - убежденно заверил Иван.
– Не думаю, что этот Делявер вас в лицо запомнил.
– Да вряд ли…
– Так мы сейчас за вас с ним пойдем, а вы под видом слуг и спасетеся. Отсидитесь в дальних своих краях!
– Ужо отсидимся!
– враз обрадовались парни.
– Ни в жисть боле на Москву не поедем, ни в жисть!
– Ну, тогда снимайте кафтаны, меняемся! Да, и серебришка нам дать не забудьте, думаю, дело того стоит.
– Ой, дадим, только бы все сладилось!
– Сладится! Живее давайте. Митька, ты еще французскую речь не забыл?
– Да нет.
– Кликни-ка немца! Как его… ммм - Делявер.
– Monsieur de la Ver, ayez l’obligeance!
– A votre servise… Quelle surprise! А я вас повсюду искать. А вы здесь… Ну, быстрее, быстрее, за мной… Не знал, что вы parle французски… C’est tres, tres bien! Наш добрый король Анри будет рад видеть столь знающих юношей в рядах студентов Сорбонны!
Через пару дней обоз французского посланника уже подъезжал к Можайску. Беглецов никто не преследовал, видать, все прошло гладко, можно было, отъехав еще чуть-чуть, возвращаться кружным путем в Тихвин. Что только там делать, на что существовать? Всю жизнь скрываться в дальних лесах, зная, что в столице торжествуют предательство и подлость?!