Отряд
Шрифт:
Вообще-то был уже не день, но и не совсем вечер, а то, что французы называют «de l’apres midi» - после полудня. Иван как раз вернулся из университета, вернулся быстрее всех - Прохор остался помогать кузнецу Пьеру, Митрий задержался по пути в книжной лавке, а Жан-Поль, по своему обыкновению, торчал в какой-то таверне. Звал и Ивана, да тот отказался в тайной надежде - а вдруг прекрасная мадемуазель подаст хоть какую-то весточку? Вдруг?
И в дверь постучали. Легко так, даже, можно сказать, пикантно. Иван давно уже научился определять, кто как стучит: Митька - сухо, сдержанно, Жан-Поль, наоборот, трескуче-эмоционально, Рене - четко разделяя
– Кто там?
Сердце юноши дрогнуло.
– Не здесь ли проживает месье Иван из Русии?
– Да, это я.
– Иван рывком подскочил к двери.
Служанка! Та самая! С хитрой лисьей мордашкой.
– Моя госпожа хочет вас видеть, молодой господин, чтобы лично выразить свою признательность и благодарность! Конечно, если это возможно и если у вас нет более неотложных дел.
– Дел? Нет-нет.
– Иван вдруг ощутил, как пересохло в горле.
– Я… готов. Куда прикажете идти?
Служанка улыбнулась:
– Идите за мной месье. Это не так далеко.
Не забыв накинуть на плечи роскошный, голубой, затканный золотом плащ гугенота Рене, Иван вслед за служанкой спустился по скрипучей лестнице доходного дома и растворился в сгущающейся полутьме узеньких улиц Латинского квартала. Шли и правда недолго - миновав Старый город, прошли рядом с часовней Сен-Шапель, затем по мосту Шанж перебрались на правую сторону Сены, где селились в основном богатые аристократы и приобретшие дворянство и должности буржуа - «люди мантии». Там и остановились, где-то между Гревской площадью и Шатле, остановились у богато украшенного входа в один из особняков с резным фронтоном и большими застекленными окнами.
– Прошу вас, мой господин, пройдите во-он по той улочке.
– Служанка кивнула куда-то вбок.
– Немного подождите там.
Иван пожал плечами: подождать так подождать - даже интересно. Долго ждать не пришлось - в увитой плющом стене вдруг распахнулась небольшая дверца.
– Сюда, месье Иван!
Юноша не заставил себя долго упрашивать, оказавшись вдруг в небольшом прелестном саду с тщательно подстриженными кустами, беседками и бегущим неизвестно куда ручьем.
– За мной, месье.
Пройдя сад, Иван поднялся по неширокой лестнице на галерею, потом, войдя в высокие резные двери, оказался перед целой анфиладой роскошно обставленных комнат, обитых разноцветным шелком - голубым, розовым, желтым.
– Ты привела его, Аннет?
– внезапно послышался нежный голос.
– О да, госпожа.
– Так пусть войдет!
Обернувшись, служанка откинула портьеру, за которой виднелся уютный альков с парой резных полукресел и широким турецким диваном. На диване, опираясь на левую руку, возлежала «belle inconnu» в переливающемся муаровом платье с обширнейшим декольте, почти не скрывавшем изящную грудь. Золотистые волосы красавицы ниспадали на плечи, серые искрящиеся глаза излучали смешанную с любопытством признательность.
«Ну, надо же!
– непроизвольно подумал Иван.
– Всего-то навсего платок поднял».
– Входите же, славный юноша.
– Девушка сделала широкий жест рукой.
– Садитесь и будьте как дома. Признаюсь, как только услышала на улице ваш акцент, так сразу же захотела познакомиться с вами. Простите мне мое любопытство, надеюсь, оно не оторвало вас от важных дел?
– О, что вы, что вы…
– Служанка сказала - вы русский?
–
Да, из России.– О, как это интересно! Скажите что-нибудь по-русски.
– Вы - очень красивая!
– Кра-си-ва… А что это значит?
– Tres belle… - Иван покраснел.
– О!
– Незнакомка шутливо погрозила ему пальцем.
– Давайте выпьем вина. За наше знакомство. Вас зовут Иван, так?
– Так. Иван, Леонтьев сын. Служилый человек.
– Да-да, я знаю со слов Аннет. Вы дворянин.
– Из детей боярских. У нас это чуть выше, чем просто дворянин.
– Интересно. Пейте, пейте же… Расскажите мне о России.
Иван стал рассказывать. Сначала немного, потом, увлекаясь, все больше и больше. О золотых куполах церквей, о Красной площади, о Преображенском соборе и Грановитой палате, о многих деревянных церквях, настоящем резном чуде, которые пришлось повидать. Девушка слушала с интересом, иногда с восхищением хлопала в ладоши, по всему видно было - рассказ гостя ее занимал, вызывая иногда весьма непосредственную реакцию, чересчур непосредственную для знатной дамы, коей, несомненно, являлась «бель анконю». Впрочем, почему - незнакомка?
– А вас как зовут?
– решился наконец Иван.
– Позволено ли мне будет узнать?
– Камилла, мадам де… Впрочем, лучше называйте меня мадемуазель, я ведь еще не очень стара, не правда ли?
– О…
– А мой муж… поверьте, вам совсем ни к чему знать его имя… Он совсем чужой для меня человек. Я здесь как птица в золотой клетке. Не улетишь, и не только потому, что - клетка, но во многом - потому, что из золота. О, из золота куются самые крепкие цепи! Впрочем, что об этом? Чему вы учитесь?
Иван улыбнулся:
– Можно сказать - всему. Всему, что может быть полезно моей родине. Юриспруденция, финансы, мануфактуры, добыча угля и металлов, корабельное дело - все. Конечно, я понимаю, что не получится охватить все, поэтому больше времени уделяю юриспруденции, экономике и финансам.
– Да, это все так сложно! Вы надолго у нас?
– Думаю, еще полгода, год.
– Что ж, не сомневаюсь, что за это время вы многому сможете научиться.
– Камилла моргнула и улыбнулась настолько очаровательно, что у юноши заныло сердце.
– Вы умеете танцевать?
– К сожалению, еще не успел овладеть сим тонким искусством, - честно признался гость.
– О, это просто, я вас сейчас научу. Вставайте же!
– Почту за честь…
Камилла подошла к небольшому столику, раскрыв стоявшую на нем небольшую шкатулку - тут же послышалась нежная музыка: динь-динь-динь, динь-динь-динь…
– Дайте мне вашу руку, - шепотом попросила красавица.
– Нет, не ту, левую. Правой обнимите за талию. Крепче… И - раз… И - два… Левая нога вперед… Теперь правая… Теперь все вместе - налево… ап! Ой!
– Прошу извинить.
– Иван покраснел - все ж таки наступил девчонке на ногу.
– Нестрашно, - засмеялась та.
– А вы способный ученик, Иван! Еще пара-тройка занятий - и будете блистать на балах. У вас в Русии есть балы?
– К большому сожалению, нет.
– Ах, как это грустно! И-и - раз, два, три… Раз, два, три… Хорошо-хорошо, молодец… Не стесняйтесь, держите меня крепче.
Ох, куда уж было крепче - Иван чувствовал под тонкой тканью жар трепетного молодого тела и краснел. А Камилла смеялась, видать, ей доставляло несказанное удовольствие вводить молодого человека в краску. С юноши градом катился пот.