Отстегните ремни

Я сгребла девочку в охапку и уткнулась лицом ей в волосы. Волосы пахли чем-то вроде теплой соломы, смешанной с молоком.

— Я уронила свое мороженое, — пожаловалась моя бедная спутница.

Мне вдруг стало ее невыносимо жалко. Ведь я могла оставить ее матери! Нет, я опять подвергаю ребенка риску, за нами бегает теперь целый полк мужиков! Возможно, вооруженных! Скорее всего, вооруженных!

Я не знала, разрешено ли милиции в России носить с собой оружие. В Голландии полиция раскатывала по улицам на велосипедах и лошадях, и из оружия имела лишь резиновые дубинки и устрашающе болтающиеся на поясе наручники.

Через минуту появился наш спаситель.

— Идите за мной, — скомандовал он.

Мы запетляли по коридорам.

В детстве у меня было всего две мечты: прокатиться в кабине машиниста в метро и попасть в кулуары цирка. Сейчас же, когда одно из этих мечтаний осуществилось, и я оказалась прямо в святая святых цирка, я не испытывала ни малейшего интереса к происходящему вокруг. Вот точно говорят, хороша ложка к обеду! Или другими словами, все хорошо вовремя.

Испуганно оглядываясь и в любую секунду ожидая увидеть своих преследователей, я прижимала к себе Дашу, и шла служебным ходом вперед.

— Поедете в контейнере с отходами. В кабине нельзя — вас будет видно, — сказал Олег. — Да ты не бойся, — истолковал он по-своему мой затравленный взгляд. Так только называется — отходы. А на самом деле они все упакованы в чистые сухие мешки, и если к стенам особенно жаться не будете — останетесь чистые.

Я только кивнула и прижала к себе Дашу еще крепче. Бедная ты моя, бедная девочка! В лесу спит, питается три дня уже сплошным мороженым, спит на продавленных диванах, а тут еще и с помойкой ездит! И это пятилетний ребенок!

У меня опять потекли слезы.

Олег помог нам забраться в кузов грузовика и замялся, переступая с ноги на ногу. Опять вытер грим на лбу.

— А как все-таки насчет телефона? — спросил он.

Сумасшедшие русские парни! От меня смертью уже пахнет! Моя жизнь не стоит ни копейки! За мной кто уже только не несется! Бандиты. Менты. Я в розыске. А он хватает меня с ребенком, ничего даже про меня не зная, спасает мне жизнь и после этого еще хочет со мной встречаться! Ничего не боятся! Безбашенная нация!

— У меня нет телефона. — Я прижала руки к груди, доказывая искренность моего заявления. — Дай мне свой. Я позвоню. Потом, правда. Не сейчас. Сейчас со мной общаться опасно. И ты знаешь что? Ты переоденься. А то с минуты на минуту сюда прибегут, и проблемы у тебя из-за меня будут ужасные. А переоденешься, наверное, тебя тут никто и не узнает. Ты же в гриме бежал, и с носом этим…

Олег кивнул и назвал мне свой номер:

— Запомнишь?

— Запомню! Обязательно!

У меня было такое чувство, что сердце мое не выдержит и просто разорвется в груди. Совершенно чужой человек, абсолютно незнакомый русский парень, вот так вот запросто, рискует собой, спасает мне жизнь! Его поведение настолько не укладывалось ни в какие привычные мне западно-европейские рамки!

Я закусила губу и размазала костяшками пальцев опять потекшие слезы.

Олег кивнул, захлопнул за нами дверь и загремел железными засовами. Мы оказались в полной темноте. Машина тронулась.

* * *

Как выяснилось уже в машине, темноту Даша не любила. Прижавшись ко мне, она тихонечко подвывала:

— Где мама? Почему так темно? Я хочу к маме!

Меня так и подмывало сообщить ей, что ее мама — просто редкая сука. Но сначала надо как-то разобраться в ситуации, осмыслить новую информацию, а сил и времени для этого как раз и не было.

Машина проехала совсем немного, пару раз завернула куда-то, наверное, по коридорам цирка, и остановилась.

Я замерла.

Послышались голоса, кто-то скрипел опять чем-то ржавым, какие-то засовы, потом послышался мужской смех.

Расслабленный смех, дружеский, — оценила я. Не ментов. Наверное, нас отгружают, и мы выезжаем из ворот цирка.

Действительно, машина вскоре опять тронулась, и через минуту сквозь щелки задних дверей начал пробиваться дневной свет.

Уф! — выдохнула я с облегчением. Кажется, мы благополучно выбрались из здания.

Наш помойный грузовичок набрал побольше скорости, пару раз покачнулся, завернув еще куда-то, и поехал быстрее и ровнее. Видимо, мы выехали на нормальную дорогу.

Куда нас везут — я не имела ни малейшего представления, но меня это и не волновало. Куда угодно! Главное — подальше от здания цирка и наших преследователей!

Вероятно, мой добрый клоун договорился, чтобы нас отвезли подальше и высадили где-то на улице. Я обязательно ему позвоню! Потом, когда все уляжется. И как-то его отблагодарю.

В Голландии у меня были знакомые в цирке, и мне показалось, что устроить ему там временный стаж — хорошая идея. Пускай парень поживет в Европе, поработает с нашими циркачами, поездит с гастролями по миру.

Найдя таким образом способ отблагодарить спасителя, я немного успокоилась и обратила внимание на девочку. Она совсем стихла и что-то угрюмо бормотала под нос, присев на корточки рядом со мной и обхватив ручонками коленки.

— Сладкая моя! Дашуля! Вот сейчас мы приедем, и я куплю тебе новое мороженое, другое, лучше, чем было!

— Шоколадное? — спросила она.

— Разумеется, шоколадное! Ты только потерпи немножко еще, да?

Даша кивнула:

— А где мама? Почему она не поехала с нами?

«Мама твоя — полная дрянь!», — чуть не вырвалось у меня.

— Мама решила, что мы поедем к папе. А она потом к нам приедет сама. У нее сейчас опять дела. Ты же помнишь, что я твоя новая няня и смотрю за тобой, пока мама занята?

Даша подняла на меня глаза. В темноте было не видно ничего, но я почувствовала на себе ее пытливый детский взгляд.

— А чем мама занята?

Чем была занята ее мама — вопрос волновал меня ничуть не меньше, чем девочку.

Я решила воспользоваться вынужденным бездействием в темном кузове мусоровозки и подумать о ситуации.

Что я вообще теперь знала?

Ну, первое, что крутилось у меня в голове, — это то, что я в розыске. Кто-то, скорее всего, тот же человек или люди, которые пытались украсть Дашу и тщетно пытаются найти меня уже несколько дней, подали на меня заявление, что я наркоторговец. Согласно моим предыдущим выводам выходило, что всем этим заправляет Саша.