Отстегните ремни

На всякий случай отойдя подальше от чертова дома (вдруг Антону придет в голову насладиться из окна зрелищем, как мы с Дашей бомжуем на заброшенном ночном дворе), я в полном опустошении присела на лавочку и закурила.

Даша деловито пристроилась рядышком, положила голову мне на плечо и молча качала ногой.

— Дашулечка! Солнышко! Из меня говно выходит няня, — сказала я грустно. — Завтра мы найдем твою маму, и она меня уволит.

Я нашла в себе силы улыбнуться и потрепала ребенка по голове.

Завтрашний план казался мне более-менее ясным. Надо разыскать Дашину маму, отдать ей девочку и узнать все тропы, по которым ходит Макс. Возможно, его жена найдет его сама, а я просто посижу у нее дома. Действительно, я спасла ее дочку от бандитов, провела с ней несколько таких тяжелых дней, мы сдружились, почему бы Дашиной маме не пустить меня к себе на полдня или день… Сколько ей понадобится, чтобы разыскать бывшего мужа?

Деньги у меня теперь были. Так что завтрак, очередная пачка сигарет, деньги на такси и телефонную карточку меня не беспокоили.

Я еще раз подумала, что хоть деньги, конечно, сами по себе и не могут принести счастья, но они гарантированно избавляют тебя от огромного количества проблем. В частности, я решила завтра купить себе недорогие парик и темные очки побольше. Все-таки я теперь в розыске, и не вредно бы изменить внешность, насколько возможно. Менты ищут блондинку? Отлично. Значит, я стану брюнеткой.

Главная опознавательная примета — даже не мы с Дашей, а заяц. Мало ли по улицам Москвы ходит молодых мамаш с пятилетними дочками? Но вот огромный белый заяц в этой компании уж очень заметен. Но я успокоила себя, что вряд ли бандиты и их наниматель догадались, что у Даши с собой этот заяц, и приметы такой в розыск не подавали.

Надо бы на всякий случай попробовать уломать ребенка носить зайца в непрозрачном полиэтиленовом пакете, — решила я устало.

Решив таким образом все мелкие проблемы, я принялась раздумывать о главном. Нам опять негде было спать.

Я устало перебрала в голове наши предыдущие ночевки. Одна — в лесу, вторая — у Гриши, третья — на продавленном диване Селиверстовых. Четвертая?

Жалела ли я хоть минуту, что ушла из ампирного счастья антоновской квартиры? Нет, нет и еще раз нет!

Если мне не изменяла память, где-то неподалеку должен быть Белорусский вокзал. Раньше там всегда можно было встретить ночами тихих замусоленных бабушек, промышляющих тем, что сдавали свои лишние комнаты. Документов, надо полагать, таким бабушкам не требовалось, и брали они, как я надеялась, по-божески.

Я погасила бычок о землю и оглянулась в поисках помойной урны. Ее, разумеется, нигде не оказалось.

Ну и как они хотят поддерживать чистоту города, если сами не оставляют людям никакого выбора? — подумала я и бросила бычок на газон.

Выспавшаяся на антоновском диване Даша послушно шла рядом и не капризничала. Сама взяла меня вскоре за руку и дважды стиснула маленькими пальчиками мою кисть.

— Может быть, поменяемся? — предложила я. — Теперь ты побудешь моей няней?

Ребенку идея понравилась.

— А пусть Вася будет наша общая няня! — сказала она.

— Пусть!

Когда я была совсем молодая, у Антона уже появилась машина. А в нашей семье о ней никто и не мечтал. Мать выбивалась из сил, растила в одиночестве двух дочерей, от разведенного отца никогда не было ни малейшего хозяйственного толка, и каждый раз, когда у нас возникала бытовая проблема, решать ее приходилось мне.

В конце каждого мая годами традиционно вставал вопрос, кто в этом сезоне перевезет нас на дачу. Решать его тоже полагалось мне. Вернее, даже не полагалось, а просто было как-то понятно, что кроме меня некому. Небольшие вещи перевозились обычно в несколько ездок на электричке, но вот крупные тяжелые предметы всегда вызывали неразрешимые проблемы.

Помню, кто-то из знакомых отдал нам старый, но вполне еще пригодный для дачи холодильник. Бабушка с мамой с надеждой посмотрели в мою сторону.

— У Антона есть, конечно, машина… — с сомнением в голосе сказала я бабушке.

— Да? — не растерялась бабушка. — Ну и пусть тогда Антон отвезет холодильник на дачу!

— Пусть, — с иронией согласилась я.

«Пусть» — вообще было забавным словом. «Пусть Антон отвезет холодильник на дачу!» — «Угу, пусть!»

«Пусть Вася будет наша общая няня!» — «Пусть!»

Пусть Вася найдет нам старушку с милой опрятной комнаткой неподалеку от вокзала, пусть отыщет завтра твоих маму и папу, пусть позвонит на Петровку и скажет, что я никакой не наркодилер. И пусть еще накажет бандитов и вообще всех плохих и нечестных людей в этой стране, а лучше — в мире, и пусть еще не забудет переписать дырявые законы и вернет собственникам украденную у них собственность!

Я поняла, что, несмотря на внешнюю эмансипацию, которая второй кожей приросла ко мне в Голландии, в самой глубине души у меня сидит совершенно русская надежда на сильного мужчину, который придет и решит все проблемы.

Пусть Вася побудет тут главный! Пусть все разрулит. А я девочка, и я очень, просто жутко устала. 

День девятый

Я шла по улице одна, и сзади дул сильный ветер, бросая мне волосы на лицо так, что я почти не видела, куда иду. Я торопилась и, отбрасывая то и дело волосы руками с лица, оглядывалась.

Мне было очень тревожно. Меня кто-то преследовал. Кто? Я не знала, но скоро поняла: их было много. Они выглядывали из-за углов домов, стояли, маскируясь под обычных горожан, в телефонных будках, прятались за фонарными столбами и выглядывали из припаркованных то тут, то там джипов с затемненными стеклами. Все они скрывались под масками. Их лица казались непроницаемы, как в фильме «Матрица». И так же, как в фильме, они были одинаково одеты в длинные черные пальто и черные пумовские кроссовки.

Я ускорила шаг и почти перешла на бег. Я считала свое дыхание на восемь. Я слышала его, такое громкое, что оно полностью вытесняло все другие звуки.

Неожиданно, сама не знаю как, я вдруг оказалась в подъезде старого сталинского дома, у открытой двери лифта. В лифте было темно, кто-то разбил лампочку. Осколки валялись здесь же, на коричневых плитках пола.

И тут откуда-то сверху, с лестничной клетки раздался голос Макса: «НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ, СОЛНЫШКО! ИДИ КО МНЕ!»

Погоня приближалась, страх давил меня все сильнее. Постоянно оглядываясь, я стала подниматься полубоком по лестнице. Голос Макса продолжал меня звать, но все время отдалялся.