Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта
Шрифт:
Запахи здесь совсем иные, чем в городе. Сначала — это яркий аромат влажной земли и травы. А, чем ближе подходим к коровнику, тем сильнее проступает крепкий, густой дух навоза, влажного дерева, да и в целом незнакомой для меня жизни. Я ведь была офисным работником. Где я, и где дойка коровы?
Хотя какая разница, кем я была раньше?
Если фермерские навыки помогут уберечь детей, стану образцовой фермершей!
Коровник небольшой, с крышей, покрытой соломой. Внутри тускло мерцает свет, пробивающийся сквозь узкие щели в стенах. Златорожка стоит в самом дальнем стойле,
— Ну, вот она, ваша новая подруженька, — хмыкает Мария. — Теперича будет вашей заботой, ежели с ней подружитесь. Ежели нет — останусь тута, никуда не уеду.
С таким напутствием только сильнее начинаю нервничать. Я таращусь на корову, она на меня. Невозмутимость уровня сфинкс. Смотрит и знай себе, жует. Надеюсь, корова с такими умными глазами не станет меня бодать или лягать, даже если что-нибудь пойдет не так.
— Не бойтесь, не кусается, — Мария, ставит табуретку в стойло и подзывает меня ближе. — Подойдите-ка. Научиться надобно. Без этого никак.
Я с опаской приближаюсь. Осторожно глажу животину по холке. Мой гид охотно начинает объяснять процесс.
— Прежде всего влажной тряпицей мою вымя, чтобы чистенько молоко вышло. Вот. Готово. Теперича жмякните вымя, да не сильно — дайте ей понять, что вы тут хозяйка. Корова, она животина нежная, но упрямая, ежели руками неверно водить.
Мария показывает, как нужно ощупать вымя. Сжимаю его неуверенно. Чувствую под руками теплую, мягкую кожу.
— Теперь тяните, да не бойтесь! Лёгким движением, но настойчиво.
Я пробую, вот только ничего не выходит. Мои пальцы скользят по вымени безрезультатно. Чувствую лёгкий укол стыда. Мария вздыхает и перехватывает мои руки, заставляя заново повторить движение.
— Да вы смелее, голуба моя! Не бойтесь, не оторвете!
В этот раз все получается. Молоко тонкой струйкой брызгает в ведро с приятным металлическим звоном. Чувствую прилив облегчения, и даже что-то вроде гордости.
— Вот и ладненько, — одобрительно бурчит Мария. — Неплохо для горожанки.
Старательно сосредотачиваюсь, повторяя ритмичные, спокойные движения. Молоко бежит с тихим шипением, и ведро потихоньку наполняется. До ноздрей долетает приятный молочный запах. Есть в этом процессе что-то уютное и медитативное.
Пока я практикуюсь, Мария охотно рассказывает о корове:
— Коровка — она чувствует всё, ежели ты злая или добрая. Гладить её нужно, ласковым словом облагодетельствовать, иначе молока не даст. А, коли ты к ней с душой, так она тебе в ответ ещё больше даст.
Процесс оказывается не таким простым, как я думала поначалу. Скоро плечи начинают ныть от монотонных движений, зато запах коровника — раньше неприятный, резкий — становится привычным. Я почти перестаю его замечать.
Единственное, что меня теперь волнует, — это наступившее молчание Марии. Под ее внимательным взглядом чувствую себя неловко. Как на экзамене. От того, сдам или не сдам, зависит, уедет ли к сыну эта Всезнайка на дежурстве.
Глава 13
Когда
заканчиваю, Мария одобрительно похлопывает меня по плечу.— Во-от! Теперь поняли? Ухаживайте за ней, как за собой — не забывайте кормить, чесать. Корове ласка нужна, тогда и молочко будет сладким. Вижу, Златорожка вас, как родную приняла. Вот и хорошо. Вот и ладненько.
Я переставляю потяжелевшее ведро из стойла в проход. Ведро с молоком светится мягким белым светом в полумраке коровника, подтверждая, что это не сон, что я реально это сделала! Я только что подоила корову, товарищи! Видели бы меня сейчас коллеги из прошлой жизни — глазам бы не поверили!
Едва заканчиваю с первым боевым крещением, как Мария принимается за новые наставления. Не отходя далеко от кассы, начинает вбивать в меня азы ухода за коровой. Грубоватый голос звучит так, точно она обращается к ребенку, которому придется повторить все не один раз.
— Корова доится дважды в день, утром да вечером, не забывайте!
Она поднимает крепкую, загрубевшую руку и загибает пальцы.
— Первый — как солнышко встанет, а второй — перед тем, как оно за гору скатится. Утречком подоите — молочко сладенькое, вечерком — пожирней.
Я быстро моргаю, пытаясь представить себя, встающую в такой нечеловеческий час без будильника для того, чтобы отправиться в коровник.
— Кормить её надо хорошо, — продолжает она, — сено, овёс и свёкла. А лучше всего — свежая трава, да побольше. Сено и трава — это основа, а вот овёс да овощи — добавка, чтоб молочка больше дала. Вода всегда должна быть свежая, чистая. Вот поди за этой Златорожкой поухаживай плохо, так она тебе молока мало даст. Умные они, коровы, каждую мелочь чувствуют.
Мария шагает к деревянному ящику в углу и берет пригоршню овса. Показывает мне в сухой ладошке.
— Вот это — как сладость для неё. Не часто, но пусть поест. Свёкла — утром и вечером, по большому куску.
Пока впитываю информацию, она ловко высыпает овес в корыто, и Златорожка принимается его жевать, тихонько похрустывая.
— Теперь про выгул, — продолжает Мария. — Корова не дерево — ей ходить надо! В поле выводите её, часиков на пять-шесть. Чем больше гуляет, тем лучше молоко. Я из-за ворья ее в коровнике держала, но под присмотром — так можно и дать ей погулять.
Она показывает на широкий луг за полем с капустой и яблочным садом.
— Травки там навалом — пусть ест, гуляет. Но за ней пригляд нужен! У коров нрав такой: могут забрести куда-нибудь в чащу, да потом ищи-свищи. Раньше можно было к колышку привязать, и она знай себе, гуляет на одном месте. А теперь вот из-за ворья не отпустить.
Я вздыхаю, представляя себя, бегущую за коровой по холмам. Увы, мой богатый офисный опыт не подготовил меня к погоне за рогатым скотом.
— Ну что, — говорит Мария, видя мою задумчивость, — ухаживать-то за ней надо ещё и телесно. Чесать, чистить. Как захочешь, чтоб шубка её блестела, так бери вот эту вон щетку и прочищай. Каждый день! Она ласку чувствует, а ухаживай плохо — так и молоко тебе кислятиной отдаст.