Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта
Шрифт:
Пока она хрустит корнеплодом, я осторожно касаюсь её шеи. Милка спокойно принимает мою ласку, а у меня сердце замирает от новых ощущений. Мы стоим так несколько минут. Она жует — я глажу. А потом лошадь фыркает и требовательно тычется мордой в мою ладонь.
— А-а, понравилась морковка, да? — радуюсь я. — Потом тебе еще принесу вкусняшку.
— Ну, все, вот и познакомились, — несколько ревниво бурчит Мария. — Вечером покажу, где она ночует, как о ней заботиться. Как упряжь на нее надевать. А пока пойдем в дом. Покажу наши запасы. Сегодня вот мясник приезжал. Я взяла свинину, на всякий
— Как часто приезжает мясник?
— Раз в неделю. Через семь денечков снова ждите.
— Кто-нибудь еще приезжает к нам? — продолжаю допытываться.
— Не, больше никто. Ради меня одной-то кто сюда потащится? Много ли мне надо? Так-то у мясника домик неподалеку. Он на рынок как раз мимо нашего поместья едет. Вот и заезжает заодно раз в неделю.
Чем ближе мы подходим к дому, тем отчетливее до ушей долетают звуки лошадиного храпа. Оборачиваюсь. Милка по-прежнему пасется на лугу. Тогда почему с другой стороны дома раздается лошадиное ржание?
— К нам пожаловали гости? — встревоженно смотрю на старушку.
Первая мысль — неужели она против моей воли позвала Ловцов?!
Глава 15
— Что вы так смотрите на меня. Побойтесь Великого! — возмущенно бурчит старушка. — Не звала я никого. А если кому приехать приспичило, так нет в том моей вины!
Она идет справа от меня, резко одергивает на себе темное платье и качает головой. Будто ее обидело мое предположение. Да ладно…
Ей ли обижаться? Настучала раз — может настучать и второй.
Иду вдоль каменистой стены, напряженно вслушиваясь в звуки перед парадным крыльцом. Если это все-таки Ловцы...
Может, стоит сбегать в дом, предупредить детей, чтобы сидели тихо? Хотя какой в этом толк? Они, наверняка, привыкли отслеживать гостей и соблюдать осторожность.
Вся в размышлениях, прежде чем свернуть за последний угол, настороженно замираю. Мария тоже останавливается вслед за мной. Видимо, мы обе хотим для начала осознать, с кем нам предстоит встретиться.
Перед крыльцом на каменистой дорожке стоит упряжка вороных лошадей. Блестящая полировка антрацитового экипажа, большие колеса говорят о богатстве хозяина. А золоченые вензеля на дверце мне уже знакомы.
Браггар Эртирос, владелец экипажа и этого места, широкими шагами меряет лужайку перед домом, как хищник, посаженный в клетку. Он тяжело дышит. Сжимает — разжимает крупные пальцы с таким видом, будто хочет кого-то придушить. Заметно, что мужчина не просто зол, а взбешен.
Время от времени он разворачивает какие-то бумаги и, пока на них смотрит, мышцы его широких плеч и шеи вздуваются, точно канаты. Вот тут реально становится страшно.
Я Ловцов не так сильно боялась, как его!
А потом… Из экипажа выходит знакомая женская фигурка в элегантном пепельно-голубом платье и приближается к Браггару. Меня кроет досадой.
Опять Виттория!
Сама не понимаю, почему испытываю к ней неприязнь. Что-то неискреннее есть во вкрадчивых интонациях и приторных манерах.
Женщина
о чем-то говорит. Голос медоточивым ручейком журчит в пространстве, как вдруг до ушей доносится мое имя, заставляя навострить ушки.— Даяна просто запуталась, мой лорд. Не ее вина, что она родилась злобной эгоисткой. Позвольте мне поговорить с ней. Я бы хотела в память о нашей прежней дружбе усовестить ее...
Рядом со мной раздается шорох, так некстати отвлекая от разговора, и я вспоминаю про Марию.
Если домоправительница встретится с мужем, она наверняка проговорится, что ко мне приехали «племянники». Браггар захочет с ними познакомиться, и кто его знает, чем это обернется?
Может, он почует от них магию?
Вдруг вызовет ловцов?
Или просто скажет, что не давал согласия на их присутствие в своем доме, и прикажет уезжать из поместья?
Слишком много вероятных вариантов развития событий, и ни один мне не нравится.
Я поворачиваюсь к старушке, которая уже открыла рот, чтобы окликнуть хозяина, и взбудоражено обхватываю ее за плечи:
— Мария, миленькая, выручайте! Нам надо чем-то кормить гостей, а у нас ничего не готово. Приготовьте нам что-нибудь достойное, чай заварите, а я постараюсь их развлечь, пока они ожидают обед.
Женщина, растерянно потоптавшись, кивает и суетливо бросается в сторону черного хода. Точь в точь, как моя бабуля. Для нее тоже накормить гостей — всегда было делом чести.
Спровадив старушку, иду к Браггару.
Он уже заметил меня и быстро шагает навстречу. Темно-зеленый, с бирюзовым отливом камзол небрежно расстегнут, открывая мощную шею. На лице написана злость. Приблизившись, он резким движением протягивает мне листок:
— Это что?
— И вам добрый день, лорд Эртирос, — стараясь не показывать своей растерянности, беру у него из рук желтоватую бумагу, уже изрядно помятую.
Рассматриваю вчерашний лист, где я согласилась с разводом, ни на что не претендуя. Только тут до меня начинает доходить причина его гнева. Кажется, мою подпись «Диана Р.» мужу не зачли нотариально, и он приехал с претензиями.
— Я жду объяснений, — коротко бросает он, указывая на мои закорючки внизу листа. — Что это?
Вид у него такой грозный, что, случись наша встреча вчера, я бы сжалась в комочек, пролепетала извинения и пообещала исправить ошибку. Вот только кое-что изменилось со вчерашнего дня. Я встретила маленьких беглецов, которым собираюсь помочь.
Если подпишусь «правильно» — допустим, скопирую старую подпись Даяны, то сама окажусь здесь на птичьих правах, так еще и детям выбью почву из-под ног. Поэтому вариант «ни на что не претендую» уже отпадает.
Все, приказываю себе. Отставить панику. Что я, разъяренных мужчин у себя в офисе мало перевидала? Пф-ф… Твердо встречаю взгляд мужа, полыхающий ненавистью, и, взмахнув бумагой, говорю:
— Что это? Это протест против вашего произвола.
— Что ты несешь? — говорит он, нахмурившись. — Совсем спятила! Учти, тебя с радостью примут в лечебнице.
— Напомните, — сдержанно интересуюсь, — сколько продлится развод с душевнобольной?
Кажется, мой вопрос попадает в цель, потому что лицо Браггара перекашивает, как от зубной боли.