Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта

— Ой, глядите-ка! — шустро присаживаюсь перед ним и ладошкой скребу по траве. — У вас тут монетка в десять фитшей выпала.

— Чегой-то я? Неужели не заметил, как упала? — дарн* (дарн — уважительное обращение к взрослому мужчине) на миг теряется, но быстро приходит в себя, поспешно заграбастывая монетку с моей ладони.

Затем в его ладонь кочует мой номерок, выданный мне утром, — деревянный жетон с выгравированной цифрой десять. Покрутив перед носом мой жетон, мужичок быстрым шагом ведет меня и парней с мешками к Милке.

Пока носильщики сгружают мешки в телегу, достопочтенный дарн быстренько произносит какое-то заклинание, которое позволит лошади покинуть выделенный для нее прямоугольный участок.

Сажусь в повозку и подстегиваю Милку, как это делал утром Леон. Кобылка с радостью трогается в путь, а я никак не могу избавиться от тревоги.

Где дети?!

Пока еду в телеге, представляю себя на их месте. Что бы я сделала, окажись в сегодняшней ситуации?Лика способна каждому ребенку залезть в голову и что-то внушить. Получается, она вполне могла созвать всех детей в одно место. Только в какое?

В городе многолюдно — там на каждом шагу могут подкарауливать Ловцы. В загоне тоже не безопасно. За мной мог увязаться лорд Эртирос. А вот встретиться прямо на выезде из города — уже гораздо реальнее. Там малолюдно, зато много зарослей, где можно спокойно дожидаться меня, и показаться, убедившись, что нет хвоста.

В общем-то так и происходит.

Когда я миную черту города по единственной подходящей дороге, из ближайших зеленых зарослей выскакивают мальчишки и Лика и стремглав несутся к телеге. При виде детей меня захлестывает радость. Ну, наконец-то, нашлись мои потеряшки! Усевшись и отдышавшись, они взахлеб рассказывают, что случилось.

Оказывается, Лика почувствовала, что кто-то на ярмарке заподозрил в детях магов и вызвал Ловцов. Девочка предупредила детей об опасности. Велела рассредоточиться по ярмарке и затаиться. Ведь чем больше собирается магов в одном месте, тем сильнее Ловцы ощущают запах магии.

Мальчишки среагировали быстро, практически по-военному, а вот близняшки замешкались, не желая расставаться, и… Попались.

Мия кинулась сестрам на выручку. Думала быстренько создать портал, чтобы сбежать втроем. Но не рассчитала, что Ловцы обладают способностью гасить чужую магию.

Вот так девочки оказались в ловушке.

Если бы не мое и лорда Эртироса вмешательство, они уже были бы в руках магов дознавателей, которые, по слухам, могут вытащить из человека любой секрет. Узнали бы тогда и про меня, и про дом, в котором скрывались дети.

Сейчас, по словам Лики, девочки находятся дома.

С ними все в порядке.

Услышав это, я окончательно успокаиваюсь. Как же нам повезло, что муж явился на ярмарку! Интересно, что он там забыл? Слабо верится, что Великий Инквизитор ходил за покупками, как простой смертный.

Вот так, в разговорах и размышлениях мы возвращаемся домой, где нас с криками встречают девочки. При нашем приближении они выскакивают на улицу и оживленно порхают вокруг повозки. Обнимают то меня, то Лику, точно после долгой разлуки, щебеча о том, как рады нас видеть. Сестры прямо-таки сияют от счастья, а вот Мия наоборот выглядит расстроенной.

В ее глазах мелькают слезы.

Так. Непорядок.

Отмечаю себе, что с девочкой надо бы поговорить.

Быстренько раздаю указания детям. Грегор пусть поможет своим телекинезом перенести тяжелые мешки из повозки в кладовку. А Леон с Мартом пусть сообща пересыпят зерно в бочки. Сестры и Лика пусть уберут за парнями, если те вдруг намусорят.

Когда дети расходятся, опускаюсь на корточки перед Мией и тихонько ей говорю:

— Знаешь что мне не терпелось тебе сказать всю дорогу домой?

— Что? — она испуганно заглядывает в мои глаза.

— Что ты самая храбрая девочка из всех, кого я знаю!

— Почему? — она отводит взгляд. — Я же сама пришла в ловушку. Это была глупо, а не храбро.

— Преданность друзьям не может быть глупой. Поверь, Мия, далеко не каждый взрослый смог бы сделать нечто подобное. Я бы считала себя везучей, будь у меня такая подруга, как ты.

Мия застенчиво пожимает плечиком и опускает глазки:

— А вы… Согласились бы стать моей подругой?

У меня глаза начинает щипать от ее слов — так трогательно выглядит предложение. Не ожидала, что девочка, к которой были жестоки взрослые, однажды захочет со мной сблизиться.

— Я сочту за честь, Мия.

— Тогда мы теперь подруги? — она вопросительно заглядывает мне в глаза, и я киваю:

— Подруги.

— Раз мы теперь подруги, я хочу рассказать вам один секрет. Только обещайте, что никому не расскажете!

Глава 36

— Хранить секрет... — задумчиво пожимаю плечами. — Хотела бы я сказать «да», но секреты — это очень неоднозначная тема.

— Почему?

— Потому что иногда лучше решить проблему, чем хранить ее в тайне. Давай на этот раз сделаем так: обещаю не рассказывать твой секрет, пока это в наших общих интересах. Идет?

— Идет, — девочка с готовностью кивает.

Судя по ее готовности к компромиссу, Мие хотелось снять груз со своей души и возложить на взрослого, которому можно доверять. Она молчит с минуту, будто набирается смелости, а потом выпаливает:

— Помните, я думала, что вы плохая? Знаете, почему я так думала?

— Почему?

— Мне сказала так леди Виттория.

Девочка кусает губки. Ей, похоже, трудно говорить об этом, а я ни капли не удивляюсь услышанному. Настроить против меня дочь мужчины, в которого она влюблена, — это самая верная стратегия разлучницы.

— Что именно она рассказала?

— Она говорила, что мой дядя Эйдан умер по вашей вине. Что папа тоже будет в опасности, если женится на вас. Еще она говорила, что вы ненавидите чужих детей. И… Посоветовала, чтобы я бежала из дома, потому что вы узнали про мою магию и вызвали Ловцов. Но сначала она просила написать папе записку, чтобы он знал, что вы плохая и что вы… Что вы вызвали Ловцов. Простите меня. Я не хотела, чтобы так получилось…

— Ого, — у меня аж мурашки по коже бегут от такого коварства. — Поэтому ты и разрезала мое платье в вечер нашего знакомства?

— Да… — она съеживается, опуская глаза. — Простите.

— Того дурацкого платья мне ничуть не жаль, — отмахиваюсь. — А эта Виттория… Ты давно ее знаешь?

— Да. Она моя тетя. Леди Виттория всегда старалась быть доброй ко мне, особенно после смерти мамы.

— Она только старалась или на самом деле была доброй?

— Ну… Ей было тяжело со мной, она часто хмурилась, сердилась. Делала злое лицо. Знаете, — девочка приглушает голос и склоняется ко мне поближе, — мне почему-то кажется, леди Виттория не очень любит детей. Ей тяжело было работать моей гувернанткой.