Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта

Снова возвращаюсь к книге, жадно вчитываюсь в книжные строки, но ответа так и не нахожу. То ли эта информация всем известна, то ли никому неизвестна, поэтому в книге об этом не говорится.

Зато я наконец начинаю понимать, почему меня испугались в ночь вторжения здоровенные Ловцы. Я ведь была в самом что ни на есть подходящем для Доминалиса настрое, готовая распылить всех и вся, и они это прекрасно ощутили, трусы несчастные!

И муж. Даже Браггар Эртирос, сильный маг со стажем, стал относится ко мне по-другому, как только узнал о моей магии. Более бережно что ли. Я как будто стала ему немножко ровней.

Получается, Браггар магический сноб? Или просто у магов здесь своя тусовка, вроде закрытого клуба?

Внезапно мои мысли прерывает интересное ощущение. Я остро чувствую чужое присутствие в библиотеке.

Быстро озираюсь.

Странно. Никого не вижу, хотя светло, и весь зал на виду, при этом своей пространственной магией я знаю, что здесь кто-то есть. Ощущаю дыхание и ровное биение сердца.

Стараясь не поддаваться панике, говорю:

— Если будешь подкрадываться незаметно, боюсь, что в следующий раз случайно тебя распылю.

Глава 39

— Простите, пожалуйста, — передо мной появляется Мия, с виноватым личиком. — Я не хотела вас напугать. Или что-то плохое сделать. Я просто…

Только когда она выплывает из воздуха, понимаю, как ей удалось появиться незаметно. Малышка сумела беззвучно открыть портал не «лицом ко мне», а «спиной» — то есть его невидимой стороной. Поэтому я не могла его заметить глазами.

— Мия, что ты здесь делаешь так поздно? — развожу руками. — Дети должны по ночам спать!

— Взрослые тоже, — улыбается та.

То ли я впервые замечаю ямочки на ее румяных щечках, то ли она впервые на моей памяти улыбнулась. У нее такая заразительная улыбка, что я с трудом сохраняю серьезный вид.

— Вот я не сплю, потому что мне нужно срочно кое в чем разобраться. Видишь? — поднимаю книгу так, чтобы была видна обложка. — Изучаю, на что я способна. А ты чего не спишь?

— Я… Все думала про папу. Никак не могла заснуть. Решила пройтись и увидела свет в библиотеке.

— Скучаешь по папе? — с сочувствием говорю, но девочка лишь расстроенно пожимает губки.

— Ну... Не знаю.

В глазах малышки мелькает грусть. Тут даже самому толстокожему стало бы ясно, что она скучает, но почему-то боится в этом признаться то ли себе, то ли мне. Наше молчание затягивается, но я не тороплюсь. Мне кажется, девочке надо выговориться.

Наконец, она задумчиво произносит:

— Как вы думаете, если бы папа меня увидел здесь, он бы вызвал Ловцов? Ну, он бы задержал меня?

— Думаю, нет. Помнишь встречу твоего отца и Ловцов на Ярмарке? Разве их диалог был похож на разговор двух единомышленников?

— Нет. Я думала, папа превратит Ловцов в угольки.

— Я тоже, — улыбаюсь, когда вспоминаю ту беседу. — Мне кажется, твой отец находится в сложной ситуации, Мия. Он Верховный Инквизитор. Я так понимаю, должен ловить тех, кто нарушает законы...

— Магические законы, — подсказывает девочка.

— Не суть. Он должен ловить нарушителей, а если он начнет помогать нарушителям, то сам станет нарушителем. Тогда он потеряет все. Уважение, статус и, наверно, свободу. Если он выберет проявить себя, как заботливый отец, то потеряет звание Инквизитора. А если выберет рабочие обязательства, то потеряет… Вообще-то он уверен, что уже потерял тебя из-за меня. Поэтому всегда так злится при виде меня.

— Но я ушла из дома из-за леди Виттории. Вы тут не причем!

— Он этого не знает, — пожимаю плечами.

— Может, мне ему написать? Ну... Рассказать правду.

— Хорошая идея. Заодно извинишься за свой побег и скажешь, что с тобой все в порядке.

— Вы думаете, я смогу однажды поговорить с папой? — она с надеждой смотрит на меня.

— Думаю, сможешь. Вопрос лишь, когда. Ну как? — я с трудом подавляю зевок. — Время позднее. Может, пойдешь все-таки поспишь?

— А можно я разочек переночую в вашей комнате? Просто… Когда я не могла заснуть, мама иногда разрешала лечь с ней рядом. Мне так нравилась ее... то есть ваша спальня! Я не буду мешать, честное слово! — она широко открывает глаза. — Лягу на самом краешке и буду дышать тихо-тихо, как мышка. И не шевельнусь ни разу, буду, как камешек неподвижный!

— Всегда мечтала узнать, как спят камешки и мышки, — смеюсь. — Конечно, можешь сегодня переночевать на моей кровати. Я не против, даже если будешь громко дышать и ворочаться во сне.

Девочка всхлипывает и бросается ко мне, раскинув ручки. Прижимаю ее к себе, такую хрупкую, маленькую, трогательную, и сразу становится тепло на сердце. Наклоняюсь и целую в пушистую макушку. Затем беру за маленькую ладошку и веду к двери:

— Ты ляжешь сразу, а я -- чуть позже. Мне еще надо попрактиковаться в магии.

Когда девочку укладываю в кровать, отправляюсь на выход. Я сказала, что мне надо попрактиковаться в магии, но истинная причина, по которой я не сплю, — мне неспокойно. Боюсь, что ночью нас посетят невидимые гости.

Уверена, Ловцы точат на меня зуб, особенно после сегодняшней встречи на Ярмарке.

Метрах в двадцати от дома расставляю четыре ведра с водой, связанных между собой веревками, и закрываю их невидимым эгидо-слоем, созданию которого научилась из книги. Затем складываю старую посуду, металлические миски и кастрюли на неприметный барьер, расположенный у входа.Теперь ведра, посуда, веревка не видны и, если вдруг незваные гости решат к нам заявиться, мы это услышим. При срабатывании барьера вся посуда с грохотом обрушится на землю.

Но и этого мне мало.

На расстояние десяти метров от дома начинаю носочком туфельки чертить защитный круг. Он получается огромный. Проходит не меньше четверти часа, прежде, чем круг завершаю необходимым заклинанием.

Вот теперь, когда мы под надежной защитой, иду в кровать с чистой совестью. Я сделала все, что могла, чтобы нас обезопасить. Устраиваюсь с правого бока, в то время, как Мия спит в центре, раскинувшись звездочкой. Как только моя голова касается подушки, тут же проваливаюсь в сон, даже не догадываясь, кто этой ночью угодит в мою ловушку.

Глава 40

Следующее утро начинается с грохота. Рывком сажусь на кровати и тру глаза. Мия по-соседству со мной делает то же самое. Не сразу понимаю, что звон и бряцанье со стороны окна связано с чьим-то вторжением.

А когда понимаю, что сработала моя ловушка, в панике мчусь к окну, босиком по холодному полу, и в изумлении разглядываю картину маслом.

На улице все еще полумрак. Ночь не успела отойти, хотя солнце уже показалось из-за горизонта. Красноватые лучи освещают темную фигуру Браггара, который со злостью чертит по воздуху какие-то фигуры. Судя по резким движениям и сжатым челюстям, его задел мой барьер.